— Верно. Расстояние должно быть не меньше того, что преодолел Финейгл при своем вознесении. Воздушный бак у него огромен. Посторонний проделал не близкий путь.
Автоматический медик был встроен в заднюю стенку над одной из трех больничных коек. Эйнар лежал на этой койке. Его рука была погружена в медика почти по плечо.
Тина рассматривала лицо Эйнара. Состояние его быстро ухудшалось. Но это не выглядело как болезнь, это напоминало постарение. За последние часы Эйнар состарился на десятилетия. Он нуждался в срочной помощи врача-человека. Но более сильное ускорение убило бы его, и поэтому все, чем они располагали, был все тот же «Бык».
Могли ли они остановить его? Если бы она закричала сразу… Но Эйнар сдавил ей горло, а потом было слишком поздно. Откуда у Эйнара взялись такие силы? Он мог бы убить ее.
Грудь Эйнара перестала двигаться.
Тина взглянула на указатели медика. Панель была сплошь покрыта этими датчиками. На космических кораблях имелось достаточно оборудования, чтобы вести наблюдения, не отвлекая внимания экипажа. Час за часом, через каждые пять минут, Тина поднимала глаза на эти приборы. Сейчас они все светились красным светом.
— Он умер, — произнесла она, услышала удивление в собственном голосе и изумилась этому. Стены кабины начали расплываться и удаляться.
Нат рывком выбрался из кресла пилота и склонился над Эйнаром:
— И вы только сейчас это заметили? Да он, должно быть, умер уже час назад.
— Нет, клянусь, я… — Тина глубоко вздохнула, борясь с подступающим обмороком.
— Посмотрите сами на его лицо и повторите то, что сказали!
Тина встала, ноги ее были как ватные. Она посмотрела на лицо Эйнара. Эйнар, мертвый, выглядел на сотни лет старше. Захлестываемая и горем, и чувством вины, и отвращением, она коснулась мертвой щеки.
— Он еще теплый.
— Теплый? — Нат дотронулся до трупа. — Да он горячий. Лихорадка. Должно быть, он был жив еще несколько секунд назад. Простите меня, Тина. Я поспешил с выводами. Эй! С вами-то все в порядке?
— Насколько опасна посадка?
— К чему эта легкая дрожь героизма в голосе? — поинтересовался Ник. Это было чистейшей клеветой: Люк не проявлял ничего, за исключением интереса. — За мою жизнь мне приходилось делать пару сотен точно таких же. Для большего впечатления могу добавить, что так и не смог отыскать ничего такого, что заставляло бы вас сопровождать меня из Порта Долины Смерти.
— Вы утверждаете, что торопитесь?
— Утверждал, Люк. А теперь не могли бы вы в течение нескольких минут понаслаждаться тишиной?
— Ага!
Красная планета догоняла их, разворачиваясь, словно кулак, изготовившийся к драке. Добродушное настроение Ника улетучилось. Лицо его и взгляд сделались каменными. Он не был до конца искренен с Люком. За свою жизнь он сделал несколько сотен посадок, это верно. Но опускаться ему приходилось на астероиды, где гравитация равнялась нулю или около того.
Мимо них, в направлении, известном среди технического персонала под названием «выше корабля» прошел Деймос. Ник слегка потянул рычаг на себя. Марс сделался плоским и тут же на мгновение исчез, когда они повернули к северу.
— База должна быть вон там, — сказал Люк. — На северном конце этой дуги. А, вроде, вот она, в том маленьком кратере.
— Используйте телескоп!
— М-м… Черт побери. Там она. Видите ее, Ник?
— Да.
База напоминала выброшенный кем-то лопнувший воздушный шарик небесно-голубого цвета.
Навстречу пламени их двигателя, крутясь, поднялось облако пыли. Ник зло выругался и дал ускорение. Теперь Люк понял, насколько Ник изощрен в причудливом богохульстве. Когда он клялся Финейглом, это делалось шутки ради или для большей выразительности. Когда же он матерился, по христианскому обычаю, то именно таковы и были его намерения.
«У-Сант» замедлил ход и завис над поверхностью планеты. Сперва он находился над пылью, затем — в пыли, но постепенно оранжевые клубы сделались более разреженными и опали. По окружности к горизонту пронесся песчаный вихрь. В первый раз за миллионы лет обнажилось скальное основание. Оно было коричневое, усеянное глыбами, в трещинах. В пламени двигателя окружающие скалы полыхнули белым пламенем, с резкими черными тенями. Там, куда било пламя, камень таял.
— Придется приземляться в кратере, — сказал Ник. — Как только я отключу двигатель, пыль потечет обратно.
Он повернул влево и убрал пламя. Пол ушел у них из-под ног. Они падали.
Они падали строго отвесно, соплом вниз. Коснувшись поверхности, корабль тяжело подскочил.
— Прекрасная работа, — заметил Люк.
— А я все время только такой и занимаюсь. Пойду обследую базу. Вы все увидите через камеру шлема.
