— Я не знал, — возразил Мэтт.
— Но ты знал, что это может сработать.
— Ага.
— Откуда?
— Ладно. Худ, ты слушаешь?
— Тта.
— История длинная. Я начну с утра после вечеринки…
— Начни с вечеринки, — сказала Лэни.
— Про все?
— Про все. — Лэни излишне подчеркнула последнее слово. — По-моему, это может оказаться важно, Мэтт.
Мэтт пожал плечами, неохотно уступая.
— Может и так. Ладно. Я встретился с Худом в баре первый раз за восемь лет…
Иисус Пьетро и майор Йенсен стояли поодаль от вереницы носилок, уносившей свой груз на койки вивария. В другой части Госпиталя другие носилки несли мертвых и раненых в операционные, некоторых — для возвращения к жизни, здоровью и принесению пользы, других же — чтобы исхитить у них неповрежденные части.
— Что это? — спросил Иисус Пьетро.
— Не знаю, — отвечал майор Йенсен. Он отступил от двери, чтобы получше рассмотреть. — Выглядит почти знакомо.
— От этого проку нет.
— Предполагаю, это нарисовано колонистом?
— Смело можете так полагать. Больше в живых никого не осталось.
Майор Йенсен отступил еще дальше, покачался на носках, упер руки в бедра. Наконец он сказал:
— Это любовное послание, сэр. Со слезинками.
— Любовное послание со слезинками. Кто бы это ни нарисовал, он был ненормален. С какой стати Сынам Земли оставлять нам любовное послание, нарисованное человеческой кровью?
— Кровь. Кровотечение… а, понимаю. Вот что это, сэр. Это кровоточащее сердце. Они сообщают нам, что они против практики казнить преступников для банков органов.
— Вполне разумно с их стороны. — Иисус Пьетро снова осмотрел виварий. Тела Хобарта и сторожа уже убрали, но пятна, как на бойне, остались. Он промолвил:
— Их поведение не слишком соответствует кровоточащему сердцу.
Тридцать тысяч пар глаз ждали перед линзами трехмерных экранов.
Милларда Парлетта окружали четыре телевизионных камеры. Сейчас они слепы и покинуты, операторы тем временем небрежно расхаживают по комнате, говоря и делая что-то, чего Миллард Парлетт даже не старался понять. Через пятнадцать минут эти слепые камеры станут смотровыми щелями для шестидесяти тысяч глаз.
Миллард Парлетт принялся перелистывать свои заметки. Если вносить какие-то изменения, то нужно это делать сейчас.
I. Введение.
А. Подчеркнуть реальную опасность.
Б. Упомянуть о грузе трамбробота.
В. «Нижеследующее послужит фоном».
Насколько реальной покажется опасность этим людям? Последним поводом для экстренного заседания на памяти Парлетта послужила Великая Чума 2290 года, больше ста лет назад. Большинство его слушателей тогда еще не родились.
Отсюда — Введение, чтобы завладеть их вниманием.
II. Проблема банка органов: экспозиция.
А. Земля называет это проблемой, мы — нет. Следовательно, Земля знает об этом значительно больше.
Б. С помощью банков органов любой гражданин может прожить столько, сколько просуществует его нервная система. Это время может быть очень большим, если кровеносная система в исправности.
В. Но гражданин не может получить из банков органов больше, чем туда попадает. Он должен сделать все, что в его силах, чтобы имелся запас.
Г. Единственно осуществимый метод снабжения банков органов — через казнь преступников. (Продемонстрировать это: показать, почему все остальные методы не годятся).
Д. Расчленение тела одного преступника может спасти дюжину жизней. На данный момент нет веских доводов против применения высшей меры наказания за любое конкретное преступление, поскольку все такие доводы построены на невыгодности казни для общества. Следовательно, гражданин, желающий прожить так долго и настолько здоровым, как только сможет, проголосует за смертную казнь при любом
