очень — 'Треклятая голова!') и двинулась на семинар.
Щурясь от яркого утреннего солнца, Айринэ пересекла коридор, отыскала нужную дверь — та была приоткрыта, и было видно, что собравшийся на семинар народ еще не расселся. Кто-то разговаривал с уже занявшими свои места кадаврами, кто-то перебирал бумажки, кто-то шевелил губами, уставившись отсутствующим взором в стену — в общем, 'существа творческие, дикие' — съязвила про себя девушка.
Поначалу ничего особенного не происходило: семинар шел своим чередом, участники читали стихи и получали учиненный по всем правилам разбор (иногда — разгром). Критику все принимали по-разному: кто-то соглашался, кто-то пытался отругиваться, кто-то молча плюхался на место, краснея до корней волос и чуть не плача. 'Знакомо…' Айринэ слушала вполуха, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу, что как раз выглянуло из-за угла дома напротив. Изредка девушка взглядывала на очередного выступавшего, но ничего нового и интересного так и не увидела. И не услышала.
Объявили короткий перерыв. Тхэсс и Соколица ринулись к критикам с какими-то вопросами, а Айринэ пришлось утешать разобиженную Лайти, в сотый раз объясняя, что ее никто не пинал и не ругал, что прислушиваться надо, что трепетная душа — это очень хорошо, но ее еще и преподнести надо уметь…
— Давайте продолжим, — прозвенел голос Фаризы, и народ посыпался по местам. — Сейчас будет небольшое дополнение к программе…
— Обычно мы так не поступаем, но в виде исключения… — продолжила Кунда Вонг, не отрываясь от своих бумаг, — Дело в том, что у нас очень мало прозы…
— …И несмотря на то, что…
Тут совсем рядом кто-то оглушительно чихнул, и Айринэ не расслышала прозвучавшее имя.
… опоздала, мы все-таки выделим минут пятнадцать. Пожалуйста.
Фариза вернулась на место, а вперед, застенчиво улыбаясь, вышла русоволосая девочка. На вид ей могло быть и четырнадцать, и семнадцать. Черная водолазка обтягивала узкие плечи и тонкие руки, на светло-голубых джинсах-клеш поблескивали стразы. На кожаном плетеном пояске висел маленький мешочек, тоже чем-то украшенный, но со своего места девушка не могла разглядеть узора, как ни старалась.
— Здравствуйте… — негромкий голос; и все притихли, чтобы лучше расслышать. — Я прочитаю немножко. Кусать — можно. Даже нужно, — лукаво покосилась на кадавров, в аудитории кто-то хихикнул, — потому что вот…
Она поднесла к глазам тетрадку, прищурилась и начала читать.
— Привет. Я Айринэ.
Девочка улыбнулась:
— Очень приятно.
Айринэ на мгновение показалось, что это не просто вежливая фраза, не отмазка, а ей и в самом деле приятно, да еще и очень… Главное — вовремя себя одернуть.
Девочка ждала продолжения, чуть склонив голову к плечу, и взгляд ее рысьи-раскосых зеленоватых глаз был доброжелателен и спокоен.
— Знаешь… — осторожно начала Айринэ, — мне очень понравилось то, что ты читала. Так красиво… Так настояще.
Против ожидания, девочка не стала ломаться, когда Айринэ пригласила ее в кабак на чашечку кофе. Улыбнулась и согласилась — только сбегала предупредить подругу.
