– Они называют их не сандвичами, матушка, – сообщила Маграт, не сводя глаз со сковородки хозяина. – Они называют их… кажется, они называют их будебородами.
– А по-моему, все было очень вкусно, – сказала нянюшка Ягг. – Особенно мне селедка солененькая понравилась.
– Зато они, похоже, решили, будто мы и не заметим, что верхнего куска хлеба не хватает! – торжествующе воскликнула матушка. – Ну я уж им высказала все как на духу! В следующий раз сто раз подумают, прежде чем лишать честных людей куска хлеба, который принадлежит им по праву!
– Это точно, – мрачно согласилась Маграт.
– Терпеть не могу, когда порядочной еде дают всякие там дурацкие названия и людям даже не понять, что они едят, – фыркнула матушка, твердо решившая до конца изобличить недостатки чужеземной кухни. – Человек должен есть то, что знает. Название должно быть простым. «Биг Смак» или… или…
– Фиг с Маслом, – рассеянно помогла нянюшка.
Она с нетерпением наблюдала за созреванием булочек.
– Вот именно. Достойная, честная пища. А взять то, что мы ели на обед? Ничего не скажу, вкусно, – милостиво согласилась матушка. – Разумеется, в заграничном смысле этого слова. Так они ж называли это «куйссес де греннолль», а кому ведомо, что сие означает?
– Лягушачьи лапки, – не подумав перевела нянюшка.
Тишину заполнило необычайно потяжелевшее дыхание матушки. Лицо Маграт стремительно залила зеленоватая бледность. Ситуация была критической – давно уже нянюшке Ягг не приходилось соображать так быстро.
– Конечно, это были
– Не вижу ничего смешного, – заявила матушка.
Она повернула голову и посмотрела на булочки.
– По крайней мере, булочки им вряд ли удастся испоганить, – сказала она. – Как они, кстати, в здешних местах называются?
– Куроссаны вроде бы, – ответила нянюшка.
От комментариев матушка воздержалась. С мрачным удовлетворением она принялась наблюдать за хозяином гостиницы. Тот наконец довел булочки до ума и наградил матушку Ветровоск доброжелательной улыбкой.
– Ага, сейчас, жди! – хмыкнула она. – Они у него там бухнут, одни боги знают, что внутри понапихано, а он еще надеется, что мы их будем есть!
Возможно, со временем при помощи какого-нибудь там демографического исследования и станет возможным нанести на карту маршрут путешествия ведьм через континент. Спустя много лет в каких-нибудь тихих, увешанных связками лука кухнях, в сонных деревушках, притулившихся среди нагретых солнцем холмов, вам, возможно, удастся отыскать таких поваров, которые
Солнце заливало жаркими лучами мощеную улицу. Особенно тяжело приходилось уютному дворику небольшой гостиницы.
– Даже трудно представить, – сказала Маграт, – что дома у нас осень.
– Свиньор! Ун бутыль де вино, мыль патрон! Не понявший ни слова хозяин гостиницы был по натуре добродушным человеком, совершенно не заслуживавшим того, чтобы его обзывали свиньором. И тем не менее он одарил нянюшку радушной улыбкой. Он готов был улыбаться всякому, кто обладает способностью
– Не нравится мне, что они вытаскивают столы на улицу. Не одобряю я этого, – сказала матушка Ветровоск, хотя и без особой горячности.
День был теплым и приятным. Не то чтобы она не любила осень – она всегда с нетерпением ждала наступления этого времени года, – однако в ее преклонные годы всегда приятно узнать, что осень-таки наступила, но где-то за сотню миль от тебя.
Под столом, развалившись на спине и задрав лапы кверху, дремал Грибо. Время от времени он дергался, сражаясь во сне с волками.
– В записках Жалки говорится, – произнесла Маграт, осторожно листая заскорузлые страницы, – что на исходе лета здесь устраивают особую традиционную церемонию, во время которой через весь город проносится стадо быков.
– Пожалуй, стоит взглянуть, – кивнула матушка Ветровоск. – А зачем они это делают?
– Затем, чтобы молодые люди могли вдоволь погоняться за быками и показать, какие они храбрецы, – объяснила Маграт. – И чего-то они у этих быков отрывают.
По морщинистому лицу нянюшки Ягг пробежала целая гамма разнообразных выражений, словно тени от облаков пронеслись над вулканической равниной.
– Звучит довольно странно, – наконец сказала она. – А зачем это им?
– В подробности она не вдается, – ответила Маграт. Ведьмочка перевернула страницу и, молча шевеля губами, продолжила чтение. – Что такое «кохонес»?
Ведьмы лишь пожали плечами.
– Ты на выпивку не налегай, – сказала матушка, когда официант поставил перед нянюшкой Ягг очередную бутылку. – Я бы на твоем месте не больно-то доверяла всякому зеленому пойлу.
– Да никакая это и не выпивка, – возразила нянюшка. – На этикетке говорится, что она сделана из трав. А из одних трав порядочного пойла не сделаешь. Попробуй капельку.
Матушка поднесла открытую бутылку к носу.
– Пахнет анисовым семенем, – сообщила она.
– На бутылке написано «Абсент», – сказала нянюшка.
– О, это у них так полынь называется, – заявила Маграт, здорово разбиравшаяся во всяких травах. – В моем травнике говорится, что она хорошо помогает от расстройств желудка и избавляет от тошноты.
– Ну вот, а я о чем толкую? – обрадовалась нянюшка. – Травки. Это практически лекарство. – Она налила своим товаркам по изрядной порции. – Прими-ка, Маграт. Знаешь, как грудь греет, а тебе это не повредит, вон какая тощая.
Матушка Ветровоск незаметно полускинула сапоги. А еще она прикидывала, как бы снять кофту. Двух будет вполне достаточно.
– Пожалуй, нам пора, – сказала она.
– Лично я по горло сыта метлами, – промолвила нянюшка. – Как посижу на помеле больше двух часов, так потом круп не разогнуть.
Она выжидающе взглянула на товарок.
– Круп – это по-заграничному задница, – добавила она. – Вообще забавно, в некоторых заграницах зад как только не обзывают: где-то зад – это седалище, а в другом месте седалище – это мясистые лепестки лотоса. То-то смеху!
– Прям животики надорвешь, – мрачно отозвалась матушка.
– Река здесь довольно широкая, – заметила Маграт. – И я видела большие корабли. Ни разу не плавала на настоящем корабле. Представляете? Ну, на таком, который так легко не потонет…
– По-моему, метлы ведьмам как-то больше к лицу, – промолвила матушка, но без особой убежденности.