Теперь оставалось лишь удерживать его на месте, пока Оски и Ренато не завладели файлами.
– Держите его под присмотром,– сказала она команде. – А я тем временем изучу сложившуюся ситуацию. Может быть, нам придется поспешно уйти отсюда.
– Ну конечно,– согласился Кейкус.
– Рубен, подготовь новые генераторы. И быстренько перезаряди энергетические ячейки «Энона». Я хочу оставить этого черноястреба далеко позади, когда уйдем отсюда.
– Понял.– Рубен загрузил в процессор соответствующую программу.
Спускаясь к кольцу 5, команды исследователей вынуждены были тормозить шипами ботинок по обледеневшему полу и, при увеличившемся давлении, неизменно оставляли после себя предательские следы.
Здесь, на дне, находился большой переходной люк, с дверями, которые подошли бы скорее банку, чем космическому кораблю. Здесь тиратка выстроили первую линию обороны в случае бреши в верхних этажах, поэтому и дизайн исходил из этой их философии. На этом этаже пещеры и кольца летающего ковчега сохранили следы прежней атмосферы, даже после тринадцати столетий забвения.
Перед дверью в конце спуска стояли сделанные человеческими руками машины: два микрогенератора, терморадиаторы, гидравлические тараны и электромеханические приводы. Все это было связано друг с другом свободно соединенными кабелями и гибкими шлангами. Археологическая экспедиция использовало это, чтобы открыть массивный люк. Он и был сейчас на четверть открыт, что позволило им проникнуть в кольцо 5. Внутри стояли маленькие джипы, стандартные транспортные средства, предназначенные для лишенной воздуха планеты. С большими шинами, рассчитанными на низкое давление, и шасси из композита. Выглядели они до смешного элегантными по соседству с окружавшими их машинами.
Самуэль подошел к ним и осветил приборную доску.
– Контрольный процессор дает ответную реакцию, – сообщил он. – Главные энергетические ячейки не функционируют. Во второстепенных сетях след энергии.
– Неважно, – отозвалась Моника.
Подав высокое напряжение на лампы костюма, задействовала сенсоры и загрузила изображение в буферную память нейросети. На досуге она этим займется.
Но даже индивидуальное освещение не смогло разогнать темноту. В результате эффект кривизны был утрачен. Она стояла в металлической пещере, стены, пол и потолок которой облицованы были миллионами алюминиевых пластин, припаянных к голому камню и соединенных друг с другом с помощью сварки. На металлических решетках, укрепленных вдоль стен, застыли увядшие без воды и света высокие растения. Пришедший сюда холод навечно их заморозил.
Потолок был похож на крыши человеческих складов: перекрещенный толстыми трубами и рельсами, он производил впечатление промышленного объекта. Освещалось помещение тысячами больших круглых дисков из закопченного стекла, выглядывавших из углублений.
– Волшебный ледяной дворец, – сказала Моника. – Даже если его построили черти по приказу Дьявола.
– Как они, Господи прости, могли здесь жить? – удивился Ренато. – Это же просто машина. Почему не сделали его приятным и уютным? Разве можно провести здесь всю жизнь? Тут свихнуться можно.
– Мы можем, – уточнила Оски. – Но только не они. У них совсем другая психика.
– У них и чувства прекрасного нет, судя по всему, – подтвердил Самуэль. – Хотя им, скорее всего, наши обиталища придутся не по вкусу.
– Тиратка здесь, – сообщил один из сержантов.
Все увидели это через сенсорный диск, который Моника оставила на первом этаже. Свет шел от люка возле опорной колонны. Большие зазубренные фрагменты титановой пластины вылетели в коридор и, ударившись о стены, выбили каскады ледышек. Появившиеся вслед за этим тиратка легким галопом двинулись к спиральному спуску. Защитные костюмы не позволяли определить, кто из них солдат, а кто – производитель. Хотя Государственный промышленный институт много раз пытался продать им программируемые силиконовые костюмы, приспособленные к их психологии, они упрямо носили собственные.
