Тулук, который игнорировал спор и занимался своими приборами, повернулся к Мак-Кею.
– Замечательно, – сказал он. – Действительно, замечательно!
– Скажи ему! – проревел Чео, так как Эбнис упрямо молчала.
Эбнис и Тулук начали говорить одновременно, и Мак-Кей услышал только дикую мешанину слов.
– Тише! – крикнул Мак-Кей.
Эбнис испуганно замолчала и отпрянула, а Тулук продолжал говорить, словно ничего не слышал.
– …я уже уверен, что мы, несомненно, имеем дело со спектральными линиями. Это, несомненно, звезда. Ничто другое не даст такую картину.
– Но какая звезда? – спросил Мак-Кей.
– Да… Это вопрос, – ответил Тулук.
Чео оттолкнул Эбнис и занял ее место в прыжковой двери. Он взглянул на Тулука, на приборы, потом сказал:
– Что значит все это колдовство, Мак-Кей? Новая попытка помешать нашим паленкам? Или вы вернулись, чтобы еще раз ощутить петлю на шее?
– Мы обнаружили кое-что, о чем вы, может быть, очень захотите узнать, – сказал Мак-Кей.
– Что вы могли узнать такого, что стало бы интересным для меня?
– Скажите ему, Тулук.
– Калебан существует в тесной связи с одной из звезд, – сказал Тулук.
– Он, может быть, даже является этой звездой. По крайней мере, она в известной мере относится к нашему измерению.
– Не измерению, – сказал калебан. – Волнам.
Голос едва достиг сознания Мак-Кея, но слова сопровождались все усиливающейся волной эмоций и печали, которая потрясла и совершенно запутала Тулука.
– Что это было?
– Тише, Тулук! – сказал Мак-Кей.
Но Чео эта эмоция не коснулась; по крайней мере, по поведению пан спехи этого не было заметно.
– Мы должны скорее идентифицировать калебана, – сказал Мак-Кей.
– Идентификация, – сказал калебан, и его голос чуть заметно усилился, но уже без эмоций. – Идентификация относится к самостоятельному качеству обнаружения. Вы еще не понимаете меня, Мак- Кей? Вы поняли мои слова?
– О чем он говорит? – спросил Чео.
Тулук воспринял этот вопрос, словно он был обращен к нему.
– Таким образом, – сказал он, – нужно обнаружить калебана в нашей Вселенной как звезду. Каждая звезда имеет свой пульс, определенный ритм, никогда не повторяющуюся индивидуальность, которая проявляется в спектральных линиях. Теперь у нас есть образец спектральных линий калебана, мы попытаемся идентифицировать его как звезду.
– И вы думаете, что эта сумасшедшая теория может меня заинтересовать?
– спросил Чео.
– Она должна вас заинтересовать, – сказал Мак-Кей. – Это теперь больше, чем теория. Вы думаете, что находитесь в безопасном убежище, и делаете все, чтобы устранить калебана, опустошить Вселенную и остаться единственными пережившими катастрофу – в качестве наследников Вселенной. Так? Ну, вы допустили серьезную ошибку.
– Калебан лжет, – пробурчал Чео.
– А я все же думаю, что вы допустили ошибку, – сказал Мак-Кей. – Фанни Мей обещала дальнейшее существование Эбнис и ее друзьям, когда мы все исчезнем?
– Различные образцы с небольшими ограничениями на увеличенных связях, – сказал калебан.
– Достаточно ясно, не так ли? – сказал Мак-Кей. – Вы переживете нас, но ненадолго.
– Никаких разветвлений, – сказал калебан.
– Никакого наследства, – перевел Мак-Кей.
– Это трюк, – сказал Чео. – Калебан лжет.
– Калебан не лжет, – напомнил Мак-Кей. – Но вы можете допустить ошибку. Такая ошибка способна вас погубить, – сказал Мак-Кей.
– Я нахожусь в зависимости от этого, – сказал Чео. – И вы можете…
Прыжковая дверь исчезла.
– Поддержание зейе затруднено, – сказал калебан. – Вы понимаете, что такое «затруднено»? Потребление энергии очень интенсивно.
– Понимаю, – сказал Мак-Кей. Он вытер лоб рукавом и сказал Тулуку:
