Во время установки мин роботы испепелили десятки неокимеков, но множество крошечных мин уже плавали в пространстве и сталкивались с корпусами вражеских кораблей. При каждом таком столкновении происходил взрыв, мина разряжалась пачкой импульсов, которые стирали всю информацию в гель-контурах машин. Корабли роботов теряли управление и начинали дрейфовать в пространстве, сталкиваясь друг с другом.
Не видя необходимости подвергать себя ненужному риску, Агамемнон удалился на безопасное расстояние и наслаждался видом сражения издали. Мыслящие машины терпели поражение более сокрушительное, чем он ожидал.
Из города стартовал какой-то корабль. Когда он с ревом приблизился к строю вражеских судов, Агамемнон сначала подумал, что Данте тоже хочет поучаствовать в битве, но потом решил, что это маловероятно. Титан с наклонностями завзятого бюрократа, Данте, не любил находиться в гуще событий. Нет, это был кто-то другой.
Агамемнон знал, что многие неокимеки горят желанием броситься в бой против Омниуса — и в этом не было ничего удивительного. Всемирный разум угнетал Ришез очень давно — в те уже далекие времена, когда люди Ришеза были просто людьми. И было вполне естественно, что они горели жаждой мести. Неокимеки никогда не жаловались на то, что правление титанов было слишком твердым. С тех пор как Агамемнон дал им возможность стать машинами с человеческим мозгом, они прощали ему довольно частые вспышки жестокости.
Таинственный корабль уже оказался в самой гуще вражеского флота, но огня он не открывал. Корабль, ловко увертываясь от снарядов, миновал первую линию из поврежденных машинных судов. Сигналы рикошетом отскакивали от металлических корпусов, заполняя частоты линий связи. Некоторые сигналы были закодированы и звучали на непонятном машинном языке вперемежку с издевательскими замечаниями и свистом неокимеков.
— Наступайте, расстройте ряды Омниуса и уничтожьте как можно больше его кораблей, — приказал Агамемнон. — Пусть уберутся восвояси с большим уроном.
Неокимеки рванулись вперед, а таинственный корабль продолжал углубляться в гущу неприятельского флота. Агамемнон настроил оптические сенсоры и увидел, как одинокое судно завершило свою странную игру. Когда оно приблизилось к огромному кораблю машин, с его борта протянулся гигантский рычаг и, захватив смельчака, затащил его внутрь, словно хамелеон, отправляющий в рот муху своим длинным клейким языком.
Неокимеки выпустили новый заряд скрэмблерных мин. Очевидно, машины рассчитали вероятности и пришли к выводу, что здесь у них нет шансов на победу. Стремясь избежать большего поражения, флот роботов отступил от Ришеза, оставив на орбите груду мусора в виде мертвых неуправляемых кораблей.
— Мы подсчитали, что другие битвы имеют для нас большую важность и являются приоритетными, — объявил по системе связи один из командиров кораблей машин. Это служило роботам малым утешением. — Мы вернемся с большими силами, восполним наши потери и доведем численность до приемлемого уровня. Знай, генерал Агамемнон, приговор Омниуса в отношении тебя и твоих неокимеков по-прежнему остается в силе.
— Конечно, остается, но знайте и вы, — передал Агамемнон, сожалея о том, что машины не смогут распознать его язвительный тон, — что если вы явитесь снова и напомните о своем существовании, то опять получите хорошего пинка.
Оставив на поле боя более сотни разрушенных и неуправляемых кораблей, дрейфующих на орбите вокруг Ришеза, флот Омниуса убрался восвояси. Обломки могут, правда, создать опасность для навигации, но, вероятно, Агамемнон и его кимеки используют их в качестве элемента полосы обороны. Для планетной базы трудно придумать лучший заслон от вторжений противника из космоса.
