Подарок с Земли

— Пойду сам, — ответил Мэтт.

— Говорит, пойдет. С чего он решил так сделать? О. Пожалуй, так будет легче. Прости, Уоттс, я немного выбит из колеи. Раньше со мной такого не случалось.

Привратник повесил трубку. Его голова и пистолет продолжали смотреть на Мэтта. Секунду спустя ворота скользнули в стену.

— Проходи, — сказал привратник. — Руки за голову.

Мэтт так и сделал. Изнутри к стене прилепилась сторожка. Привратник сошел по короткой лесенке.

— Ступай вперед, — приказал он. — Пошел. Вон там, где огни, передний вход. Видишь? Пошел туда.

Передний вход трудно было бы не заметить. Огромная квадратная бронзовая дверь венчала лестницу с широкими, пологими ступенями, с дорическими колоннами по бокам. Ступени и колонны то ли мраморные, то ли из пластика под мрамор.

— Прекрати на меня пялиться, — выпалил привратник. Его голос дрожал.

Когда они подошли к двери, привратник достал свисток и дунул. Звука не было, но дверь отворилась. Мэтт прошел.

Оказавшись внутри, привратник вроде бы расслабился.

— Что ты там делал? — спросил он.

Страхи Мэтта возвращались. Он здесь. Эти коридоры — Госпиталь. Дальше этого момента он не загадывал. Намеренно, ибо если бы начал загадывать, то сбежал бы. Окружавшие его стены были из бетона, с редкими металлическими решетками и четырьмя рядами светящихся трубок на потолке. Были двери, но все запертые. В воздухе незнакомый запах или сочетание запахов.

— Я говорю: что ты там…

— На суде узнаешь!

— Нечего огрызаться. Какой там суд? Я тебя нашел на Плато Альфа. Уже поэтому ты виновен. Тебя сунут в виварий до тех пор, пока не понадобишься, а потом накачают тебя антифризом и увезут. Ты и не проснешься, — привратник как бы причмокнул.

Мэтт с ужасом в глазах судорожно повел головой. Привратник отскочил от его резкого движения, рука с оружием напряглась. Это был пистолет, стреляющий щадящими пулями, с крошечным отверстием в кончике и сдвоенным зарядом углекислого газа вместо рукоятки. На одно застывшее мгновение Мэтт осознал, что тот готов выстрелить.

Его бессознательное тело отнесут в виварий, что бы это ни значило. Там он не проснется. Его расчленят во сне. Последний миг его жизни длился и длился…

Пистолет опустился. Мэтт отшатнулся от выражения на лице привратника. Привратник сходил с ума. Он в ужасе озирался вокруг дикими глазами, смотрел на стены, на двери, на пистолет в своих руках, на все, кроме Мэтта. Внезапно он повернулся и побежал.

Мэтт услышал его удаляющийся вой:

— Пыльные Демоны! Я же должен быть на воротах!

В час тридцать на смену стражу Полли явился другой офицер.

Форма новоприбывшего была не так хорошо отглажена, но сам он выглядел получше. Мышцы его были мышцами гимнаста и в час тридцать утра он оставался небрежен и бодр. Он подождал, пока длинноголовый уйдет, а потом отправился осматривать циферблаты по краю гроба Полли.

Новый охранник оказался более тщателен, чем предшественник. Он продвигался вдоль ряда приборов методически, не спеша, занося показания в блокнотик. Потом разомкнул два больших зажима на углу гроба и отвалил крышку, стараясь не заскрипеть.

Фигура внутри не шевелилась. Она была обернута, как мумия, мумия с большим рылом, в мягких пеленах. Рылом была выпуклость над носом и ртом — загубник и устройство для дыхания. Сходные выступы имелись над ушами. Руки ее перекрещивались на животе, как в смирительной рубахе.

Офицер Исполнения долгие мгновения смотрел на нее сверху вниз. Когда он повернулся, то впервые выказал признаки опасливости. Но он был один и в коридоре не раздавалось шагов.

От головной части гроба отходила мягкая трубка с наконечником, одетым еще более толстым слоем губчатой резины. Офицер раскрыл наконечник и тихо проговорил:

— Не бойся. Я друг. Сейчас я тебя усыплю.

Он размотал мягкие пелены на руке Полли, достал пистолет и выстрелил в кожу. На руке проступило с полдюжины красных точек, но девушка не пошевелилась. Он не мог быть уверен, что она слышала его или почувствовала иголки.

Он закрыл крышку и наконечник разговорной трубки.

Осматривая изменения, произошедшие на циферблатах, он сильно потел. Наконец он извлек отвертку и принялся трудиться над внутренностями циферблатов. Когда он закончил, все восемь показывали то же, что и при его появлении.

Они врали. Их показания гласили, что Полли Торнквист бодрствует, но неподвижна, в сознании, но лишена чувств и ощущений. Тогда как Полли Торнквист спала. Она проспит все восемь часов вахты Лорена.

Лорен вытер лицо и сел. Ему не нравилось так рисковать, но это было необходимо. Девушка должна что-то знать, иначе бы она здесь не оказалась. Теперь она продержится на восемь часов дольше.

Человек, которого отвезли в операционную банка органов, был без сознания. Тот самый человек,