Роковая музыка (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Я НЕ МОГ ДАТЬ ИМ БОЛЬШЕ ЖИЗНИ. Я МОГ ЛИШЬ ПОДАРИТЬ ИМ БЕССМЕРТИЕ. ОНИ РЕШИЛИ, ЧТО ОНО ТОГО НЕ СТОИТ.

– Кажется… я понимаю, что они имели в виду.

– Я ВСЕГДА БУДУ РАД ВИДЕТЬ ТЕБЯ У СЕБЯ.

– Спасибо.

– ЭТО ТВОЙ ДОМ. ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ.

– Правда?

– Я НЕ БУДУ ТРОГАТЬ ТВОЮ КОМНАТУ.

– Спасибо.

– В СМЫСЛЕ УБИРАТЬ.

– Извини.

– В НЕЙ ДАЖЕ ПОЛА НЕ ВИДНО. МОГЛА БЫ ХОТЬ НЕМНОГО ПРИБРАТЬСЯ.

– Извини.

Внизу мелькнули огни Щеботана. Бинки мягко опустилась на землю.

Сьюзен посмотрела на темные здания школы.

– Значит… я… все время находилась здесь? – спросила она.

– ДА. ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНИХ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ БЫЛА… ДРУГОЙ. ТЫ НЕПЛОХО СДАЛА ЭКЗАМЕНЫ.

– Правда? А кто их сдавал?

– ТЫ ЖЕ И СДАВАЛА.

– О. – Сьюзен пожала плечами. – А какую оценку я получила по логике?

– ПЯТЕРКУ.

– Перестань, я всегда получала пять с плюсом!

– НАДО БЫЛО ЛУЧШЕ УЧИТЬ.

Смерть вскочил в седло.

– Подожди, – остановила его Сьюзен.

Она знала, что просто обязана об этом спросить.

– ДА.

– А как же… ну, ты говорил, что изменение судьбы отдельного человека равносильно изменению судьбы всего мира?

– ИНОГДА МИР НУЖДАЕТСЯ В ПЕРЕМЕНАХ.

– О… Э… Дедушка?

– ДА?

– Э… качели. Те, что в саду. Я хочу сказать… они были очень хорошими. Хорошими качелями.

– ПРАВДА?

– Я была слишком молода, чтобы понять это.

– ТЕБЕ ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОНРАВИЛИСЬ?

– У них есть… свой стиль. Сомневаюсь, что у кого-либо еще были такие качели.

– СПАСИБО.

– Но… это ничего не меняет, понимаешь? Мир по-прежнему полон глупцов. Люди совсем не используют свои мозги. Не хотят думать правильно.

– КАК ТЫ?

– По крайней мере, я пытаюсь. Например… если я находилась здесь все эти дни, кто сейчас лежит в моей постели?

– ДУМАЮ, КАК РАЗ СЕЙЧАС ТЫ ВЫШЛА ПОГУЛЯТЬ ПОД ЛУНОЙ.

– Значит, все в порядке.

Смерть закашлялся.

– ГМ…

– Прости?

– ЗНАЮ, ЭТО ПРОСТО СМЕШНО…

– Что?

– ГМ… ТЫ НЕ БУДЕШЬ ПРОТИВ ПОЦЕЛОВАТЬ СВОЕГО ДЕДУШКУ НА ПРОЩАНЬЕ?

Сьюзен молча смотрела на него.

Голубой огонь в глазницах Смерти медленно угасал, и свет, угасая, казалось, втягивал ее взгляд в глазницы и в темноту за ними…

…Которой не было конца, она продолжалась и продолжалась. И ее невозможно было описать словами. Вечность – это ведь людская придумка. Название сразу дает размеры, пусть даже невероятно огромные. Тогда как эта темнота была тем, что осталось, когда вечность умыла руки. И в ней жил Смерть. Один.

Она встала на цыпочки, пригнула к себе его голову и поцеловала в макушку. Макушка была гладкой и белой, как бильярдный шар.

Сьюзен отвернулась и, чтобы скрыть смущение, воззрилась на едва различимые в темноте здания.

– Надеюсь, я не забыла оставить окно открытым.

Да чего беспокоиться?… Будет как будет. Она должна знать, даже если потом будет злиться на себя за то, что спросила.

– Послушай, люди, с которыми я встречалась… как ты думаешь, я когда-нибудь увижусь с…

Сьюзен обернулась, но за ее спиной уже никого не было. Только следы от копыт таяли на булыжниках.

Окно было закрыто. Пришлось войти в дверь и подняться по темной лестнице.

– Сьюзен!

Сьюзен почувствовала, что начинает исчезать – по привычке. И заставила себя остановиться. В этом не было необходимости. На самом деле это никогда не было нужно.

В конце коридора в круге света она разглядела фигуру.

– Да, госпожа Ноно?

Директриса смотрела на нее так пристально, словно Сьюзен вот-вот должна была исчезнуть.

– С вами все в порядке, госпожа Ноно?

Старшая преподавательница наконец взяла себя в руки.

– Ты разве не знаешь, что уже полночь? А ты не в постели! Как не стыдно! И это никак не назовешь школьной формой!

Сьюзен опустила взгляд. Трудно учесть все мелочи. Она по-прежнему была в черном платье с кружевами.

– Да, – согласилась она, – вы правы. – И широко улыбнулась госпоже Ноно.

– Понимаешь, существуют школьные правила… – продолжала выговаривать госпожа Ноно, но уже менее уверенным тоном.

Сьюзен похлопала ее по руке.

– Но зачастую это не более чем пожелания. А вы как думаете, Эвлалия?

Госпожа Ноно открыла рот. Госпожа Ноно закрыла рот. И Сьюзен вдруг поняла, что она довольно невысокого роста. У нее была высокая осанка, высокий голос и высокая манера поведения, она была высокой во всех отношениях, кроме роста. Самым удивительным было то, что ей удавалось скрывать это от других людей.

– Впрочем, мне пора в постель, – сказала Сьюзен, мозг ее бурлил от притока адреналина. – Кстати, вам тоже. Не стоит в столь поздний час бродить по продуваемым насквозь коридорам, особенно в вашем возрасте, – а, как вы думаете? Завтра – последний день. Вы же не хотите выглядеть усталой, когда приедут родители.

– Э… да. Конечно. Спасибо, Сьюзен.

Сьюзен еще раз улыбнулась директрисе и направилась в спальню, где разделась в темноте и нырнула под одеяло.

Тишину в комнате нарушали только посапывание девятерых девушек и похожий на звук камнепада