Покажите нам этих учёных музыковедов и зоологов! — Покажите нам вашего КЛИМА!» Ирми яростно прищурился в сторону экрана, где крупным планом сиял ухмыляющийся лик Мезимотеса: «Собственно, чего-то подобного мы опасались: не зря он в своей речи упомянул шофар. Заранее запрещать его они, конечно, не стали, зато перед самым началом Турнира, когда и протест не заявишь… Подлость!..» — «Ага, — угрюмо поддержал его Максим. — Хитро сработали, подонки! Мы этой возможности не учли, обрадовались, что наши группы утвердили на Турнир — и успокоились…» — и он махнул рукой. Хели наклонилась к нему, погладила его по руке и что-то прошептала. — «Но почему? Ведь любому нормальному человеку ясно, что писания Офелии — непроходимая глупость!» — недоумевал Ноам. — «Ты что, ещё не врубился, как они работают? Сколько они повторяли свой кишкуш? Да по тысяче раз изо дня в день! На толпу это действует сильнее доводов логики, чем нелепей, тем сильнее!
Да что с тобой, Ноам?!» — вскипел Ирми. — «Да ладно тебе… Но чем им шофар мешает?» — «А ты вспомни ханукальный концерт!..» — «Ну…» — «Вот-вот! Им нужна победа силонокулла любой ценой… Фелиофон не справился с шофаром, значит, надо шофар нейтрализовать! Что они и сделали — и именно сейчас!..» — «Я не думаю, что они его совсем запретили… — сбивчиво залепетал сбитый с толку Ноам. — Наверно, он имел в виду, что просто ограничат…» Ирми вспыхнул и хотел сказать что-то резкое, но мистер Неэман положил ему руку на плечо и что-то прошептал, Ирми махнул рукой и отвернулся. Ренана и Ширли молча и в растерянности смотрели на обоих друзей. Близнецы загадочно улыбнулись, переглянулись и… ничего не сказали.
К возмущённой фиолетовой молодёжи присоединились группы подростков из нескольких других секторов. Они топали ногами и свистели: «О-кей! Сегодня шофар, а что запретят завтра? Саксофон? Кларнет? Гитару? Банджо?» Мезимотес спокойно стоял под светом прожекторов и с загадочной улыбкой оглядывался по сторонам; он знал, что его спокойная уверенная улыбка уже растиражирована по всем секторальным экранам и должна оказать своё действие. Он старался не выпускать из виду экранов (скрытых там, где в обычных театрах находится суфлёрская будка), демонстрирующих реакцию зрителей на его выступление, ожидая, пока публика успокоится.
Тим, проследив за экранами напротив ложи Жюри, связался с Кошелем Шибушичем. Он тихо посоветовал ему не реагировать на возмущение юных фиолетовых: «Котинька, дай им выпустить пары… Я дам команду, когда и на кого направить остриё закона…» — «Есть!» — коротко рявкнул Кошель и махнул рукой уже начавшим подниматься со своих мест и принимающим бойцовскую стойку дубонам. Галь и Гай снова принялись за свои фирменные коктейли, щедро угощая сподвижников.
В этот момент экраны «Цедефошрии» показали крупным планом артистов группы «Хайханим» Гилада и Ронена. Окинув весёлым взором своё окружение, Ронен спокойно и веско заявил: «Мы не будем нарушать правила. Жаль, что тема шофара всплыла так неожиданно. Есть тут, правда, некоторые проблемы с демократией, но это… не наши проблемы! Наша программа держится не на одном шофаре, не так ли? — и он улыбнулся. Близнецы поняли, что эти слова обращены и к ним тоже. — Существующий в музыке принцип свободы самовыражения никто ещё не отменял…» В ответ на слова Ронена из Далета раздался оглушительный свист и крики: «Фиолетовый шаман про демократию заговорил, про свободу самовыражения?! Да что этот фанатик понимает в этом! — Пусть сначала научится в современной музыке разбираться! — Играть не умеет, только шаманствует! — Торговец звуковыми наркотиками! — Почему их вообще не запретили?!» Экзотически одетые и причёсанные девицы-далетарочки истерически визжали: «Не хотим, чтобы нас гипнотизировали ихние шофары! Не хоти-и-и-им!!!
Гони-и-и-ите их в шею!!! В ше-е-е-ю-ю-у-у!!!» Фанфарматор умело выводил на экраны то лицо Ронена крупным планом, стараясь особо выпятить его пейсы, заложенные за уши, и глубокую фиолетовую кипу, то гневные и испуганные юные лица девиц-далетарочек и развёрстые в благородном возмущении рты их приятелей-далетариев, взвившиеся сжатые кулаки, выделяя из реплик наиболее выразительные и выигрышные.
