только Арнштадта. Тогда у меня будет на руках хоть одна карта, когда я стану оправдываться перед Ассамблеей в этом фиаско. – Он задумчиво поглядел на капитана космоястреба. – А чем сейчас занимается флот Капоне?
– По большей части он рассеян по системе Арнштадта, усмиряя астероидные поселения, пока их жители не будут полностью одержаны. Немало захваченных кораблей перегоняется на Новую Калифорнию – мы подозреваем, что их вооружают для нового захвата. Но это работа не быстрая, кажется, Капоне не хватает команд.
– Наконец-то, – кисло пробормотала Лалвани. – До сих пор не могу прийти в себя – сколько независимых торговцев, будь они прокляты, перешло на его сторону.
– Сейчас, когда карантин установлен полностью, вербовка идет медленнее, – заметил Майнард Кханна. – Даже независимые торговцы не хотят брать деньги Капоне, заслышав об Арнштадте, да и прокламация Ассамблеи дала какой-то эффект.
– Или так, или они больше заработают, нарушая карантин. – Лалвани пожала плечами. – К нам попадают отчеты – многие астероиды поменьше до сих пор открыты.
– Иногда мне кажется, что мы зря стараемся, – промолвил Саму эль Александрович. – Спасибо за информацию, Муллейн, и передайте «Тсуге» мои благодарности за быстрый полет.
– У Гилмора есть какие-нибудь успехи? – спросила Лалвани, когда капитан вышел.
– Он в этом никогда не признается, но ученые зашли в тупик, – ответил первый адмирал. – Все, что они могут дать, – это гора отрицательных результатов. Мы многое узнали о том, на что способна их энергистика, но не имеем понятия, почему. О бездне никаких данных люди Гилмора тоже добыть не смогли. Это тревожит меня больше всего. Мы знаем, что она существует, значит, должна иметь физические характеристики, там должны действовать какие-то законы природы. Но физики покуда не смогли разобраться, какие. Мы знаем очень многое о физической Вселенной и о том, как управляться с ее тканью, но бездна пока что оказывается сильнее лучших наших теоретиков.
– Они не сдадутся. Хотя исследователи на Юпитере преуспели не больше. Я знаю, что похожий проект запущен Терцентралом, и королевство Кулу, без сомнения, тоже не сидит сложа руки.
– Думаю, в этой ситуации даже их мы сумеем уговорить посотрудничать, – задумчиво проговорил Самуэль Александрович. – Намекну, когда буду говорить с президентом, – пускай Олтон этим займется.
Лалвани поерзала в кресле, нагнувшись вперед, точно ей было неудобно сидеть.
– И есть одна по-настоящему хорошая новость: мы вышли на след Мзу.
– Слава богу! Где?
– На Дорадосах. Это само по себе делает отчет достоверным. Там осело семьдесят процентов беженцев с Гариссы. И там есть немногочисленное подполье. Скорее всего, Мзу попробует связаться с ними. Мы завербовали некоторых из них много лет назад, так что проблем быть не должно.
Первый адмирал задумчиво глянул на своего шефа разведки. Он всегда мог полностью на нее положиться. Но сейчас игра шла по таким высоким ставкам, что рвались даже самые старые и прочные союзы. «Чертова штуковина этой Мзу, – подумал он, – она разрушает все, даже доверие».
– А кто именно «мы», Лалвани? – тихо спросил он.
– Мы все. Большая часть спецслужб Конфедерации имеет там завербованных подпольщиков.
– Я не это имел в виду.
– Знаю. Это уже придется решать агентам на местах – кто доберется до нее первым. Я лично была бы рада, если бы это были эденисты. Я уверена, что мы не станем злоупотреблять находкой. Если это окажется разведка флота, то я, как действующий адмирал, исполню приказы совбеза Ассамблеи касательно дальнейшей судьбы Мзу, какими бы они ни были. Вот Кулу и прочие могут принести нам немало проблем.
– О, да. А что вы, эденисты, планируете с ней сделать?
– Наше Согласие рекомендует поместить ее в ноль-тау. Тогда она будет доступна, если Конфедерация когда-нибудь столкнется с внешней угрозой – настолько страшной, что для обороны нам потребуется Алхимик.
