— Выпей.
— «Успокойся»… — Минелли залпом выпил весь стакан. — «Успокойся». Скажи, Мигель, только правду, у тебя есть дети?
— Нет. Я не женат.
— А у меня двое — мальчик и девочка. Представляешь, из-за такого вот подонка они могут остаться без отца. А Марселю залили лицо свинцом. — Он помолчал немного и тихо сказал: — Ты извини меня, я, кажется, сорвался. Трудно все это. Мерзко.
— Ладно, — решил Мигель, — сиди здесь. Я уж сам как-нибудь справлюсь с этим банкиром. Думаю, теперь он будет разговорчивее.
Войдя в комнату, где лежал Муни, Мигель услышал тихие стоны. Очевидно, банкир был в сознании. Он принес в кувшине воду и выплеснул ее в лицо лежавшему на полу банкиру. Господин Муни зашевелился, слабо застонал. Мигель принес еще один полный стакан и, наклонившись, приподнял голову банкира. Зубы мелко застучали о стекло, послышались судорожные глотки. Гонсалес зашел сзади, поднял тело и перетащил его на диван. Во время этой процедуры раздавались лишь слабые стоны банкира. Приглядевшись, Мигель заметил, что тот плачет.
— Ну, ну… Не стоит. Это только аванс, — мрачно предупредил Гонсалес. — Конечно, мой товарищ переборщил, но и вы хороши. «Ничего не знаю, ничего не знаю». Я, например, из-за вас в тюрьме сидел. И меня чуть не убили. А ведь это ты, ты приказал меня убить. Да за одних только наших ребят мы должны растерзать тебя по кусочкам. А мы еще нянчимся, уговариваем тебя.
Банкир постепенно приходил в себя.
— Я не отдавал приказа о вашей смерти.
— И не стыдно? Это уже ложь. Вот видишь, мы еще не успели приступить к разговору, а ты уже нам заливаешь.
— Но я действительно не отдавал такого приказа. Я только просил проверить, кто вы и что вам известно.
— Почему тогда меня решили убрать?
— Это Хюргорнье. Он настоял на вашей ликвидации.
— Ну и фамилия. Кто это такой?
— Старший следователь. — Банкир слабо застонал. — Еще воды, пожалуйста, немного воды.
Мигель принес еще один стакан. Подождал, пока господин Муни выпьет воду, и спокойно продолжил:
— Значит, так. Выхода у вас нет. Пока вы все не расскажете, вы отсюда не выйдете. А когда расскажете, я не дам за вашу жизнь и цента. Но это потом. Если вы будете молчать, то и тогда я не дам за вас ничего. Только ваша смерть в этом случае произойдет гораздо раньше, чем вы думаете. Мое предложение таково: вы рассказываете нам все, что знаете, а мы, со своей стороны, обещаем вам жизнь, разумеется, в пределах наших возможностей. Хотя скажу вам откровенно — мне лично очень хочется собственноручно пристрелить вас. И если я пока сдерживаюсь, то это вовсе не из человеколюбия и уж тем более не от большой любви к вам. Мне нужно знать все о вашей триаде. Все. Тогда я могу гарантировать вам жизнь. Подумайте. Цена не столь уж плохая. Деньги у вас, конечно, есть. Вы наверняка сможете ими воспользоваться. По существу, мы даже спасем вас, предоставляя возможность выйти из игры. Принимаете мое предложение?
Банкир попытался выпрямиться.
— А если нет?
Неожиданно в руках у Мигеля блеснул пистолет.
— Тогда все ясно. Я могу дать вам только одну минуту.
Господин Муни колебался.
— Вы точно гарантируете мне жизнь?
Мигель улыбнулся.
— А я мог бы и не говорить этого. Но раз сказал, то гарантирую.
Банкир помолчал.
— Итак, мой первый вопрос. Кто такой Хюргорнье?
— Это старший следователь военной полиции. Он является одним из руководителей нашей организации «Черные мечи», — банкир говорил через силу, словно ему не хватало воздуха.
— Сколько членов насчитывает ваша организация? Ее структура?
— Около пяти тысяч человек. У каждого свой порядковый номер. Во главе стоит специальный совет из пяти человек. Я член этого совета.
— А кто еще?
— Хюргорнье… — банкир запнулся.
— Дальше, дальше, — подбодрил его Мигель, — рассказывайте.
— Полковник Мархаэн — руководитель специального отряда военной полиции. Он отвечает за наши операции на Калимантане. Генерал Т…,[15] руководитель совета. Он решает, кому и куда направлять товар. Я отвечаю за финансовую сторону. Мархаэн возглавляет отряд, обеспечивающий безопасность товаров на местах их сосредоточения. Хюргорнье отвечает за работу организации здесь, на Яве.
— Кто является пятым членом совета?
Банкир колеблется, затем, словно не решаясь, называет фамилию. Мигель откровенно поражен.
— Он сам состоит членом вашей организации?
— Да, — подтверждает банкир, — это действительно он. И именно с его помощью мы впервые начали переправлять наркотики не только в азиатские районы, но и в Мексику, Северную Америку, Европу. У нас были свои доверенные люди в каждой стране.
— Кто, кто конкретно?
— Я… — Муни снова начинает задыхаться, — я имею дело с этими людьми. Они сразу догадаются, что это я, и…
— Это же несерьезно, господин Муни. Возьмите себя в руки и отвечайте на мои вопросы. Кто является вашим главным покупателем в Мексике?
— Генерал Артуро Дурасо — начальник полиции Мехико.
Гонсалес поражен еще больше. Его начинают одолевать сомнения.
— Вы ничего не путаете? — осторожно спрашивает он.
— Я трижды встречался с ним. В его имение специальными вертолетами доставлялись партии героина. Он владеет и казино. Через него мы и распространяли наркотики.
— Интересно, — Мигель наконец убирает свой пистолет, — дальше.
— У нас есть свой человек в Канаде. С ним, правда, поддерживает связь Мархаэн. Я не знаю, как его зовут. Только место его работы и кличку Таможенник.
— Он что, работает в таможне?
— Нет, он возглавляет монреальский отдел полиции по борьбе с наркотиками, но героин он не получает. Товар получают его люди.
— А как вы вышли на него?
— Наши люди выяснили, что триады Кхун Сы и Ло Хсиня также переправляют кокаин и гашиш в Канаду, и дали там знать об этом нашим людям. Они и вышли на Таможенника. Он конфисковал большие партии товара, но затем сумел утаить часть из них, и они поступили к нам.
Вот откуда такая ненависть Ло Хсиня к триаде «Черные мечи», подумал Мигель.
— Правда, теперь, — продолжал Муни, — насколько мне известно, часть товара из Канады переправляется и на Гаити, к Дювалье. Его люди охотно принимают весь товар.
— Где конкретно принимается груз?
— Район… — Муни запнулся, видимо, вспоминая, — район… Кап-Аитьен, — облегченно вздохнул он, — в северной части острова. Там есть перевалочный пункт. Туда иногда приходят и наши суда.
— Хорошо, — соизволил смягчиться Гонсалес, — но предупреждаю: если хотя бы одно из ваших сообщений не подтвердится, я лично вам не завидую.
— Они меня все равно убьют, — тихо сказал банкир.
