посвященный керамике. Она просто ужаснулась ценам.
— А что он сказал, когда принес подарок?
— Я уже и не помню. Вроде как шел мимо, увидел, понравилась, купил и решил преподнести мне…
— А во что она была упакована?
— По-моему, завернута в газету. Видимо, это было куплено в какой-то недорогой лавочке. Но я подумала, что в антикварных лавках так принято.
— Уно-сан не рассказывал вам о других женщинах?
— Он рассказывал о разводе с женой, как из-за этого сердится его мать.
— А как вы познакомились с ним?
— Он подошел к изгороди моего сада и заговорил со мной. Его поразила красота вьюнков. Он сказал, что хочет попросить у меня семена.
— А он не сказал, как очутился здесь рано утром? Почему оказался в столь безлюдном месте?
— Кажется, он сказал, что шел по делам… Он говорил, что занимался поставками удобрений для сельскохозяйственных кооперативов.
— Это ложь.
— Должно быть. Он и про свой возраст тоже солгал, что вообще-то довольно странно. Ему ведь тридцать два? А мне он сказал, что тридцать пять.
— Можно задать вам еще один вопрос? — спросил Хигаки. — Правда, это выходит за рамки служебной необходимости. Вы всегда отзываетесь об Уно-сан с большим уважением. Почему?
— Вы, наверное, считаете, что убийца этого недостоин, — сказала Юкико, явно обдумывая ответ. — Когда-то моя мама сказала: «Не суди о людях по внешнему виду». О людях, которые достигли высот в своей профессии или добились высокого положения, принято говорить уважительно, а на тех, кто ничего не добился, мы смотрим сверху вниз. Это неверный подход. Осуждать и ругать Уно-сан могут только два человека — родители убитого Кэна. Ведь вы тоже называете его вежливо — «Уно-сан»? Я думала, что в полиции обвиняемых называют без суффикса вежливости…
— У нас нет определенных правил на этот счет. Каждый полицейский говорит так, как считает правильным. Многие руководители называют заключенных просто по фамилиям. Я же считаю необходимым добавлять суффикс вежливости «сан», так и обращаюсь к заключенным. Начальник управления позволяет нам самостоятельно решать подобные вопросы.
— Значит, люди преувеличивают, когда говорят, что полиция вечно задирает нос и придирается?
— Разумеется, — сказал Хигаки. — А о придирках вы тоже от матушки слышали?
— Нет, я дожила до определенного возраста, так что о некоторых вещах могу судить сама.
— Я считаю, что доброта и строгость в равной мере необходимы. Замечательно, если вы обладает обоими качествами. Тогда вы действительно беспристрастный человек.
— Вы считаете себя добрым?
— Я никогда не знал своих родителей. Я — подкидыш. Меня вырастил приемный отец. Он был очень добрый человек. Отец и научил меня доброте, научил понимать, что именно в ней заключается сила.
— Какие это прекрасные слова: «Сила — в доброте»! Вам так повезло… Вы смогли открыть для себя нечто замечательное.
Хигаки рассмеялся. Заявление Юкико он счел несколько высокопарным.
— Вообще-то у меня к вам есть одно дело. Вы, конечно, можете отказаться, но Уно-сан просил вас найти ему адвоката.
— Адвоката? — переспросила Юкико.
— Да, он отказался от адвоката, которого прислал его шурин. Поэтому он попросил Вас найти ему другого.
— Вообще-то это удивительно. О чем думает Уно-сан? Что у меня куча знакомых адвокатов? Я никогда не имела отношения к судопроизводству.
— Так и передать? Тогда он будет вынужден взять защитника, которого назначит государство.
— Подождите. Я должна подумать. Может быть, ничего и не выйдет, но нельзя отказывать человеку, не подумав.