– Разумное решение. Интересно, в борьбе с одержимыми он не сможет нам помочь?
– Предположительно он являет собой оружие сокрушительной мощи. Если это так, то Алхимик, как и любое другое оружие в нашем арсенале, против одержимых бессилен.
– Конечно, вы правы. К сожалению. Так что нам, похоже, придется положиться на доктора Гилмора и его команду.
«Если бы только я мог быть в нем достаточно уверен. Тяжело быть грядущим спасителем человечества».
Этой сцены лорд Кельман Маунтджой не ожидал увидеть в своей жизни. По роду своей деятельности он облетел немало звездных систем; он наблюдал восход двойной звезды над морем, восхищался потрясающим Ореолом О'Нейла с точки в миллионе километров над Северным полюсом Земли, ему оказывали гостеприимство в самых неожиданных местах. Но для министра иностранных дел Кулу Юпитер всегда оставался запретной зоной.
Теперь же он наблюдал за подлетом через сенсоры крейсера от начала и до конца. Звездолет шел с ускорением в полтора g, выходя на пятисотпятидесятитысячекилометровую орбиту, занимаемую обиталищами близ гигантской планеты. Почетным эскортом служили два космоястреба из юпитерианского оборонительного флота. На всякий случай, как объяснил Астор. Кельман принял его объяснения с любезностью, хотя кое-кто из офицеров королевского флота был не столь снисходителен.
Впереди вырастало обиталище Азара. На северной его оконечности торчал диск неподвижного космопорта. Хотя у эденистов не было столицы, почти все посольства других держав располагались на Азаре. Даже королевство поддерживало дипломатические связи с Юпитером.
– Все не могу привыкнуть к масштабу, – пожаловался Кельман, когда ускорение начало изменяться. Корабль подлетал к цели, и вектор его движения пересекал маршруты множества межорбитальных кораблей. – Когда мы строим что-нибудь такого размера, оно почему-то всегда выходит уродливым. Хотя технически королевству принадлежит одно биотехобиталище.
– Я думал, Транквиллити – независимая станция, – заметил Ральф Хилтч.
– Прадедушка Лукас подарил его Майклу как независимое герцогство, – дружелюбно поправил его принц Коллис. – Так что, если придерживаться буквы закона Кулу, мой отец до сих пор его сюзерен. Но мне бы не хотелось доказывать это в суде.
– Я не знал... – пробормотал Ральф.
– О, да. Я в некотором роде эксперт-любитель по этим вопросам, – ответил принц Коллис. – Боюсь, что все мы испытываем несколько извращенный интерес к кузине Ионе и ее владениям. Все мои братья и сестры рано или поздно добывали себе доступ к официальным документам по Транквиллити. Очень интересно. – Младший отпрыск Алистера II капризно улыбнулся. – Я почти мечтаю, чтобы туда направили меня, а не принца Нотона. Не обижайтесь, – добавил он, глядя на Астора.
– Ваше высочество, – пробормотал посол эденистов, – вероятно, пришло время нарушать запреты.
– Воистину так. И я сделаю все, чтобы избавиться от детских предрассудков. Но это непросто. Я не привык к тому, чтобы королевство от кого-то зависело.
Ральф оглядел тесный салон. Все противоперегрузочные ложа были приподняты, образуя нечто вроде кресел-переростков. Посол Астор вольно распростерся в своем, сохраняя на лице почтительно-вежливое выражение. Как ему это удается без помощи нейросети, Ральф даже представить не мог.
– Едва ли бесчестно попытаться отвести беду, вызванную не вами, ваше высочество.
– Ральф, прекратите винить себя за Омбей! – прикрикнул на него Кельман Маунтджой. – Всем понятно, что вы отлично там поработали. В том числе королю, так что это официальная точка зрения. Верно, Коллис?
– Отец высокого о вас мнения, мистер Хилтч, – поддержал министра принц. – Должен сказать, что, когда все это закончится, на вас, скорее всего, навесят титул.
– В любом случае, я не думаю, чтобы предлагаемый союз смог поставить королевство в зависимость от нас, – заключил Астор. – Освобождение одержанных на Мортонридже необходимо и выгодно для всех сторон. И если после этого мы станем немного лучше понимать друг друга, то это, разумеется, только во благо.
