сбрасывают дюжину боевых ос и тут же пропадают, прежде чем мы успеваем ответить. Стратегия, я тебе скажу, Аль, гадская. Но так легко, как прежде, мы уже не отделаемся.
– Современные флоты, – добавил Лерой, – строятся на концепции скорого тактического штурма. Их цель – причинить урон на широком фронте, чтобы противник заново развернул свою оборону. Сейчас они перешли к партизанской войне, чтобы утомить наши команды.
– Трусы долбаные, – пробурчал Сильвано.
– Дальше будет хуже, – предупредил Лерой. – Они увидели, что близ Арнштадта эта идея себя оправдала, и начнут здесь. Система СО Новой Калифорнии уязвима для стелс-мин точно так же. Наше преимущество только в том, что Организация правит планетой. Нам не приходится постоянно утверждать свою власть, как на Арнштадте. На этой неделе мы нанесли, кажется, всего десять ударов по земле.
– Двенадцать, – поправил его Эммет. – Но у нас на орбите большие промышленные мощности. Не хотелось бы их потерять в результате. Наши поселения на внешних астероидах системы не поставляют нам столько сырья, сколько могли бы, производство не соответствует возможностям.
– Это потому, – ответил Лерой, – что у нас возникла та же проблема, что и у внешсистемных делегаций.
– Продолжай, – мрачно пробормотал Аль, рассеянно катая в пальцах погасшую сигару. Глаз с ринга он все же не сводил.
Джоуи вяло покачивался, кровь стекала по лицу и груди Гуло и капала на пол. Гонг не прозвучит – этот матч может закончиться только нокдауном.
– Все одержимые хотят жить на планете, – объяснил Лерой. – На астероидах просто не хватает населения, чтобы поддерживать цивилизацию в вечности. На Новую Калифорнию с внешних поселений постоянно прибывают межорбитальные рейсы. И на одного прилетевшего одержимого следующего рейса ждут еще десять.
– Да чтоб им провалиться! – взревел Аль. – Когда эти бродяжьи задницы прилетят, вышиби их обратно, туда, откуда взялись! Нам нужна полная мощность этих фабрик! Понял?
– Я сообщу командованию СО, – ответил Лерой.
– И напомни им, что я не шучу, блин.
– Понял.
Аль взглядом снова зажег сигару.
– Ладно. Луиджи, когда мы сможем начать захват Тои-Хои?
Луиджи пожал плечами.
– Я тебе честно скажу, Аль, – наш первоначальный график трещит по швам.
– Это почему?
– Мы посчитали, что Арнштадт практически удвоит численность нашего флота. Так и вышло. Но нам теперь требуется куча кораблей, чтобы поддерживать в системе порядок, а отыскать толковые команды – проблема. Теперь еще Курск. Это была ошибка, Аль. Планета не стоит и ведра мочи. А эти долбаные фермеры-высельщики никак сдаваться не хотят.
– Микки сейчас как раз там, – заметил Сильвано. – Проводит операцию, пытаясь прижать ублюдков к ногтю. А это непросто. Уроды разбежались по лесам и прячутся в пещерах, в дуплах – там, где их сенсоры со спутников не берут. А Конфедерация нас изрядно треплет своими стелсами, Арнштадт по сравнению с этим – тьфу! Теряем в день по три-четыре корабля.
– Думаю, Луиджи был прав насчет Курска, – добавил Эммет. – Это была ошибка. Планета обходится нам дорого, а толку от нее – ноль. Я бы предложил отозвать флот оттуда. Пусть одержимые на поверхности сами занимаются планетой.
– Это будет означать, что Организация там не имеет никакой власти, – возразила Патриция. – Как только все окажутся одержаны, планету просто выдернут из Вселенной.
– Мы от нее не получаем ничего, кроме пяти минут славы, – ответил Лерой. – Да и те уже прошли. Эммет прав. По-моему, нет смысла выбирать миры ниже четвертой фазы развития, чтобы мы, самое малое, могли возместить потери.