Юкико задумалась. Почему Фудзио обратился к ней с такой просьбой? Очевидно, что в его семье отношения совсем осложнились, коль скоро он отказался от адвоката, которого нашли родственники. Юкико вычитала в журнале, что отца Фудзио поместили в дом престарелых и он совсем перестал разговаривать, а у матери плохо с сердцем и она лежит в больнице. Магазин закрыт, семья сестры переехала к знакомым, куда-то в провинцию. Возможно, о Фудзио действительно некому позаботиться…
Томоко, наверное, знает кого-то из адвокатов…
Однако, когда Юкико обратилась к Томоко за помощью, та даже слушать не пожелала.
— Это уже выходит за всякие рамки! Хорошо, я познакомлю тебя с адвокатом, как тебе будет угодно! А он сможет с ним расплатиться? Его семья распалась, а у него наверняка и денег-то никаких. Он отказался от услуг того адвоката, что прислал его шурин. Значит, шурин тоже теперь не даст ни гроша!
Юкико даже не представляла, в какую сумму может обойтись адвокат, который возьмется за такое серьезное дело. Если она пойдет к адвокату сама, то платить придется ей. Нельзя получить что-то, не заплатив. Люди слишком привыкли ждать бесплатных благ, как будто счастье может само свалиться в руки.
На миг Юкико подумалось, что она запуталась в паутине, раскинутой Фудзио Уно. Но ведь она же не Будда, пришедший помогать людям! Хотя связь между Фудзио и Юкико тонка, как паутина, он постарается добраться до нее — как паук до попавшейся мухи. В таком положении он сейчас оказался…
Юкико прожила этот день с тяжелым чувством. Она решила в ближайшее же время посоветоваться с несколькими знакомыми, расспросить их об адвокатах, хотя сама не верила в свои возможности. Юкико настолько живо представила себе искаженные удивлением и ужасом лица собеседников, что словно наяву услышала их ответы.
«Искать адвоката для убийцы? Да это вне всяких пределов! Если люди узнают, что вы с ним встречались, то и у вас возникнут проблемы. Его же все равно осудят. Этот человек — сущий дьявол! Зачем дьяволу адвокат?…»
Время шло, но ничего не менялось. Посоветоваться было не с кем, сестра все не возвращалась домой. Юкико сосредоточилась на работе. Она твердила себе, что сейчас важнее всего закончить к сроку кимоно для клиентки, уезжающей за границу.
Однако от шитья начало сводить плечи. Юкико было решила налепить согревающий пластырь, но дома пластыря не нашлось. Недавно она делала уборку и выбросила все лишнее.
Только на другой день она выбралась в аптеку за пластырем.
Аптека располагалась рядом с рынком, на котором Юкико обычно делала покупки. Хозяйки таких аптек часто глуховатые пожилые женщины. Некоторые люди избегают покупать лекарства в подобных местах, потому что приходится кричать. Однако Юкико старалась поддержать старых владелиц аптек и покупала лекарства именно в их заведениях.
Пластыря в аптеке не оказалось, но Юкико купила лекарство, которое присоветовала хозяйка. Аптека находилась в очень узком извилистом переулке. Игравшего на тротуаре мальчика детсадовского возраста толкнул несшийся по переулку велосипедист. Юкико тут же подбежала к малышу.
— Он тебя ушиб? Молодец! Даже не заплакал, — сказала Юкико. Увидев, что из разбитого колена малыша сочится кровь, она решила, что нельзя оставлять его на улице.
— Где ты живешь?
Ребенок кривился, сдерживая слезы, потому что колено явно болело, но сдержался и ответил:
— Тут рядом.
— Ты сможешь идти сам?
Мальчик мрачно кивнул. Юкико подумала, что дома ему скажут, чтобы он терпел и не плакал, а за слезы, скорее всего, отругают. Конечно, она могла взять его на руки, но в Юкико заговорила осторожность. Это было бы слишком неосмотрительно. Чего доброго, ее еще примут за похитительницу. Такое сейчас
