это охота за журавлем в небе. Рой, ты тоже так считаешь?
— Это сделает наше маленькое свадебное путешествие еще более приятным. И мы будем единственными из ныне живущих, кто повидал десятую планету. Надеюсь, мы сможем снова продать снаряжение, когда вернемся обратно?
Они погрузились в обсуждение технических деталей.
Затраты предстояли солидные.
Бреннан… Что можно сказать о Бреннане? Чтобы достичь цели, он всегда максимально использовал свое окружение. Зная окружающие его условия, зная его побудительные мотивы, можно было с точностью предугадать его действия.
Но его разум… Насколько изменился его разум?
Избранное им занятие — занятие, которое он определил для себя как цель всей своей жизни — хорошо приучило его к терпеливости.
Он уже давным-давно был готов. Он ждал, наблюдал и, время от времени, оттачивал свою готовность. Было у него и хобби. Одним из них являлась Солнечная Система.
Иногда он брал образцы. В других случаях с помощью своего оригинального заменителя телескопа он наблюдал за движущимися огнями ядерных двигателей. Он ловил обрывки новостей и развлекательных радиопередач, неестественно искаженных фильтрами аппаратуры. В большинстве своем эти обрывки приходили с Земли. Передачи в Зоне осуществлялись с помощью лазеров, лучи которых не достигали Бреннана.
Развитие цивилизации продолжалось. Бреннан наблюдал.
Из радионовостей он узнал о смерти Эстеллы Рендолл.
Это открывало интересные возможности. Бреннан начал наблюдение за источниками ядерных огней, направляющихся к Персефоне.
Рой не понял, отчего он проснулся. Он спокойно лежал в паутине гамака, ощущая, как дышит вокруг него корабль.
Вибрация двигателя скорее чувствовалась, чем слышалась. Два дня полета — и он уже не мог различить ее, если не сосредоточивался специально. Это ощущение не изменилось, подумал он.
Рядом с ним в другом гамаке лежала Алис. Глаза открыты, линия губ чуть напряжена.
Это насторожило его.
— Что такое?
— Не знаю. Одень скафандр.
Он скривился. «Одень скафандр». В первый же день она шесть часов подряд заставляла его одевать и снимать этот проклятый аварийный костюм. Костюм представлял собой сделанный в форме человека прозрачный пластиковый мешок с молнией, идущей от подбородка до колен и разветвляющейся в паху. Вы должны уметь мгновенно забраться в него, а в следующую секунду подсоединить толстый шланг, по которому поступают воздух и вода, к системе жизнеобеспечения корабля. Но он дернул молнию дважды, и выслушал от нее такое, чего уж никак не ожидал услышать от своей любовницы, безотносительно к ее предыдущему опыту. — С этого мгновения, — заявила она, — ты не будешь носить на себе ничего, за исключением плавок. И тебе придется щеголять в них все время. Ничто не должно мешать застегивать молнию. — После этого она два часа занималась тем, что бросала ему сзади смятый в ком костюм, а он должен был поймать и одеть его за десять секунд. Она успокоилась лишь тогда, когда он сумел проделать это с завязанными глазами.
— Это должно стать для тебя первейшей необходимостью, — пояснила она. — Всегда. Что бы ни случилось — одевай костюм!
Не глядя, он схватил костюм, нырнул в него ногами, руками, головой, застегнул молнию, присоединил шланг к стене. В следующее мгновение он выхватил из ниши наплечный пакет, быстро приладил его, выдернул переходник, подсоединил к скафандру. Находившийся в пакете воздух наполнил костюм. Воздух был абсолютно безвкусным. Алис управилась еще быстрее. Обогнав его, она взбиралась по лестнице.
Когда Трусдейл пролез в люк, она уже сидела в пилотском кресле.
— Добро пожаловать, — бросила она, не оглядываясь.
— Что случилось?
— Двигатель работает отлично. Мы делаем в точности одно «же», курс по-прежнему на Персефону.
— Порядок. — Он расслабился. Направился к другому креслу. Споткнулся.
Она оглянулась:
— Чувствуешь?
— Что «чувствуешь»?
— Может быть, мне кажется. Я ощущаю легкость.
Теперь он тоже почувствовал это.
— Но у нас одно «же».
— Да.
У него интуитивно возникло подозрение:
— Проверь курс еще раз.
Она бросила на него странный взгляд, затем кивнула и взялась за дело.