С особым смаком фанфарматор ставил на многократный повтор выкрикнутые гневным юношеским тенорком слова: «Нет — звуковой агрессии!» — «Нет — звуковому наркотику!» Офелия торжествующе и насмешливо улыбалась, поглядывая на истерический протест далетариев, возбуждённый, казалось бы, невинными словами бородатого артиста в глубокой вязаной фиолетовой кипе. Она мысленно продумывала, какими словами обыграет в репортаже эту выигрышную сцену.
Когда шум начал стихать, снова зазвучал усиленный до громовых раскатов голос Мезимотеса, который продолжил свой спич важным и деловитым тоном: «Итак, с шофаром мы выяснили. Теперь о главном. Момент начала голосования мы провозгласим сразу же по окончании Турнира торжественными звуками фанфар. Не волнуйтесь: наши фанфары вы ни с чем не спутаете! На каждом столике, закреплённом за соответствующей ячейкой общества, установлены войтероматы, они же индивидуальные, для каждой ячейки, автоматизированные голосователи. Подробнее о том, как ими пользоваться, расскажет создатель этой системы и этого прибора адон Тим Пительман». — Миней Мезимотес сделал элегантный жест рукой, приглашая Тима к микрофону.
Моти и Рути не успели придти в себя от неожиданного и странного заявления Мезимотеса по поводу шофара. Моти понял, что странная и непонятная возня вокруг шофара затеяна неспроста. Он вспомнил опусы Офелии Тишкер на эту тему и подумал, что шофар (и хорошо ещё, если только шофар!) после Турнира объявят вне закона. А уж что за этим последует, он додумывать не хотел. Тем более в этот момент на сцене возникла знакомая медвежья фигура того, кто столько лет пасся у него в доме. И вот этот человек, скрывающий за фальшивой застенчивостью переполняющее его самодовольство, со сладкой улыбкой пояснял всей Арцене, как надо пользоваться странным прибором с затейливым названием.
Тим, стараясь не очень высовываться из области полутени на яркие блики, поднёс поближе к тонким губам микрофон и начал вещать, слегка заикаясь: «Войтеромат — это очень просто! Вы видите на панели прибора ряд разноцветных кнопочек. Каждая из них обозначает один из заявленных на Турнир коллективов или ансамблей, обозначенных своим цветом. Каждому желательно до начала Турнира выяснить, какого цвета кнопочка обозначает предпочитаемый вами ансамбль. Для тех, кто не знает, или забыл, эта информация даётся в программе Турнира. Надеюсь, вы все приобрели программки. Посредством нажатия на выбранную цветную кнопочку ваш индивидуальный выбор передаётся на Центропульт, где происходит обработка данных. При нажатии кнопочки вы слышите лёгкий щелчок, кнопочка ярко освещается изнутри мигающим светом. Три мигающих вспышки кнопочки означают: сигнал поступил в систему. После того, как система получит сигналы от всех зарегистрированных ячеек в строгом соответствии с числом членов ячейки, — согласно приобретённым билетам! — будут произведены сложные математические операции подсчёта. Поступившая информация будет проанализирована по закону окривевшего кольца. Очень прошу вас не жать на кнопочку с чрезмерной силой: наш деликатный войтеромат тщательно отработан, многократно проверен и сбоев давать не должен! — эти слова Тима были усилены фанфарматором. — Хочу особо отметить: каждый нажимает на свою кнопочку только один раз! — и снова регулятор на пульте выведен на максимум. — Поняли? — только один раз!!! На само голосование, которое начнётся строго по сигналу, вам даётся полчаса. Поняли? — полчаса! Кто опоздал, тот вне игры. Система автоматически настроена на этот временной интервал!» Тим важно поднял палец, взором описав плавную кривую, как бы оказывая внимание каждому по отдельности и всем вместе.
«И ещё один важный момент: в лаборатории статистической фанфармации с достаточно большой точностью спрогнозировали предпочтения на основе анализа опросов, проведённых агентством «OFEL– INFO». В результате был построен статистический колокол предпочтений. Поэтому при обработке полученных данных неспецифическое выпадение малого, как правило, числа сигналов из упомянутого колокола предпочтений, не будет учитываться в итоговом суммировании…» — Тим тяжело наклонил голову, затем оглянулся на босса. Тот взял у него из рук микрофон, и Тим скрылся.
Над «Цедефошрией» снова поплыл звучный голос Минея Мезимотеса: «Для предотвращения потери своего голоса по причине выпадения из статистического колокола фанфарологических предпочтений советую занять места согласно купленных билетов, в своём секторе, — многозначительно и веско подчеркнул он. — Хочу ещё раз напомнить: никакие претензии на работу кнопок, — якобы, кнопка, западает, не нажимается, не фиксируется, не мигает нужным образом и своим цветом… и так далее, — приниматься не будут. Это может означать, что вы испортили ваш индивидуальный войтеромат. Вам
