спуске, ведущем к кольцу 5, они появятся через какие-нибудь пятнадцать минут.
Оски и Ренато присели возле одного из терминалов и разложили приборы. Моника, Самуэль и последний сержант быстро осмотрели остальные комнаты и вернулись к кольцу 5.
– Нужно пойти назад и разбросать фальшивые тепловые следы, – распорядилась Моника. – Это даст нам несколько дополнительных минут.
– Вряд ли, – усомнился Самуэль. – Стоит им прийти сюда, они тут же догадаются, что нам нужен Центр управления. Диверсии не сработают. Придется устроить оборону. Черт, надеюсь, до этого не дойдет, ведь это – тактически проигранная позиция. Они могут напасть на нас со всех сторон, а выхода наружу у нас больше нет.
– Зато у нас современное оружие. Хотя лучше бы его не применять.
– Хорошо. Раз уж мы у цели, пора подумать, как отсюда выбраться.
Второй сержант-диверсант заминировал сто пятьдесят метров коридора. Простая засада. Длина коридора позволит уничтожить сразу двенадцать ксеноков. Но когда первый тиратка приблизился к заряду, он тут же приостановился, а за ним встали и все остальные. Иона выругалась, когда солдат осторожно двинулся вперед, покачивая сканером. Должно быть, она оставила слишком большой термальный след в коридоре, пока раскладывала заряды.
Тиратка смотрел на дисплей сканера, подняв дуло мазерного ружья в потолок.
Иона в раздражении привела в действие триггер и обрушила пятиметровую секцию потолка. Ни один из тиратка не пострадал. Быстро вернувшись назад, они разделились, вероятно, для того, чтобы обойти затор и выявить тепловой след, оставленный сержантом-диверсантом. Сенсорных дисков у Ионы больше не было, так что, где в данный момент находятся тиратка, она не знала, поэтому пошла в глубь летающего ковчега: надо хотя бы опережать их.
Оски оказалась в своей стихии. Как только они с Ренато сняли задние панели и обнажили схемы, физический страх ее улетучился. Электроника тиратка отставала от современной на несколько поколений, если не столетий. С такой грубой техникой она не сталкивалась со времен изучения обязательного курса по истории электроники, когда готовилась к защите диссертации.
Ренато умело следовал ее инструкциям. Оп присоединил главный силовой кабель к одной из энергетических матриц, которые привезли с собой. Тут же зажглись маленькие цветовые символы.
– Слава Богу, что у них ни капли воображения, – заметила Оски. – С нестандартной системой мы за это время не справились бы.
– Я по-прежнему считаю это парадоксом, – ответил Ренато. – Ведь воображение – источник свежих идей. Без него невозможно спроектировать космический корабль. Воображение – сиамский близнец любопытства.
– Любопытством они тоже не могут похвастаться.
– Но изучение окружающей среды – основа выживания. Ты должен знать, не угрожает ли тебе что-то, если намерен жить. И если угроза существует, делаешь все, чтобы от нее избавиться.
– Я не спорю. Поговорим об этом в другой раз, хорошо? – Оски начала присоединять привезенные с собой процессорные блоки к шинам данных, разматывая длинные ленты оптоволоконных кабелей с разъемами на концах. В файлах Транквиллити имелись спецификации известных электронных систем, но она, разумеется, изучила и доклады археологической экспедиции. Системы «Танжунтик-РИ» были идентичны современным, вплоть до размера и конфигурации розеток. Полторы тысячи лет стандартизации! Ренато прав, это не только странно, это совершенное волшебство.
Разъемы, щелкнув, мягко вошли в розетки, и блок подтвердил, что высокоплотная фотонная связь установлена. Странно. А она-то собиралась применить аэрозоль, чтобы облегчить установку разъемов. Состав спрея был разработан ее отделом и предназначался для очистки оптических контактов, подверженных воздействию вакуума, пыли и общих разрушительных процессов Кольца Руин. И на Лалонде они много его истратили.
Она убрала баночку спрея и взяла маленький сканер.