Правда, кимеки не могли не понимать, что угроза командующего флотом робота не была пустым звуком. Мыслящие машины вернутся, в этом не могло быть никаких сомнений, и огневая мощь их флота на этот раз будет такой, что они смогут обеспечить себе победу. Агамемнон понимал, что титанам придется покинуть Ришез и отступить на какую-нибудь отдаленную планету, где надо будет создать непроницаемую и несокрушимую систему обороны. Этого будет достаточно, чтобы спастись от Омниуса — по крайней мере на некоторое время.
Надо будет обсудить эту проблему с Юноной и Данте, но действовать нужно без промедления. Всемирный разум может быть неуклюжим и предсказуемым, но он абсолютно беспощаден.
Много позже, вернувшись в город и подсчитав понесенные в результате машинной атаки потери, Агамемнон, к своей досаде, обнаружил, что пилотом одинокого корабля был вовсе не неокимек.
Каким-то образом, после пятидесяти шести лет заключения, независимый робот Севрат нашел способ сбежать и присоединиться к флоту мыслящих машин.
Бог вознаграждает сострадающих.
Хотя вид заваленного книгами и чертежами кабинета едва ли мог удовлетворить воображение Нормы Ценвы, она редко покидала свое рабочее помещение. Сознание ее могло побывать в любом месте по ее выбору.
В высшей степени сосредоточившись на решении важных задач, она беспрестанно работала с чертежами на электронных чертежных досках, а на кольгарской верфи, гудевшей по соседству, тысячи рабочих воплощали в жизнь проекты Нормы. Завод строил корабль за кораблем, производил защитные поля, двигатели и оружие. Этот процесс был нескончаем, как и работа Нормы. Джихад продолжался.
Она без особого удивления обнаружила, что уже наступило утро. Норма опять проработала всю ночь, а может быть, и дольше. Она не знала даже, какое сегодня число и какой день недели.
Снаружи от кольгарской верфи, которой теперь управлял ее старший сын Адриен, доносился гул работы тяжелых машин. Это был… так сказать, продуктивный, полезный шум, который не отвлекал ее и не мешал творить и работать. Адриен был одним из пятерых детей Аурелия Венпорта, но другие четверо не имели ни склонностей, ни способностей к бизнесу. Они — двое сыновей и две дочери — работали в корпорации «ВенКи», но на незначительных должностях в представительствах компании. Адриен сейчас находился на Арракисе, наблюдая за добычей и распределением пряности.
Рабочие бригады собирали торговые суда и военные корабли, в большинстве своем оснащенные старыми обычными двигателями, но строили здесь и спейсфолдеры — корабли с двигателями, свертывающими пространство, двигателями, способными мгновенно переносить корабли из одной точки космического пространства в другую. К сожалению, системы навигации продолжали оставаться ненадежными и по определению рискованными. Процент потерь был так высок, что люди не желали летать на таких кораблях, даже солдаты Джихада пользовались ими только в случаях крайней необходимости.
Несмотря на повторяющиеся неудачи — одни, обусловленные недостатками математических и физических расчетов, другие — фанатизмом, — Норма была уверена, что со временем найдет решение, если сосредоточится и не будет спешить. Более высоких приоритетов у нее сейчас не было.
Она вышла на улицу, окунувшись в утреннюю прохладу, и всмотрелась в очертания гремящих цехов, не слыша этого грохота и не ощущая запаха гари и дыма литейных печей. Большая часть ресурсов планеты шла на сборку новых кораблей для восполнения постоянных потерь армии Джихада. Одно количество энергии, материалов, сырья и рабочей силы, которое для этого требовалось, не укладывалось даже в светлой голове Нормы.
Когда-то она была низкорослой молодой девушкой, которую презирала ее собственная мать. Теперь же Норма была физически прекрасна, ее идеи и область ответственности охватывали всю вселенную и простирались далеко в будущее. Она изменилась фундаментально, в самих основах своей сущности, поднявшись на высочайший уровень сознания после пыток, которым подверг ее титан Ксеркс. Теперь она стала критически важным мостом, соединявшим современность и вечность. Человечество не могло теперь воспользоваться этим потенциалом без Нормы Ценвы.
