– От Бентона. Один из его пациентов рассказал ему о каком-то нераскрытом убийстве в Лас- Оласе.
Говоря это, Люси тщательно подбирала слова. Марино ничего не знал о «Хищнике». Бентон не хотел вовлекать его в этот проект, опасаясь, что не встретит со стороны детектива должного понимания. Марино считал, что с лицами, совершившими насильственные преступления, следует обращаться предельно жестко. Они должны быть изолированы от общества и приговорены к смерти. Для него не имело значения, чем было вызвано преступление – дурными намерениями или психической болезнью. Тот факт, что педофил просто не в состоянии противиться своим наклонностям подобно психопату, страдающему маниями, был для Марино лишь пустым звуком. Все эти психологические изыски и визуализации структурных и функциональных особенностей мозга казались ему полной чушью.
Этот пациент утверждает, что два с половиной года назад в Рождественской лавке» была изнасилована и убита женщина, – объяснила Люси. «Черт, все же придется рассказать Марино о работе Бентона с заключенными!»
Марино прекрасно знает, что «Маклейн» – учебная больница Гарвардского университета, образцовая психиатрическая клиника с платным корпусом, где лечатся богатые и знаменитые, к судебной психиатрии он не имеет никакого отношения. И если там стали обследовать заключенных, значит, происходит что-то из ряда вон выходящее.
– Где убита? – переспросил Марино. Повторив все еще раз, Люси добавила:
– Магазин принадлежал Флорри Анне Куинси, белой женшине тридцати восьми лет, муж которой владел сетью питомников в Палм-Бич.
– Растения или животные?
– Растения. В основном цитрусовые. «Рождественская лавка» просуществовала только два года – с 2000-го по 2002-й.
Люси ввела еще несколько команд, преобразовав файлы данных в текстовые файлы, которые она намеревалась послать Бентону.
– Ты что-нибудь знаешь о «Королях пляжа»?
– Тебя плохо слышно, – донеслось до нее.
– Алло! Алло! Сейчас лучше?
– Да, теперь слышу.
– Так называется магазин. Он открылся на месте «Рождественской лавки». Миссис Куинси и ее семнадцатилетняя дочь Хелен исчезли в июле 2002 года. Об этом писали в газетах. Потом появлялись отдельные заметки, а с прошлого года полная тишина.
– Возможно, они нашлись, но пресса на это не среагировала, – предположил Марино.
– Но нет ничего, что указывало бы на то, что они живы. Прошлой весной ее сын попытался получить свидетельство об смерти, но ему отказали. Поинтересуйся в полицейском управлении Форт-Лодердейла. Может быть, кто-нибудь помнит об исчезновении миссис Куинси и ее дочери. Завтра постараюсь добраться до «Королей пляжа».
– Из тамошних копов ничего не выудишь.
– Тогда надо придумать какой-нибудь предлог.
Скарпетта не отходила от стойки регистрации в аэропорту, ведя изматывающий диалог со служащим.
– Как это может быть? – повторяла она, уже теряя самообладание. – Вот номер регистрации! Вот моя квитанция! Посмотрите. Первый класс, вылет в шесть двадцать. Почему это мой заказ вдруг отменен?
– Мадам, у меня в компьютере все четко указано. Ваш заказ был отменен в два пятнадцать.
– Сегодня?
Скарпетта просто отказывалась в это верить. Здесь явно какая-то ошибка.
– Да, сегодня.
– Но это невозможно. Я не звонила и не отменяла заказ.
– Значит, это сделал кто-то другой.
– Тогда зарезервируйте место заново. – Скарпетта открыла сумочку, чтобы вытащить кошелек.
– На этот рейс свободных мест нет. Я могу включить вас в лист ожидания, но перед вами еще семь человек.
Скарпетте ничего не оставалось, как перенести вылет на завтра. Выполнив необходимые формальности, она позвонила Розе.
– Боюсь, что вам придется за мной приехать, – сказала она.
– Ой, что-то случилось? Нелетная погода?
– Мой заказ каким-то образом отменили. Свободных мест нет. Роза, вы узнавали, есть ли подтверждение?
– Конечно. После полудня.
– Не понимаю, что произошло.
Они хотели провести День святого Валентина вместе.
– Вот черт! – выругалась она.
Глава 14
Над землей, заросшей низкорослыми деревьями и буйными сорняками, висит бесформенная желтая луна, похожая на перезрелое манго. Но Свин не нуждается в ее унылом свете. Он и так знает, где находится то, что ему нужно.
Несколько минут назад он обнаружил своим тепловым датчиком инфракрасное излучение. Датчик похож на волшебную палочку. Он водит ею в темноте, медленно сканируя пространство. На светодиодном индикаторе оливково-зеленой полиэтиленовой трубки вспыхнуло красное пятно – указание на присутствие теплокровного существа.
Он – Свин и может покидать свое тело, когда захочет. Сейчас глубокая ночь, и его никто не видит. У него в руках тепловой датчик, который улавливает тепло, излучаемое живой плотью, и сообщает об этом потоком ярко-красных вспышек, скользящих по темному стеклу. Наверное, это енот.
Глупое животное. Усевшись на песок по-турецки, Свин мысленно начинает разговаривать с ним. Направив трубку на копошащееся в темноте животное, он время от времени поглядывает на красные точки, движущиеся по экрану. За его спиной возвышается полуразрушенный дом – странным образом он притягивает его к себе. У него в ушах затычки, от них гудит в голове. Он ощущает себя подводным пловцом с маской и трубкой. Пловец погрузился в воду и не слышит ничего, кроме своего быстрого прерывистого дыхания. Он терпеть не может эти ушные затычки, но без них не обойтись.
«Ты знаешь, что сейчас произойдет, – мысленно обращается он к неведомому живому существу. – Но лучше бы тебе не знать».
Присмотревшись, Свин видит, как животное крадется в темноте, почти стелется по земле. Похоже на толстую пушистуюк ошку, которая медленно пробирается сквозь заросли бермудской травы, осоки и ползучего проса, то исчезая, то появляясь на фоне хлипких силуэтов остроконечных сосен и упавших деревьев. Он переводит взгляд с животного на экран. Глупая тварь ничего не чует, а ведь ветер дует в ее сторону.
Свин выключает датчик и бросает его себе на колени. Подняв «Моссберг-835» с оптическим прицелом, он наводит его на кошку. Приклад приятно холодит скулу.
– И куда же ты направляешься? – издевательски спрашивает он.
Кошка не убегает. Глупый зверь.
– Давай, беги, пока не поздно.
Животное продолжает медленно двигаться вперед.
Прислушиваясь к тяжелым ударам своего сердца, он вглядывается в прицел и нажимает на курок.