– Я понимаю, что их электроника находится в лучшем состоянии, чем наши леймилские модули, – заявила она. – Среда здесь более благоприятная, но чтобы так... это просто невероятно, – на дисплее появились разноцветные криптограммы, отражавшие структуру терминала. – Все в порядке, нет ни одного неработающего элемента. Похоже, киинты даже провели здесь ремонтные работы и довели все до безупречного рабочего состояния. Некоторые элементы здесь совершенно новые.
– И сколько же элементов они заменили?
– Судя по тому, что показывает мой сканер, – это просто процессоры и средства обеспечения. Память не тронута. И это понятно. Им, как и нам, нужна информация.
– Ты можешь ее достать?
– Без проблем, – язык программирования тиратка был им известен, а защищать свою информацию от нежелательного доступа тиратка и в голову не приходило. Перед полетом эксперты подготовили поисковые программы, которые могли изучить информацию, содержавшуюся в памяти тиратка. Оски загрузила первую, заранее подготовленную программу в структуру компьютера. Некоторые программы нацелены были на поиск прямых ссылок, другие классифицировали информацию в соответствии с типом файла. Оба исследователя изучали результаты поиска.
– Вряд ли стоит ожидать прямой ссылки на Спящего Бога, – заявил Ренато.
– Да и на необычное космологическое событие тоже, – заметила Оски. Просмотрев указатель файлов, загрузила новую партию поисковых программ. – У нас много фиксаций.
– Я хочу, чтобы программы нашли список звездных фиксаций, которым они пользовались для настройки коммуникационного лазера во время полета. Это даст нам, по меньшей мере, идею об их контактах с другими летающими ковчегами.
– Хорошая мысль. Посмотрю, сохранились ли здесь сведения о полетах других летающих ковчегах.
Коммуникационный лазер обнаружил несколько десятков тысяч звездных фиксаций, означавших межзвездные контакты. Восемьдесят пять процентов из них были осуществлены в течение первых шести тысяч лет полета, после чего количество переданных и полученных сообщений значительно снизилось. На последних стадиях полета звездные фиксации осуществлялись исключительно ради настройки лазера на пять планет, которые заселил «Танжунтик-РИ».
Установив фиксации, Оски начала искать связанные с ними файлы.
– Здесь послания не сохранились, – сообщила она. – Я хочу узнать код к файлам, где отражена их связь с планетами, но система тут совершенно другая.
– Ты его не узнала? – спросил Ренато.
– Пока нет, – и загрузила новую партию поисковых программ. – А как твои дела?
– Неприятное известие. Тиратка построили более тысячи летающих ковчегов.
– Господи, помилуй.
– Да. И если они залетели так же далеко, как этот, перед нами открываются необычайно обширные просторы для поиска их Спящего Бога. Целая галактика, хотя и небольшая. Но все относительно. Паркеру и Кемпстеру это бы даже понравилось.
На дисплее Оски стали появляться ответы на заданные вопросы.
– А, ну вот. Файлы, которые нам нужны, хранятся в главном архиве. У меня есть к нему код.
– Но ведь то, что нам нужно, там может быть где угодно. Нужно время, чтобы это найти.
– Да. Нам нужно все, что связано с главными системами летающего ковчега. Надо активировать один из терминалов и вызвать генеральную схему.
Луч мазера ударил Иону по бедру, когда она проходила по полусферической комнате. Иона нырнула за огромную машину. Электронный блок зафиксировал точку, из которой стреляли. Тиратка укрылся в коридоре.
Она загрузила координату в пусковую установку, и граната, взлетев над машиной, обрушила вход в коридор. По облачению сержанта ударил еще один луч. Иона быстро прокатилась по полу, одновременно нажав на спуск, и вторая граната уничтожила коридор вместе с солдатом тиратка.
– Они, черт бы их побрал, двигаются слишком быстро,– сказала она своим двойникам и Самуэлю. – К тому же и двухсторонний охват применили, – сенсоры костюма прощупали коридор,
