Пэтти. А Лори Петерсен – ровно через неделю после Сесиль. Может, ему просто повезло – муж забыл запереть окно. Не исключено, что маньяк как-то пересекся с Лори Петерсен за несколько дней до убийства. Не будь у нее открыто окно в прошлые выходные, он явился бы в эти.
– Вот именно, выходные, – произнесла я. – Кажется, для него принципиально убивать именно в выходные, причем в ночь с пятницы на субботу.
Марино кивнул:
– Да, это неспроста. Лично я считаю, что маньяк работает с понедельника по пятницу, а в выходные отрывается по полной. Не исключено, конечно, что он убивает по выходным по какой-то другой причине. Например, ему приятно сознавать, что каждый раз в ночь с пятницы на субботу весь город, а особенно граждане вроде нас с вами, паникуют, как кошка на шоссе.
Поколебавшись, я решила развить тему:
– Как вам кажется, то, что временные промежутки между убийствами становятся все короче, не случайно? Неужели причина этой спешки – пресса: маньяка возбуждает шумиха вокруг его персоны?
Марино ответил не сразу, однако заговорил более чем серьезным тоном:
– Доктор Скарпетта, этот тип подсел на убийства. Раз начав, он уже не может остановиться.
– То есть вы хотите сказать, что шумиха в прессе никак не влияет на его поведение?
– Нет, этого я не говорил, – ответил Марино. – Поведение у него обычное – сидит себе тише воды, ниже травы, не жужжит. Возможно, маньяк не был бы настолько спокоен, если в наши доблестные журналисты не облегчили ему жизнь. Все эти сенсационные статьи для него просто подарок. Убийце и делать ничего не надо – за него все сделала 'желтая' пресса, причем бесплатно. Вот если бы журналисты ничего о маньяке не писали, он бы засуетился, возможно, полез бы на рожон. Пожалуй, начал бы строчить письма, а то и звонить в полицию, чтоб расшевелить журналюг. Одним словом, оборзел бы.
Мы помолчали.
И вдруг Марино ошарашил меня вопросом:
– Вы что, говорили с Фортосисом?
– С чего вы взяли?
– Слухами земля полнится. А статейки просто доводят Фортосиса до белого каления.
– Это он вам сказал?
Марино небрежно снял солнечные очки и положил их на панель приборов. Он поднял на меня свои маленькие глазки – они поблескивали недобрым блеском.
– Нет. Но Фортосис сообщил об этом двум моим добрым друзьям. Один из них – Больц. Второй – Таннер.
– А вы-то как узнали?
– А у меня всюду уши – и в нашем министерстве их не меньше, чем на моем участке. Я всегда знаю, что происходит, а иногда знаю даже, чем все закончится.
Снова повисло молчание. Солнце садилось – оно было уже ниже крыш, и длинные тени ползли по лужайкам и по шоссе. Марино только что приоткрыл дверцу, которая могла привести нас к взаимному доверию. Он что-то знал. Он усиленно на это намекал. Я осмелилась распахнуть эту дверцу.
– Больц, Таннер и остальные сильные мира сего весьма огорчены тем, что секретная информация просачивается в прессу, – бросила я пробный камень.
– С тем же успехом они могут впадать в депрессию из-за дождя. Да, утечки информации случаются. Особенно если вы живете в одном городе с 'дорогушей' Эбби.
Я невесело улыбнулась. Так оно и есть. Поведай тайну 'дорогуше' Эбби Тернбулл, а уж она позаботится о том, чтобы твои секреты попали в 'желтую' прессу.
– От Эбби один геморрой, – продолжал Марино. – У нее все схвачено, даже в нашем департаменте. Можете мне поверить: шеф полиции чихнуть не успеет, как ей уже все известно.
– Кто же ее информирует?
– Скажу только, что я кое-кого подозреваю, но доказательств у меня нет, а без доказательств, сами понимаете, никуда.
– А знаете, кто-то залез в мою базу данных, – сказала я таким тоном, словно это уже было известно каждой собаке.
Марино бросил на меня острый взгляд.
– Давно?
– Не могу сказать. Несколько дней назад кто-то вычислил пароль и пытался получить информацию по делу Лори Петерсен. Нам еще повезло, что мы вообще узнали об этом. Системный администратор допустила оплошность, благодаря которой команды этого взломщика остались на экране.
– Вы хотите сказать, что этот тип, возможно, уже несколько месяцев шарит в вашем компьютере, а вы об этом ни сном ни духом?
– Именно.
Марино напрягся и замолчал.
– Это известие заставило вас заподозрить кого-то другого, не Эбби? – попыталась я его расшевелить.
– Угу, – лаконично ответил сержант.
