– Мою машины, что еще можно делать в гараже?
– Ладно, жди там, мы сейчас придем.
Одним движением Зафод вскочил на ноги, бросил трубку, и написал на счете «Жармрак Дезиато».
– Пошли, ребята, – сказал он. – Марвин в гараже. Заберем его.
– Что он делает в гараже? – спросил Артур.
– Моет машины, что же еще? Маленький и глупый.
– А Конец Вселенной? Мы же его пропустим.
– Я его видел. Ерунда, – сказал Зафод, – просто Харт Йолшоб.
– Что?
– Большой Трах наоборот. Пошли скорее, шевелитесь.
Мало кто обратил на них внимание, когда они пробирались к выходу. Всеобщее внимание было приковано к тому, что происходило в небесах.
– Вот в том углу очень интересное явление, – говорил Макс, – в верхней левой части неба. Если присмотреться, вы увидите, как звездная система Гастромил разлетается на маленькие ультрафиолетовые кусочки. Есть здесь кто-нибудь с Гастромила?
Несколько одиноких и очень неуверенных выкриков «Да» послышались откуда-то сзади.
– Ну что ж, – улыбнулся им Макс, – во всяком случае, уже поздно беспокоиться, не забыли ли вы выключить газ на кухне.
Глава 18
Огромное фойе было почти пустым, но для размашистой траектории Форда в нем все равно не хватало места.
Зафод схватил его за руку, и, после серии толчков, ему удалось втолкнуть Форда в кабинку у стены.
– Что ты с ним делаешь? – спросил Артур.
– Отрезвляю, – ответил Зафод, и бросил в щель монетку. Замигали огоньки, и Форда окутало облако разноцветных газов.
– Привет, – сказал Форд, выходя из кабинки, – куда направляемся?
– В гараж, пошли скорее.
– Смотри, кабинка персональной хронопортации, – сказал Форд. – Можно вернуться прямо на Золотое Сердце.
– Ага, только я охладел к этому кораблю. Пусть с ним развлекается Зарнивуп, а я не желаю играть в его игры. Посмотрим, что здесь есть.
Счастливый вертикальный транспортер корпорации Сириус Кибернетикс опустил их глубоко под Ресторан. Им доставило большое удовольствие то, что кто-то уже поработал над этим лифтом, и он не старался осчастливить их по дороге.
Внизу двери лифта открылись и впустили в кабину поток холодного воздуха.
Первое, что они увидели, выйдя из лифта – длинная бетонная стена, а в ней пятьдесят дверей в пятьдесят туалетов, приспособленных для пятидесяти наиболее распространенных форм жизни. Тем не менее, пахло в нем именно так, как пахнет в любом другом гараже Галактики во всей истории гаражей, то есть, в основном, крайней спешкой.
Они свернули за угол и оказались на движущемся мостике, который пересекал огромную пещеру гаража. Его дальний конец терялся в полумраке.
Гараж был разделен на множество отделений, и в каждом стоял космический корабль, чей владелец наверху развлекался зрелищем агонии Вселенной. Корабли были разного класса – тут простая серийная модель, а там – огромный сияющий лимурабль, игрушка для миллионеров.
В глазах Зафод, когда он проходил мимо, загорелось нечто, что могло быть, а могло и не быть, алчностью. Впрочем, будем откровенны – это была именно алчность.
– Вон он, – сказала Триллиан. – Марвин… вон там.
Они поглядели туда, куда она указывала. С трудом смогли они разглядеть металлическую фигурку, безрадостно возившую тряпкой по корпусу огромного серебряного суперлайнера.
Через равные промежутки с мостика опускались полые прозрачные трубы. Зафод ступил в одну из них и плавно опустился на пол. Остальные последовали за ним. Когда Артур Дент впоследствии вспоминал свои похождения, ему всегда казалось, что это единственное приятное впечатление из всех его странствий по Галактике.
– Марвин, – вскричал Зафод, подскочив к роботу. – Как же я рад тебя видеть!
Марвин обернулся. Насколько это возможно для металлического лица выразить упрек, оно его выразило.
– Нет, не рад, – сказал он. – Мне никто не рад.
– Как хочешь, – сказал Зафод и отвернулся, осматривая корабли. Форд пошел за ним.
Так что к Марвину подошли только Триллиан и Артур.
– Да нет, мы действительно рады, – сказала Триллиан и потрепала его по плечу, что ему сразу же активно не понравилось.
– Тебе пришлось так долго нас ждать.
– Пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, – сказал Марвин. – Я считал.
– Ну, вот и мы, – сказала Триллиан, чувствуя, и, по мнению Марвина, совершенно справедливо, что эта фраза звучит несколько глупо.
– Первые десять миллионов лет были самыми тяжелыми, – сказал Марвин, – а вторые десять миллионов лет были тоже самыми тяжелыми. Третьи десять миллионов лет были просто ужасны. После этого наступило что-то совершенно кошмарное.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы Триллиан и Артур почувствовали, что он ждет, пока они что-нибудь скажут, и, не дождавшись, продолжал:
– На этой работе постоянно встречаешься с новыми людьми. И это ужасно угнетает, – сказал он, и снова замолчал.
Триллиан кашлянула.
– А что…
– Сорок миллионов лет назад у меня был последний приятный разговор, – продолжал Марвин.
Снова помолчал.
– А что…
– С кофеваркой.
Снова пауза.
– Нам…
– Вам не очень нравится беседовать со мной, да? – низким безнадежным голосом проговорил Марвин.
И Триллиан повернулась к Артуру.
– Форд отошел в сторону, и нашел одну вещь, которая ему очень понравилась. Если быть более точным, несколько таких вещей.
– Зафод, – сказал он тихо, – ты только взгляни на эти тачки…
Зафод взглянул, и они ему приглянулись.
То судно, перед которым они стояли, было довольно маленьким, но крайне необычным, и сильно смахивало на игрушку для миллионеров. С виду вроде бы ничего особенного. Оно было похоже на бумажного голубя длиной метров шести, только сделанного не из бумаги, а очень тонкой и очень прочной фольги. На корме была небольшая рубка на двоих. Корабль был оснащен двигателем на прелестных кварках, а он не позволял развивать очень большую скорость. Зато у корабля был тепловод.
Тепловод весит около двух тысяч миллиардов тонн, и устанавливается в черной дыре, помещенной в электромагнитное поле примерно посередине корабля. Он позволяет подойти на несколько миль к желтому солнцу, чтобы покататься на солнечных вспышках, поднимающихся с него.
Катание на вспышках – один из самых экзотических и возбуждающих видов спорта, и те, кто
