— Старшая сестра девушки из нашей редакции наведывается туда ежедневно.
— У нее столько денег?
— Дело не в деньгах. Даже если их нет, все равно идет по магазинам. Такие дамочки покупают закуски к рису или какое-нибудь ненужное барахло, в результате душеньки их успокаиваются и они, довольные, возвращаются домой.
— Что за барахло?
— Корзинка для мелочей, чехол для мобильника, нож для фигурной резки овощей… Они каждый день покупают такие вот совершенно бесполезные вещи. Постепенно в квартире образуется форменный склад. Они не пользуются этими вещами, но в то же время не передаривают их и не выбрасывают — а вдруг когда-нибудь пригодится? «Это почти болезнь», — так говорит наша сотрудница. И таких женщин полно.
— Но, может, это и неплохо, что люди радуют себя хоть чем-нибудь?
— Мужья этих дам того же мнения. Для экономики это тоже неплохо. Скупаются ненужные товары, спрос растет, авторитет японских производителей все выше и выше. Можно только радоваться.
Юкико перезвонила владельцу винного магазина, чтобы рассказать последние новости. Молодой человек развозил клиентам товар и домой еще не вернулся, но Юкико выслушала его жена. «Вот и славно!» — сказала она.
Наконец вечером, уже в девятом часу, удалось дозвониться и до дочери Хацу — Наоко Фудзиты. Услышав новость, она ахнула: «Какой ужас! Извините нас, пожалуйста, за беспокойство». Однако Юкико обратила внимание на то, что Наоко не сказала: «Я сейчас же поеду в больницу».
— Видите ли, у меня муж тоже болен.
Сказано было будто бы в оправдание, но в подробности Наоко вдаваться не стала.
— Муж болеет, а ее с утра до вечера нет дома, — задумчиво проговорила Юкико, кладя трубку.
В ответ Томоко рассудительно сказала:
— Да успокойся! Мы же не знаем, какие у нее обстоятельства. Если сразу думать о людях плохо, начинает казаться, что все вокруг плохие.
— Это уж точно.
— Ты, Юки-тян, добрая, поэтому у тебя за всех душа болит. Я же считаю иначе. Человек получает то, что заслужил. Это относится ик старикам.
Журнал, где работала Томоко, в последнее время выпускал приложение для пожилых. Иногда в нем публиковались материалы на тему «А ведь все можно исправить…». В этой рубрике рассказывалось о различных случаях из жизни, когда упрямство стариков мешало жить окружающим, чего можно было бы избежать.
Особенно выделялись статейки: «Старики вмешиваются в чужие дела», «Как досаждает неряшливость стариков!», «Старики тянут деньги из своих детей» и прочие.
В статье «Старики вмешиваются в чужие дела» рассказывалось о стариках, которые хотят заставить своих женатых сыновей жить по их меркам, начиная от воспитания внуков и заканчивая семейным бюджетом, выбором друзей.
Статья «Как досаждает неряшливость стариков!» была посвящена дурным привычкам пожилого возраста. Например, бабушка слюнявит палец, перелистывая журнал, поэтому внук отказывается брать журнал в руки. Некоторые старики месяцами не стирают постельное белье, не меняют трусы, отхаркивают мокроту в салфетки и разбрасывают их по дому.
В материале «Старики тянут деньги из своих детей» описывались психологические аспекты старения. У пожилых людей нет доходов, но они считают, что их расходы должны оплачивать дети. Если премьер- министр едет с визитом за рубеж, там в его честь устраивают приемы, а он проводит ответный прием. Когда дети приглашают вас на обед, неплохо было бы и их пригласить к себе. Однако на самом деле все обстоит иначе. В наше время очень много и детей, и родителей, которые без должного уважения относятся к соблюдению приличий. Старики считают, что это нормально — получать деньги от детей, но бывает и наоборот: счет в ресторане за совместный обед оплачивают родители. Таких отпрысков называют «великовозрастными детишками».