– Звучит разумно, – согласился Аль. – Мне не больно хочется терять Курск, но если такие дела, у нас выбора, блин, большого нет. Луиджи, тащи Микки обратно, и пусть он прихватит с собой все корабли и как можно больше наших солдат. И отправляйтесь на Тои-Хои, как только загрузитесь припасами. Иначе народ подумает, что мы поджали хвосты, а для нас сейчас главное – поддерживать темп.
– Заметано, босс. Если он вам не нужен, я бы Камерона Леунга послал курьером. Так будет быстрее, и мы срежем потери.
– Нет проблем. Сегодня и посылай. – Аль выдул колечко дыма к высокому потолку. – Еще что-нибудь?
Лерой с Эмметом тоскливо переглянулись.
– С нашей новой валютой начались неполадки, – пробормотал Эммет. – Наверное, это можно назвать подделкой.
– Господи! Я думал, вы, ракетчики, все просчитали!
– Как ты там сказал – защищено от дурака? – с дьявольской ухмылкой спросил Сильвано.
– Так и должно было быть, – ответил Эммет. – Отчасти виновато исполнение. Наши солдаты не всегда честно подсчитывают время, потраченное одержимыми на оплату энергистических долгов. Люди жаловаться начинают. Там, внизу, растет недовольство. Аль, ты должен четко объяснить лейтенантам, насколько важно придерживаться наших же правил. Экономика, которую мы сварганили, и так еле держится, незачем к ней еще доверие подрывать. Если рухнет система, мы потеряем контроль над планетой, здесь будет второй Курск. И нельзя расстреливать всех несогласных с платформ СО; удерживать в рамках большинство населения надо с осторожностью.
– Ладно, ладно. – Аль раздраженно отмахнулся – поучающий тон Эммета его раздражал.
– Исходя из того, что мы видели, я не уверен, сможет ли население из диких одержимых себя прокормить. Города, во всяком случае, придется бросить, как только развалится система снабжения. Чтобы поддерживать такой мегаполис, как Сан-Анджелес, требуется изрядная площадь пахотных земель.
– Кончай херню молоть, я уже понял, блин, ясно? Мне другое нужно – что с этим всем делать?
– Пора тебе снова поговорить с лейтенантами на земле, Аль, – вздохнул Лерой. – Можем привязать это к возвращению флота. Показать, что мы едины и что они без нас – ничто. Пусть по струнке ходят.
– Ох ты, Господи Иисусе Христе, опять долбаный парад?! Я же только что вернулся!
– Ты правитель двух звездных систем, Аль, – невозмутимо ответил Лерой. – Есть вещи, которыми приходится заниматься.
Аль сморщился. Толстяк менеджер был прав – как всегда, чтоб ему провалиться. Это не игра, которую всегда можно прервать, чтобы вернуться к ней на досуге. В Чикаго он карабкался власти на шею, чтобы оседлать ее. Здесь он и был властью. Только теперь он осознал величие того, что сотворил сам, и меру своей ответственности.
Если Организация падет, миллионы людей – живых и воскрешенных – падут с ней вместе, надежды их разобьются о скалы эгоистичного упрямства Аль Капоне. Когда он в последний раз поддался гордыне, то оказался в Алькатрасе. Но страшная тюрьма покажется раем по сравнению с тем ужасом, что предстоит ему испытать в случае неудачи.
Подходивший к концу матч уже никого не интересовал – почти все одержимые в тренировочном зале повернулись к Капоне, ощущая его смятение и ужас. Лерой и Аврам ждали, озадаченные внезапно наступившей неловкой тишиной.
– Конечно, Лерой, – покорно пробормотал Аль. – Я знаю, чем правлю. И я никогда не боялся работы. Не забывай об этом. Так что... устрой мне этот тур. Понял?
– Так точно.
– Ну наконец-то. Так, ребята, все знают, что им делать? Поехали.
Гуло врезал наконец своему противнику в живот так, что Джоуи отлетел в угол ринга, согнувшись пополам. Мэлоун перепрыгнул через канаты, чтобы осмотреть упавшего. Гуло стоял над ним, не вполне понимая, что ему дальше делать. По подбородку его струилась кровь.
– Ладно, парень, – смилостивился Мэлоун. – На сегодня все.
Аль отослал в небытие сигару и, подойдя к канатам, поманил Гуло к себе.
