друг за другом или рядом, как это было принято в большинстве конструкций.
Мужчина в сером комбинезоне, заметив приближение герцога, выпрямился.
— Осталась пара мелочей, милорд.
У механика были чисто выбритая верхняя губа и коротко стриженная, седая местами борода, придававшая ему сходство с обезьяной.
— Спасибо, Кено. — Лето рассеянно провел рукой по обтекаемому боку машины.
— Это гоночный орнитоптер моего отца, — сказал он Джессике. — Он называл его «Зеленым ястребом». На нем я учился летать, делал мертвые петли, пике и бочки. — Лето позволил себе горькую улыбку. — Это обычно приводило в бешенство Гавата, который не мог видеть, как лихачит герцог с единственным наследником на борту, подвергая себя и его ненужному риску. Правда, мне кажется, что отец делал это специально, чтобы позлить его.
Джессика внимательно осмотрела необычное воздушное судно. Узкие крылья, загнутые кверху, нос разделен на две аэродинамические секции. Тем временем механик закончил регулировку двигателя и закрыл капот.
— Все готово, сэр.
Лето помог Джессике сесть на заднее кресло, а сам уселся на место пилота. Страховочные ремни застегнулись автоматически. Зашипели турбины, и Лето вывел машину из ангара на взлетную полосу. Кено помахал рукой. Теплый ветер, пока не закрылся колпак кабины, вольно играл волосами Джессики.
Лето коснулся рычагов и кнопок приборной доски, деловито и умело управляя орнитоптером и не обращая внимания на Джессику. Зеленые крылья укоротились для стремительного вертикального взлета и сложились вдоль почти пополам. Взревели турбины, и орнитоптер свечой взмыл в воздух.
Переведя крылья в горизонтальный режим, Лето, не снижая скорости, взял влево и пролетел над самой кромкой берега. Солдаты подняли к небу изумленные глаза, провожая своего герцога, который улетал от них на неистово машущем крыльями орнитоптере.
— Они видели, что мы летим к северу вдоль побережья, — крикнул Лето Джессике. — Но сейчас мы их обманем. Я пролечу еще немного, пока мы не скроемся из глаз, а потом поверну на запад. Они ни за что на свете не смогут нас догнать.
— Мы будем одни. — Джессика надеялась, что настроение герцога улучшится после путешествия в глушь, но она останется с ним в любом случае.
— Я всегда чувствую себя одиноким, — безучастно произнес в ответ Лето.
Орнитоптер, как и обещал Лето, круто свернул в сторону и низко пролетел над рисовыми полями и низенькими деревенскими хижинами. Крылья выдвинулись из корпуса на всю длину и стали похожи на крылья огромной хищной птицы. Под ними появились сады, узкая извилистая река Сиуби и невысокая одноименная гора — самая высокая точка расстилавшейся вокруг равнины.
Они летели на запад почти целый день, не встретив на пути ни одного воздушного судна. Ландшафт постепенно изменился, став более холмистым, а потом и гористым. Увидев внизу какое-то подобие древней альпийской деревушки на берегу горного озерка. Лето снова изменил направление полета. Вскоре горы уступили место травянистой равнине и каньону с крутыми отвесными стенами. Лето наконец уменьшил размер крыльев и пошел на снижение к глубокому руслу узкой реки.
— Каньон Агамемнона, — сказал Лето. — Видишь террасу? Он указал в нужную сторону.
— Эту террасу соорудили древние каладанские дикари, потомки которых до сих пор живут здесь. Чужестранцы бывают тут очень редко.
Внимательно присмотревшись, Джессика заметила внизу смуглых черноволосых людей, которые исчезли из виду, когда орнитоптер углубился в пространство между скалами.
Лето направил орнитоптер вниз по склону горы, пока не снизился до русла широкой реки, которая, вспениваясь, быстро текла с гор. Машина полетела вдоль извилистого русла над водой, освещенной заходящим солнцем.
— Какая же здесь красота, — едва не задохнулась от восхищения Джессика.
В ответвлении каньона река стала совсем узкой, обнажив желтый песчаный берег. Крылья сложились, и орнитоптер сел на песок с мягким, едва заметным толчком.
— Мы с отцом часто летали сюда порыбачить. Лето открыл люк в борту орнитоптера и извлек из багажного отсека автоматическую палатку, которая раскрылась сама, одновременно воткнув колья в песок. Джессика и Лето внесли в палатку пневматические стулья, двуспальный мешок, багаж и ужин.
Некоторое время они сидели на берегу и беседовали, глядя на закат, который окрасил в волшебные цвета каньон и извилистое русло горной реки. Солнце зашло за горизонт, и стало прохладно. Они прижались друг к другу, и Джессика положила голову на плечо Лето. Из реки на мгновение выскочила крупная рыба и снова скрылась в стремнине.
Лето сумрачно молчал, и Джессика отодвинулась от герцога, чтобы заглянуть в его подернутые туманом серые глаза. Чувствуя, как напряглась его рука, сжимавшая ее ладонь, она приникла к нему в долгом горячем поцелуе.
Несмотря на жесткие инструкции, данные ей Преподобной Матерью Мохиам, Джессика нарушила все правила поведения Сестры Бене Гессерит. Забыв свои намерения, забыв верность Ордену, она просто влюбилась в герцога Лето Атрейдеса.
Они держались за руки и смотрели на реку.
— Знаешь, у меня до сих пор бывают ночные кошмары, — сказал он. — Я вижу Виктора, Ромбура, огонь взрыва… — Он закрыл руками лицо. — Я думал, что мне удастся уйти от призраков, если я прилечу сюда.
Он посмотрел на нее выгоревшим взглядом:
— Мне не надо было брать тебя с собой.
Ветер усилился. Он дул вдоль каньона, захлопали занавески палатки. Над головой стали собираться черные грозовые тучи.
— Нам лучше спрятаться, пока не разразился ураган. — Лето побежал к орнитоптеру, захлопнул люк и вернулся в палатку как раз в тот момент, когда с неба хлынул сильнейший дождь. Еще немного, и герцог промок бы до нитки.
Они разделили ужин, а потом, когда Лето, все еще горюя, улегся на широкий спальный мешок, Джессика прижалась к нему и стала нежно целовать в шею. Снаружи бушевала гроза, капризно требуя внимания. Стенки палатки хлопали на ветру, но Джессике было тепло и уютно.
Когда спустилась ночь и в палатку пришла любовь, Лето схватился за Джессику, как хватается за протянутый шест тонущий человек, надеющийся найти островок безопасности в бушующем беспощадном море. Джессика ответила на его отчаяние, бросив ему спасительный круг, а в ответ он вылил на нее столько любви, что она едва справилась с таким напором. Лето сам был как ураган, превратившись в дикую, необузданную стихию.
В Общине Сестер Джессику не учили такой любви.
Переполненная эмоциями, но не утратив способности думать, Джессика наконец решилась предложить Лето тот дар, который был нужен ему больше всего на свете. Управляя биохимией своего организма, она заставила слиться свою яйцеклетку с его сперматозоидом, и зачатие произошло. Оказывается, Джессика не забыла уроки Бене Гессерит.
Несмотря на то что ей были даны в Общине ясные и недвусмысленные инструкции родить от Лето только дочь, Джессика месяц за месяцем тянула время и размышляла перед тем, как принять это самое важное в своей жизни решение. В конце концов она поняла, что не может больше равнодушно смотреть на мучения Лето. Она должна сделать для него одну вещь.
У герцога Лето Атрейдеса будет другой сын.
~ ~ ~
Каким будут помнить меня мои дети? Вот истинное мерило человека.
