текстом!
Субукул замигал, открыл рот, собираясь возразить, но снова закрыл. Скептик Родемаунд отвернулся и стал смотреть на воды Скамандера.
Гарстанг, сидя в стороне, задумчиво улыбнулся.
— А ты, Кьюджел Умник, на этот раз ты молчалив. Какова твоя вера?
— Я новичок, — признался Кьюджел. — Я усвоил множество точек зрения, и каждая по-своему истинна: у жрецов в Храме Теологии, у волшебной птицы, достающей сообщение из ящика, у постящегося отшельника, который выпил бутылку розового эликсира, которую я ему дал в шутку. В результате получились противоречивые версии, но все исключительной глубины. Мой взгляд на мир, таким образом, синкретичен.
— Интересно, — сказал Гарстанг. — Лодермюльх, а ты?
— Ха! — проворчал Лодермюльх. — Видишь дыру в моей одежде? Я не могу объяснить, как она появилась. Еще меньше я могу объяснить существование вселенной.
Заговорили другие. Колдун Войонд определил известный космос как тень мира, которым правят призраки, сами в своем существовании зависящие от психической энергии людей. Набожный Субукул отверг эту схему, как противоречащую Протоколам Гилфига.
Спор продолжался бесконечно. Кьюджел и еще несколько человек, включая Лодермюльха, соскучились и начали играть на деньги, используя кости, карты и фишки. Ставки, вначале номинальные, начали расти. Лодермюльх сначала немного выигрывал, потом проиграл гораздо большую сумму, а Кьюджел между тем выигрывал ставку за ставкой. Вскоре Лодермюльх бросил кости, схватил Кьюджела за руку, потряс ее, и из рукава вывалилось несколько аналогичных костей.
— Ну, — взревел Лодермюльх, — что у нас здесь? Я заметил мошенничество, и вот доказательство! Немедленно верни мои деньги!
— Как ты можешь так говорить? — возмутился Кьюджел. — Почему ты ко мне придираешься? Я ношу кости — ну и что? Или мне нужно было бросить свою собственность в Скамандер, прежде чем приниматься за игру? Ты унижаешь мою репутацию.
— Что мне до этого? — возразил Лодермюльх. — Я хочу вернуть свои деньги.
— Невозможно, — ответил Кьюджел. — Несмотря на всю твою болтовню, ты ничего не доказал.
— Доказательства? — взревел Лодермюльх. — А разве нужны еще доказательства? Посмотрите на эти кости, на одних одинаковые обозначения на трех сторонах, другие катятся с большим усилием, потому что отяжелены с одного конца.
— Всего лишь любопытные редкости, — объяснил Кьюджел. Он указал на колдуна Войонда, который внимательно слушал. — Вот человек с острым глазом и умом; спроси у него, видел ли он какие-нибудь незаконные действия.
— Ничего не видел, — объявил Войонд. — По моему мнению, Лодермюльх поторопился со своими обвинениями.
Гарстанг, слушавший спор, вышел вперед. Он заговорил голосом, одновременно рассудительным и умиротворяющим:
— В такой группе, как наша, очень важно взаимное доверие, мы ведь все гилфигиты. Не может быть и речи о злобе и обмане. Разумеется, друг Лодермюльх, ты неправильно оценил действия нашего друга Кьюджела.
Лодермюльх хрипло рассмеялся.
— Если такое поведение отличает особо набожных, я рад, что не отношусь к таким! — С этими словами он отошел в угол плота, сел и с отвращением и злобой посмотрел на Кьюджела.
Гарстанг расстроенно покачал головой.
— Боюсь, Лодермюльх чувствует себя оскорбленным. Вероятно, Кьюджел, чтобы восстановить дружеские отношения между вами, ты вернешь золото…
Кьюджел резко отказался.
— Это вопрос принципа. Лодермюльх покусился на самое ценное мое достояние — на мою честь.
— Такое отношение похвально, — сказал Гарстанг, — а Лодермюльх повел себя бестактно. Но ради дружбы… нет? Ну, что ж, не могу спорить. Гм. Всегда возникают неприятности. — Качая головой, он удалился.
Кьюджел собрал свой выигрыш, подобрал кости, которые Лодермюльх вытряс у него из рукава.
— Неприятный инцидент, — сказал он Войонду. — Деревенщина, этот Лодермюльх! Всех оскорбил; все прекратили игру.
— Вероятно, потому, что к тебе перешли все деньги, — предположил Войонд.
Кьюджел с удивленным видом рассматривал свой выигрыш.
— Никогда не думал, что выиграю так много! Может, примешь часть суммы, чтобы мне было легче нести?
Войонд согласился, и деньги перешли из рук в руки.
Вскоре после этого, когда плот спокойно плыл по реке, солнце тревожно вздрогнуло. Пурпурная пленка, похожая на тусклое пятно, возникла на его поверхности, потом исчезла. Некоторые пилигримы в тревоге и страхе с криками забегали по плоту.
— Солнце темнеет! Готовьтесь к холоду!
Гарстанг, однако, успокаивающе поднял руки.