Создавала ли Хацу Ивамура проблемы для своей дочери, никто из соседей не знал, поскольку ни у кого не было привычки совать нос в чужие дела.
На другой день Томоко, как всегда, отправилась на работу, а Юкико все не могла избавиться от тягостных мыслей о Хацу Ивамуре.
Попасть в больницу… Да некоторые только и мечтают лечь в больницу, чтобы сокрыться от мира. Однако для нормальных людей больница — все равно что тюрьма. Заключенным приносят передачи, но тем не менее положение их ужасно. Они страдают от одиночества, от уныния и тревоги. Родственники, жалея, навещают их. Посещения разрешены после полудня, но в такой ситуации, когда родная дочь не побывала у матери, Юкико, наверное, разрешат посещение и до полудня. Юкико купила в магазине около автобусной остановки пакет молока с клубникой и отправилась в больницу.
Зайдя на дежурный пост на шестом этаже, она не застала ни одной медсестры, поэтому решила пройти прямо в палату, — может, встретит медсестру по пути — и поговорит о состоянии Хацу. Однако перед дверью в прачечную комнату она столкнулась с соседкой Хацу по палате — Сакаэ Мукаи.
— Доброе утро! Как там наша бабушка? Не беспокоила вас? — обратилась к ней Юкико.
— Немножко капризничала. Плакала, что хочет домой. Но потом ей дали снотворное и она заснула. Как-то сразу затихла.
Юкико зацепила последняя фраза, и она зашла за Мукаи в пустую прачечную.
— Снотворное? Чтобы успокоить?
У Сакаэ тоже отразилась на лице озабоченность:
— Не скажу точно. Она выпила какие-то таблетки, по цвету они похожи на те, что я пью, когда мне не спится, — Сакаэ говорила очень обстоятельно и важно, точно была каким-то начальником.
— Вчера удалось связаться с ее дочкой. Правда, она далеко живет. Она еще не приходила?
— Нет, кроме вас, никто не приходил.
— Она сказала, что у нее муж тоже болен. Это ужасно, когда в одной семье болеет сразу несколько человек, — хотя Юкико никто не просил, она невольно попыталась оправдать дочь Хацу. — Вот я и решила проведать бабулю, ведь вчера мне даже не удалось толком на нее посмотреть, да и с лечащим врачом не поговорила.
Теперь уже Сакаэ вцепилась Юкико в руку и буквально потащила ее за собой в глубь прачечной:
— Вы мне нравитесь, поэтому я вам кое-что расскажу про нашего доктора. Со стороны он такой важный барин, манерный и все такое прочее, а на самом деле прохвост прохвостом, — зашептала Сакаэ Мукаи. — Сначала я этого не знала, но потом такого понаслышалась! А сразу и не разберешься.
— Вы выглядите прекрасно. Что у вас за болезнь такая? — Юкико позволила себе бестактный вопрос, поскольку почувствовала, что это не рассердит собеседницу.
— У меня печенка больная. Болей, правда, нет, даже слабости особой никогда не чувствовала. Поэтому, когда я сдала анализы, и мне сказали, что нужно лечь в больницу, я ушам своим поверить не могла. Наверное, я задавала доктору дурацкие вопросы, но он только смотрел на меня и молчал.
— Это нехорошо.
— Мне сначала казалось, что у него просто характер такой. Однако потом мне кое-что шепнули на ушко: «Этот Нагата палец о палец не ударит, если не подмазать», — вот что мне сказали.
— И что же, вы подмазали?
— А что делать? Если не пролечиться как следует, потом будет еще хуже.
— А как же вы дали ему взятку?
— Отправила почтовым переводом. Конечно, ни слова благодарности я не услышала, даже не подтвердил, что деньги получены. Но раз перевод не вернулся, значит, попал, кому следует.
— Ну, а как он к вам стал относиться после этого?
— Сильно переменился, даже шутить изволит. «Вы, госпожа Мукаи, из семьи богатых землевладельцев?» — вот такие дурацкие шуточки. Думает, верное, что его глупости для меня комплимент.