Защитные костюмы тиратка были изготовлены из прочного гибкого материала, серебристо-голубого, похожего на металлический шелк, и напоминали комбинезоны, свободные и мешковатые, так что крупные тела тиратка свободно туда входили. Для рук и ног материал кроился особо, вроде гармошки. Надев костюм, они, вместо того чтобы надуть его кислородом, закачивали в него густой гель. При том количестве конечностей (и, соответственно, суставов), что был у тиратка, такая концепция четко справлялась с проблемой обеспечения давления на каждый сустав. На лице у них были простые облегающие маски, а кислородные контейнеры, механизм регуляции и теплообменник помещались в мешке на спине. Дополнительное оборудование они носили на шее.
– Кажется, и утонченность не та черта, которая роднит их с нами, – заметила Моника. – Они, должно быть, взорвали все люки первого коридора, чтобы войти внутрь. Сенсорный диск регистрирует в коридоре движение большого количества газа. Их не беспокоит то, что «Танжунтик-РИ» выпустит имеющуюся у него атмосферу.
– Если они не беспокоятся, то и мы не будем, – решил Ренато. – На нашей миссии это не отразится.
– Они все вооружены, – объявил Самуэль. – Даже производители.
Все тиратка несли по два длинных тускло-черных ружья, подключенных проводами к источникам энергии, что висели на шее. Моника быстро загрузила файл из библиотеки вооружения и посмотрела каталог.
– Мазеры, – сказала она. – Наше оружие выдержит их удар, если только не окажемся под обвальным огнем. А у них есть и другое оружие, если я рассмотрела, управляемые ракеты и гранаты. Сделаны людьми.
– Интересно, кто это им продал? – задумалась Оски. – Насколько я знаю, Конфедерация не разрешает продавать оружие тиратка.
– Неважно, – сказал Самуэль. – Пойдем, нам надо найти центр управления, который нашла экспедиция.
Они двинулись вперед, и Моника перевела свое освещение в инфракрасный режим. Вокруг нее материализовались здания тиратка: сужавшиеся кверху башни, испускавшие бледно-голубое люминесцентное излучение, похожее на замороженное пламя на черном фоне. Холодный некрополь с совершенно одинаковыми улицами и зданиями. Казалось, все там вышло из-под одного штампа. Деревья со спутанными ветвями осаждали башни. Склоняясь, стволы поддерживали друг друга. Безжалостный мороз сделал зелень твердой и черной, как чугун. Фантастические листья, цветы причудливой формы и раздувшиеся стручки, все это приобрело оттенок тусклого угля.
– Вот черт! Смотрите, как быстро передвигаются эти тиратка, – удивился Самуэль.
За какие-нибудь десять минут те подошли к первому спиральному спуску. Сенсорный диск показал одного из них. Самуэль поводил портативным электронным сканером над полом, а остальные стояли позади в ожидании. Группа разделилась на три части и последовала за термальными следами.
– За нами идут восемнадцать, – сообщила Моника. – Среди них четверо производителей. Они крупнее остальных.
– Я вернусь ко входу, – сообщил один из сержантов. – Успею оставить несколько фальшивых горячих следов, прежде чем они доберутся до этого кольца. Тогда они опять разделятся. Может, удастся закрыть дверь в переходной люк. В любом случае это ослабит их силу.
– Спасибо, – ответила Моника.
Сержант развернулся и пошел от них.
Ионе хотелось узнать как можно скорее, что замыслили тиратка. Такое знание обязательно поможет ей продумать тактику, с помощью которой она отвлечет их от команды. Два ранее отставших от группы сержанта хлопотливо оставляли горячие следы возле нескольких больших машинных отделений на втором этаже. В этот момент она обнаружила, что карта, составленная археологами, была неточна. Несколько раз ей приходилось использовать блок-путеводитель, чтобы определить, где же она находится, когда коридоры не совпадали со схемой археологов. Факт этот необходимо учесть на будущее:
