При этом невозможно и проследить, откуда звонят. Очевидно, Калиф или его агент переходит от одного автомата к другому в какой-то другой части города. И его невозможно проследить.
Исказитель голоса, которым пользовался Калиф, представлет собой простое приспособление размером с карманный калькулятор. Питер рассказывал Стивену, что такой прибор можно купить у множества фирм, производящих электронное оборудование для шпионажа и контршпионажа. Стоит он меньше пятидесяти долларов и так искажает голос - передвигает все звуки в другую фазу, что никакое записывающее устройство не дает возможности сравнивать этот голос с образцами, хранящимися в памяти компьютера. Невозможно даже определить, говорит ли мужчина, женщина или ребенок.
Дорога к станции оказалась необычно безлюдной, и Стивену пришлось постоять у автомата, ожидая, пока светловолосый молодой человек в розовом пятнистом комбинезоне закончит разговор. Система Калифа позволяла пользоваться общественными телефонами, и как только молодой человек кончил говорить, Стивен вошел в будку и сделал вид, что роется в справочнике.
Телефон зазвонил, и, хоть Стивен ожидал этого, он все равно подпрыгнул от неожиданности. Он вспотел от ходьбы и нервного напряжения, голос его звучал неровно.
- Страйд, - выдохнул он.
Упала монета, и Стивена снова привел в ужас безличный голос Калифа.
- Да?
- У меня сообщение.
- Да?
- Калифу грозит опасность.
- Да?
- Разведка одного из правительств поместила своего агента рядом с ним. Этот агент исключительно опасен.
- Каков источник вашей информации?
- Мой брат. Генерал Питер Страйд. - Питер велел ему там, где возможно, говорить правду.
- Назовите правительство, которому принадлежит разведка.
- Не могу. Информация слишком чувствительна. Я должен быть уверен, что Калиф получил ее лично.
- Назовите имя или должность агента.
- Не могу. По той же причине.
Стивен взгялнул на свои золотые танковые часы Картье на черном ремешке крокодиловой кожи. Они говорят уже пятнадцать секунд. Он знал, что связь не продлится больше тридцати. Дольше Калиф рисковать не будет. И не стал ждать очередного вопроса или инструкции.
- Я передам информацию только Калифу и должен быть уверен, что это именно он, а не один из его агентов. Я требую личной встречи.
- Это невозможно, - ответил нечеловеческий голос.
- Тогда Калифу будет грзить большая личная опасность. - Стивен нашел мужество сказать это.
- Повторяю: назовите имя и должность агента.
Прошло двадцать пять секунд.
- Снова говорю: не могу. Вы должны организовать личную встречу для передачи информации.
Капля пота сорвалась с виска Стивена и пробежала по щеке. Он задыхался в тесной телефонной будке.
- С вами свяжутся, - послышался голос, и на линии щелкнуло.
Стивен достал из верхнего кармана белый шелковый платок и вытер лицо. Потом тщательно уложил платок в карман, не складывал его аккуратно, а сделал это с нарочитой небрежностью.
Расправил плечи, поднял подбородок и вышел из будки. Теперь он впервые почувствовал себя смелым человеком. Чувство это ему понравилось, и он пошел назад, размахивая зонтиком на каждом шагу.
Питер находился вблизи телефона всю неделю. Много часов занимался он различными проектами 'Нармко', которые запустил до своего отлета на Таити и которые все созрели, казалось, одновременно. Совещания начинались утром и продолжались до темноты. Ему пришлось совершить две поездки: в Осло и Франкфурт, он улетал утренним рейсом, а к вечеру возвращался в свой кабинет в 'Нармко'. И всегда он находился рядом с телефоном, а Стивен Страйд знал номер; даже когда он упражнялся в офицерском гимнастическом клубе НАТО, доводя свое тело до лучших физических кондиций, или в подземной тире, где 'кобра' стала продолжением его руки, правой или левой, и он способен был поразить цель в пятидесяти ярдах стоя, лежа, с колена из любой позиции, - все это время он нахидился в непосредственной близости от телефона.
Питер чувствовал себя как профессональный боксер на тренировочных сборах; он полностью сосредоточился на столкновении, которое - он знал это - ждет его впереди.
Приближался уикэнд, скучный и раздражительный. Питер отказался от приглашений навестить сельский особняк одного из своих коллег по 'Нармко', отказался от приглашения другого вместе лететь в Париж на субботние скачки. Он оставался один в своем номере в 'Хилтоне', ожидая звонка Стивена.
Утром в субботу он попросил принести ему все газеты: английские, американские; французские и немецкие - на этих языках он читал лучше, чем говорил, и даже голландские и итальянские - тут он с трудом спотыкался на каждом третьем слове.
Он тщательно просмотрел их все в поисках намеков на деятельность Калифа. Похищения, захваты самолетов, другие террористические акты могли бы дать ему новую нить к Калифу.
Италию охватил политический хаос. Смятение было так велико, что можно было только догадываться, что исходит слева, а что справа. В Неаполе были убыты пять известных деятелей террористической 'Красной Бригады'; всех пятерых аккуратно уложили одной гранатой. Граната стандартного образца, принятого на вооружении в НАТО, и казнь совершена была на кухне конспиративной квартиры 'Красной Бригады' в трущобах города. У полиции не оказалось никаких нитей. Похоже на Калифа. Нет никаких оснований считать, что его 'цепь' не включает видных итальянских промышленников. Итальянский миллионер, живущий в собственной стране, вид, наиболее близкий к уничтожению, после голубого кита, сухо думал Питер. И эти миллимонеры вполне могли призвать на помощь Калифа.
Закончив просматривать прессу континента, Питер облегченно перешел к английской и американской. Воскресенье, скоро полдень. Как ему прожить оставшиеся до утра понедельника часы? Он был уверен, что до того времени Стивен не получит ответа на свое требование.
Он начал читать английские газеты, растягивая это занятие.
Пятнадцатую неделю продолжается забастовка на английской 'Лейланд Мотор Компани', и никаких перспектив на ее прекращение. Еще одна возможность для Калифа, подумал Питер, вспоминая свой разговор со Стивеном. Ударить по нескольким головам для их же блага.
В утренних газетах оказалось еще только одно интересное сообщение. Президент Соединенных Штатов назначил специального посредника в попытках найти решение проблемы израильской оккупации спорных территорий на Ближнем Востоке. Он назначил этим посредником доктора Кингстона Паркера, о котором сообщалось, что это близкий личный друг президента, входящий в тесный круг его советников, человек, которого высоко оценивают все стороны, участвующие в конфликте, идеальный кандидат на такую должность. И Питер согласился с этим. Энергия и возможности Кингстона Паркера казались неисчерпаемыми.
Питер отбросил последниюю газету и увидел перед собой перспективу скучного дня. У него только три книги, а в портфеле крокодиловой кожи множество материалов 'Нармко', однако он знал, что не сможет сосредоточиться: перспектива столкновения с Калифом затмевала все остальное.
Он прошел в зеркальную ванную номера и достал пакет, который купил накануне в косметической секции 'Галери Анспеч', одного из самых больших универсальных магазинов города.
Парик из человеческих волос хорошего качества, не блестящая нейлоновая замена. Его собственного цвета, но гораздо длиннее, чем волосы Питера. Он тщательно приладил парик и принялся за работу, подравнивая его ножницами. Когда добился желаемого результата, начал красить виски серебристой краской 'Италиен бой'.
Это заняло почти всю вторую половину дня, потому что он не торопился и критически относился к собственной работе. Каждые несколько минут поглядывал на снимок, сделанный Мелиссой-Джейн в
