— Представляется, — сухо заметил он, — что мистер Холанд совершает ошибку, пытаясь удовлетворить свое честолюбие без поддержки… местных финансовых кругов, которую, я уверен в этом, он мог иметь, иди он верным путем. Во всяком случае могу заявить ему следующее: если он предпочитает сломать себе шею, выдвигая против меня это смехотворное обвинение, то он ввяжется в схватку, где будут позволительны все приемы борьбы. А теперь, до свиданья, мистер Холанд… Думаю, мы ещё встретимся…
Холанд, ерничая, наклонил голову:
— О, я уверен в этом, — поднявшись, он обронил: — Вы идете, мисс Лэнетт?
Мистра подлетела к Стивенсу.
— Я подброшу его и вернусь за вами.
Ответа от адвоката она дожидаться не стала. Мистра вышла вместе со следователем. Стивенс заметил, что Таннехилл наблюдал за ним. Как только закрылась дверь, он обратился к адвокату:
— Что вы хотели сказать, когда упомянули о Холанде как о бывшем управляющем?
Стивенс объяснил ему. Тот, помолчав, обронил:
— Люди, как правило, не любят, когда у них возникает чувство, что их покупают. Но не удивляйтесь, если я вдруг попытаюсь поманить Холанда, сделав вид, что не буду противиться его возвращению на прежнее место. Поймите меня правильно: этого на самом деле не состоится. После того, что произошло, ни я, ни Холанд доверять друг другу, естественно, больше не сможем. И все же перспектива вновь отхватить лакомый кусочек в смысле заработка, может в известной мере повлиять на него позитивно, хотя от предложения, сделанного слишком откровенно, он будет вынужден отказаться.
Стивенс предпочел смолчать. В душе он отнюдь не был уверен, что Холанд отклонит подобный вариант, даже в его аляповатой форме. Он спокойно спросил:
— Мистер Таннехилл, как вы думаете, какие причины могли бы побудить человека притвориться мертвым — а значит, уплатить крупную сумму налога на наследство, — чтобы затем вновь вступить во владение своим же состоянием, выдав себя за его племянника?
— Не городите чепуху, — остро среагировал тот. — И все же кое-какие мысли на этот счет бродят в моей голове, которые, ясное дело, вам не терпиться узнать. Мне представляется вполне очевидным, что меня положили в гроб и похоронили потому, что тело моего дяди имело такой вид, в каком выставлять его перед публикой оказалось невозможным. Какое иное логическое объяснение можно было бы ещё представить? И всю эту комбинацию затеяли те, кто убил его. Тот, кто решился на этот шаг, был крайне заинтересован в том, чтобы дядю похоронили законно и так, чтобы ни у кого и мысли не возникло о возможном убийстве. Именно поэтому пошли на то, чтобы похитить из клиники мое тело в тот момент, когда я находился без сознания, и подменить им труп моего дяди. Должно быть, мы были очень похожи друг на друга. Исходили из того, что, находясь в подобном состоянии, я никак не смогу что-либо вспомнить о том, что происходило.
Это была чертовски правдоподобная версия. Стивенс осторожно заметил:
— Можно было бы попытаться направить ход всего расследования как раз в таком русле. Дело стоящее.
Таннехилл, однако, продолжал оставаться мрачнее тучи.
— Как следует воспринимать мисс Лэнетт? — вместо ответа спросил он.
Адвокат отозвался нерешительно:
— В качестве секретаря вашего дяди она, несомненно, фигурировала бы в роли основного свидетеля. Но меня беспокоит не столько то, что она могла бы в этом случае сказать, сколько то, что могло бы всплыть в отношении её положения в Доме, бросающегося в глаза богатства и других вещей подобного рода…
— Понимаю, — задумчиво произнес Таннехилл.
— Извините меня за прямоту. Но обстановка складывается явно не в вашу пользу.
Босс, по-прежнему озабоченный и настороженный, заговорил вновь:
— Кажется, я знаю, чего добивается эта мисс Лэнетт, и если понадобится, пойду на это. Хотелось бы, чтобы вы, Стивенс, крепко уяснили себе, что нет ничего такого, к чему я не был бы готов. Изучая историю моего рода, я понял, что попавший в отчаянное положение, но не растерявшийся удали человек в условиях кризиса, не должен ничем ограничивать свои действия.
Стивенс невольно подумал: интересно, какие же книги он прочитал о своей семье и о Большом Доме. Но уточнять не стал. Послышался шум подкатывавшего по аллее к подъезду автомобиля. Адвокат поспешил суммировать их беседу:
— Мистер Таннехилл, в моем представлении главное в данный момент — избежать ареста. В этих целях, как мне думается, было бы оправданным максимально сыграть на том уважении, которым пользуется семья Таннехиллов в Альмиранте. Я рассчитываю на то, что газеты примут вашу сторону и не станут печатать ничего, идущего вам во вред. Но для этого, по моему мнению, их следует предупредить о складывающейся ситуации, причем сделать это надо нам самим.
Таннехилл выслушал Стивенса с явным неудовольствием и нехотя уточнил:
— Вы полагаете, что такие прежные акции полезны?
— Я намерен также нанести визиты судьям Портеру и Адамсу. У меня такое впечатление, что они не в курсе того, что плетет Холанд.
Сам Стивенс верил в то, что говорил, лишь наполовину. Он допускал, что члены группы, если их брать в целом, не знали, что затевалось против них. Но в этом вопросе нельзя было доверять Мистре. Ее предубеждение против Таннехилла могло побудить её и пальцем не пошевелить ради его спасения. К тому же, она вынашивала свои собственные планы.
Таннехилл протянул ему руку.
— В сущности, Стивенс, ваша идея начинает мне нравиться все больше и больше.
— Если все повернется худо, то наилучшей для вас защитой было бы самим разобрачить убийцу. Я позвоню вам, как только появится что-либо новенькое.
Выйдя на террасу, он увидел, как машина Мистры вписалась в поворот. Над головой сияло чистое небо, Тихий океан своими искрившимися на солнце волняшками походил на громадное скопление драгоценностей, обращенных в жидкое состояние. Дома и здания в раскинувшемся внизу городе, казалось, запахнулись в шубку из пышной зелени.
Мистра остановила авто у подножья лестницы. Открыв дверцу, она крикнула:
— Скорее!
Встревоженный её тоном и выражением лица, Стивенс быстро занял место рядом с ней, на ходу спрашивая:
— Что стряслось?
Не ответив, она рванула с места. Нажала на кнопку, и откидная крыша автоматически стала на место, а дверные стекла поднялись из пазов.
Спустившись вниз по главной аллее, она вместо того, чтобы свернуть и выехать на шоссе, объехала вокруг кучки деревьев и углубилась в узкую мощеную дорогу, спускавшуюся вниз между двумя рядами живых изгородей. Скорость машины настолько возросла, что Стивенс не удержался от возгласа:
— Мистра, ради Бога! Что вы делаете?
Метров через пятьдесят дорога внезапно обрывалась, казалось, прямо на краю берегового утеса. Ошеломленный и всерьез обеспокоенный Стивенс повернул голову к Мистре. Он увидел, что её рот и нос были закрыты какой-то прозрачной полумаской. Одновременно он учуял появившийся в машине странных запах.
Газ!
С уже замунтенным сознанием он потянулся к ручному тормозу, но голова слегка задела приборный щиток. Какое-то мгновение его разум ещё что-то воспринимал, потом погрузился в кромешную тьму.
13
Стивенс поморгал и услышал, как Мистра обращается к нему:
