– Черт! – завопил Сайнон и скорчился на полу спальни, ощутив, что с левым предплечьем неладно. Поднес руку к лицу и увидел, что экзоскелет лопнул. Трещина напоминала маленькую звездочку, из центра которой сочилась кровь. Дождь из открытого окна мигом ее слизнул.
– Ты не пострадал?– спросил Чома.
– Нет... нет, все в порядке. Что случилось? —Сайнон встал и осторожно выглянул на улицу. Грязь и дождь поглотили почти все признаки взрыва. Дыма не было, пыли тоже. Лишь кучка мусора на том месте, где мгновение назад стоял дом. Поток грязи хлопотал возле нее, пузырился, заползал в щели.
Чома повернул автомат в сторону улицы. Теперь он знал, где они, просто их не видно.
– Где они? Кто-нибудь видел, откуда вышел белый огонь?
Хор голосов ответил отрицательно.
– Я не думаю, что это белый огонь,– сказал Сайнон. Нажал на кнопку, и блок его начал повторять запись. Оранжевые языки пламени вспыхнули не только на всех углах, но и вылезали из дома.
– Диверсия?– спросил Чома.
– Возможно.
Они спускались по лестнице, когда прозвучал второй взрыв. Этот дом располагался в другом конце города, и досматривали его другие отряды. Одного сержанта убило, двух других сильно повредило, так что полевая медицина их бы не починила. Их надо было немедленно эвакуировать. Сержанты из отряда Сайнона встали поблизости, а он вскарабкался на возвышение из камня и балок, только что бывших домом. Сайнон поводил сенсорным блоком рядом с кучкой мусора. Дождь отмыл его дочиста, однако химический анализ находил еще молекулы, с которыми можно было поработать.
– Ничего хорошего, —объявил он. – Это не белый огонь. Явные следы тринитротолуола.
– Черт подери!– воскликнул Чома. – Эти ублюдки расставили подрывные ловушки по всему городу.
– Ну, положим, не по всему. Вряд ли у них хватит средств заминировать каждое здание.
– Можешь не сомневаться, что хватило на много зданий, и делали они это бессистемно, — проворчал он. – На их месте я так бы и поступил.
– Если это так, придется рассматривать каждое целое здание как потенциально опасное. К тому же мы понятия не имеем, как эти ловушки работают.
– Вряд ли они электронные. Наши датчики обнаружили бы действующие процессоры, да к тому же одержимые и не смогли бы их установить. Придется позвать на помощь морских инженеров. Пусть выяснят, какой механизм они используют.
Ответ Сайнона утонул в грохоте взрыва. Они инстинктивно обернулись на запад. Погибли еще два сержанта. Взорвался склад в городе Холивэл.
– Значит, не только здесь,– сказал Чома. – Люди Эклунд потрудились на славу.
Штабная комната получила подтверждение, что большая часть главных городов на периферии Мортонриджа заминирована. Ральф, сидя в своем кабинете, изучал рапорты. В душе устало шевелилось недоверие. AI привел все в систему и выстроил график. В первоначальный план приходилось вносить изменения, а цели переносить на все более отдаленное время.
– Забавно, – сказал он княгине Кирстен во время вечернего брифинга. – Вот уже пятнадцать часов, как мы там, а от графика отстали на двадцать.
– Так уж сложились для нас обстоятельства, – оправдывался адмирал Фарквар. – Вряд ли людям Эклунд сейчас легче.
– Кто бы мог подумать? За пятнадцать часов мы не встретили ни одного одержимого. Всем известно, что ни один военный план не выдерживает встречи с противником, но никто не слыхивал, что план может развалиться задолго до такой встречи.
– Генерал Хилтч, – резко сказала княгиня. – Мне хотелось бы дождаться от вас позитивных результатов. Может, одержимые окончательно ушли в свое потусторонье?
– Мы так не думаем, мадам. Они поступили логично: отошли от побережья и линии огня. А что до ловушек, так они заранее их расставили.
– Имеется косвенное доказательство, что они до сих пор находятся в центре Мортонриджа, – вступила в разговор Диана. – Наши сенсорные спутники работают там крайне плохо. То же самое с радаром: когда пытаемся осмотреть центр, каждый раз получаем туман, характерный для одержимых. Следовательно, они там.
– В этом что-то есть.
– Завтра днем дождь потихоньку пойдет на убыль. Сенсоры, показаниям которых мы доверяем, показали: туча становится тоньше. Большая часть ее сдувается к морю. А уж дождя-то сколько вылилось!
– Да уж, – подтвердила Экейша. Она вздрогнула, впитав в себя впечатления людей, находившихся на Мортонридже. – Когда все закончится, вас ожидают серьезные проблемы, связанные с растительностью Мортонриджа. Вряд ли на полуострове осталось стоять хотя бы одно живое дерево. Никогда не думала, что бывают такие дожди.
– Их и не должно быть в природе, – сказала Диана. – Вся эта метеорологическая ситуация в высшей степени искусственная. На климате планеты она будет отражаться до конца года. Ну да ладно, как я уже сказала, завтра к полудню самые сильные дожди закончатся. После этого сержанты смогут как следует взяться за дело.
– На открытой территории, – сказал Ральф. – Но нам нужно разобраться с этими ловушками.
– А мы до сих пор не знаем, как они действуют? – спросила княгиня.
– По большей части это добрый старый тринитротолуол, – сказал Ральф. – Изготовить их – ничего проще. Мы пригласили морских инженеров в заминированные города, чтобы они посмотрели, что эти ловушки собой представляют. Стандартных триггеров, разумеется, нет. Одержимые используют все – от защелок до дверных ручек. Быстро с этим закончить не удастся. Сержантам придется очищать каждый метр земли. Знать, что ты каждую минуту в опасности, означает стресс для всей армии. Для того чтобы делать все как следует, нужно действовать очень медленно.
– Да еще грязь, – подхватила Янне. – Теоретически мы знаем, где дороги, но никто еще не ступал на твердую поверхность.
– Да, по М6 продвигаемся медленно, – подтвердил Каталь. – Основные мосты подорваны. Мы, разумеется, к этому были готовы. Механоиды делают все, что можно, но ведь на такие условия их не рассчитывали.
– Ничего, завтра будет легче, – пообещала Диана.
– Дождь пройдет, но грязь останется.
– Что ж, придется к ней привыкнуть. Она не скоро исчезнет.
– Знаешь, у этнических эскимосов было несколько десятков слов для определения снега, —сказал Сайнон.
– Правда?– отозвался Чома с другой стороны оврага вдоль которого они шли.
– Да.
– Прошу прощения, мою нейросеть составляли в спешке, я не понял, какое отношение это имеет к нашей ситуации.
– Я просто подумал, что мы могли бы составить не меньшее количество определений для грязи.
– О да. Верно. Дай подумать: дерьмовая, проклятая, занудная грязь. Протискивается в экзоскелет, чавкает, хлюпает, ждет не дождется, когда мы в ней погрязнем, захлебнемся, потонем.
– Да у тебя эмоций побольше, чем у всех нас вместе взятых. Так что зря ты говоришь, что тебя в спешке собирали.