Они разговаривали уже почти час. Айринэ заказала кофе: девочке потому, что та так хотела, себе — из солидарности. Почему-то показалось неудобным пить пиво, когда та… Ну ладно. Потом заказала еще кофе, потом прихватила еще и бутерброды… В кабак заглядывала Тхэсс — узнать, пойдет ли Айринэ на семинар (та отмахнулась — идите без меня!), забегала Айканаро — попросить денег на какую-то мелочевку (и получше рассмотреть новую девочку), приходил Такс — склонился к уху, негромко сказал, во сколько начало турнира (вежливо поздоровался, вздохнул). А разговор все длился и длился, только шел он немного не так, как обычно. Пару раз Айринэ удавалось ввернуть 'моя выставка', 'мои картины', 'моя команда' — но ожидаемой, обычной, привычной реакции она не увидела. Как правило, девочки, сообразив, что перед ними 'та самая Айринэ', начинали смотреть на нее восторженными глазами и чуть только не повизгивать. Особенное впечатление на девочек производили даже не рассказы о глюколовских подвигах, а туманные намеки на оные. В этот раз… Ничего.
Не выдержав, Айринэ спросила в лоб — видела ли девочка ее выставку… Вообще ее работы? Да, кивнула та, видела. И что же? Понравилось, улыбнулась она, красиво.
— И что же? Что-нибудь… — помедлила девушка, наконец-то чувствуя себя на знакомой почве, — цепляло?
— Я бы не так сказала… У тебя все работы сильные. Видно профессионала.
— Я не о том, — поморщилась Айринэ, но продолжать не стала, только махнула рукой. Девочка взглянула на нее пристально и серьезно, и зеленоватые глаза внезапно обрели пугающую глубину:
— Знаешь… Трудно — так, сразу… О таком. — и снова улыбнулась, чуть развела ладони, пожала плечами.
'Тоже мне, сфинкс… Мона Лиза…' Айринэ начинала сердиться. Встряхнула головой, потянулась к чашечке, скрывая досаду:
— Кстати, ты давно в тусовке? — спросила нарочито небрежно, — Раньше я тебя не видел.
— Я в основном в Сети сижу, — опять улыбка сфинкса, — не получается выбираться… Да обычно и не хочется. Сюда вот подруга вытащила.
Выяснилось, что 'Мона Лиза' пишет давно и много: она охотно рассказала о ранних попытках стихотворить, даже процитировала отдельные куски, посмеиваясь над собой (правда, Айринэ признала, что попытки эти были гораздо симпатичней ее собственных первых творений), потом пересказала в лицах несколько законченных рассказов, и девушка даже вспомнила, что один из них где-то когда-то читала… Потом перешли к Толкину, потом к 'эльфам вообще', и тут-то Айринэ и удалось ввернуть свое коронное:
— А ты можешь… Видеть?
Девочка сидела, опустив ресницы. Зачем-то взяла опустевший пластиковый стаканчик, покрутила.
В кабаке почти никого не было: только за прилавком вчитывался в книжку кабатчик, в первый же день обозванный Маслютиком, и у окна два приключенца хрипло переругивались насчет каких-то игровых правил. Магнитофон, заряженный диском с песнями очередного «пробившегося» менестреля, щелкнул и умолк, и приключенцы перешли на азартный полушепот.
На стол, между 'Моной Лизой' и Айринэ, лег прямоугольник солнца, высвечивая исцарапанный пластик, россыпь крошек и кофейно-пивные пятна.
Девочка взглянула Айринэ в глаза:
— Умею.
Айринэ аккуратно прикрыла дверь купе — щелкнул замок — и пошла по вагону, легко касаясь стенки кончиками пальцев. Было еще светло, и редкие ленивые снежинки кружились все быстрей и падали все гуще. 'Опять метель будет…'
В купе Айканаро и Лаурэдэль стелили постели, Тхэсс ковырялась в сумке на предмет выудить чего- нибудь перекусить, Такс пошел заказывать всем чай (после КОНа никто уже и смотреть на спиртное не мог), Лайтамирэ пыталась ему помогать (хотя на самом деле только путалась под ногами). Мориллиндо куда-то пропал, но Айринэ не волновалась. 'Все равно дальше поезда не убежит.'
Табличка 'Место для курения'. 'Ну и хорошо, ну и дивно…' Айринэ вытащила сигарету, щелкнула зажигалкой. Огонек трепетал и гас, и закурить удалось не сразу. Выругавшись вполголоса, девушка
