«беретты». Такие пистолеты на вооружении сотрудников спецслужб Израиля и Германии. Я вспомнил, что у меня в кармане осталась обойма «беретты», которую я вытащил у сотрудника израильской разведки. Оставалось только вставить обойму и выстрелить. А стреляю я хорошо. Жаль, что все так получилось. Я целился ему в руку.
— В тот момент ты вспомнил про свою обойму, — догадалась она. — Теперь поняла, почему ты крикнул, что тоже вооружен.
— Нет, — сказал Дронго, — я имел в виду не свою обойму. Во-первых, я не знал, что она подойдет к этому пистолету, а во-вторых, в тот момент у меня не было даже незаряженного пистолета. Нет, это совсем другое. На самом деле мое оружие было гораздо мощнее.
— Что ты имеешь в виду?
— Голову.
Офицеры полиции уже повернулись, чтобы подойти к ним и получить объяснения.
— Кто это был? — спросила Лариса. — Я его не узнала. Он работал в группе Хеелиха?
— Это Эрих Дамме. Можешь на него посмотреть. Именно он был поставщиком информации для Барлаха, именно он стрелял в меня в Тель-Авиве.
— Значит, ты нашел информатора? Значит, все кончено?
— Конечно, нет. Ты меня не поняла. Я сказал, что он был «поставщиком информации», своеобразным связным, но никак не информатором. Он — его глаза и уши. Но это не сам информатор. Извини.
Дронго повернулся к офицерам полиции, оставив женщину в полном недоумении.
В понедельник вечером Страус снова пригласил к себе в кабинет Кардигана и Данери. До назначенного дня оставалось меньше двух суток. Врачи уверили Страуса, что утром десятого Барлах сможет покинуть госпиталь. Ночью Барлаху ввели в ногу специальный прибор, позволяющий определять его местонахождение с точностью до метра. Самому Барлаху при этом объяснили, что его нога нуждается в постоянном лечении. Теперь оставалось ждать десятого числа, когда должна была наконец состояться встреча Барлаха с его информатором.
Из Лэнгли пришло подтверждение. На все указанные Барлахом счета деньги были переведены, и теперь следовало дождаться десятого числа, чтобы разблокировать счета и затем получить наконец копии документов. Страус приказал не беспокоить Барлаха, чтобы не вызывать лишних подозрений. Охрана вокруг военного госпиталя была усилена.
К этому времени начали проявлять активность и немецкие разведчики. Оцепление вокруг госпиталя напоминало сцены из шпионских фильмов. Сотрудники БНД дежурили у каждого выхода. Еще дважды у Барлаха появлялись следователи, чтобы выяснить, кто и зачем пытался столь профессионально взорвать его в собственном доме. Барлах молчал, изображая тяжелораненого человека. Кардигану нравилось, как он доводил до бешенства сотрудников полиции.
Ждать оставалось совсем недолго, и в последние дни Кардиган начал особенно сильно волноваться. Все было продумано до мелочей, и тем не менее он волновался, понимая, что любая случайность может в очередной раз сорвать передачу документов. Немцев они не боялись, те могли помешать лишь служебными придирками. Но в решающий момент могли появиться «ликвидаторы» из Москвы, которые должны были сделать все, чтобы не допустить встречи Барлаха с информатором и передачи документов американцам. Именно поэтому палата Барлаха теперь усиленно охранялась, и никто посторонний не мог туда войти.
Чтобы обеспечить беспрепятственный вывоз Барлаха, был подготовлен вертолет. На нем надо было вывезти Барлаха из госпиталя и высадить за городом, где его должна была ждать машина с водителем. Чтобы избежать любой какой бы то ни было неожиданности, все обговаривалось несколько раз.
— Нужно продумать вопрос отъезда Барлаха, — напомнил Страус, — и сделать так, чтобы вместе с ним могли выехать и остальные.
— Вы думаете, они уедут из Германии? — понял Кардиган.
— А зачем им американские паспорта? — усмехнулся Страус. — Конечно, уедут. Если это бывшие сотрудники «Штази», им не следует оставаться в Германии.
— Мы проверили всю группу полковника Хеелиха, — напомнил Данери. — Четверых уже нет в живых — Хеелиха, Вайса, Нигбура, Шилковского. Бутцман лежит в больнице. Двоих допрашивали в Пуллахе, но, по нашим сведениям, уже отпустили. Менарта и Вайсфлог. Отсутствует только Гайслер. Очевидно, именно он и является информатором Барлаха, — в этом уже нет почти никаких сомнений.
— У вас есть его фотографии?
— Есть, — кивнул Данери. — Мы раздадим их всем сотрудникам. Из Мюнхена и Гамбурга вызваны дополнительные силы. Место встречи Барлаха будет оцеплено военнослужащими, переодетыми в штатское. У них будут фотографии Барлаха и Гайслера. На всякий случай командиры подразделений будут иметь полный набор фотографий всех живых офицеров группы Хеелиха — Бутцмана, Менарта и Габриэллы Вайсфлог.
— Надеюсь, вы объясните им, что стрелять ни в коем случае нельзя, — хмуро уточнил Страус.
— Конечно. Они знают, что речь идет об очень важной операции.
— Надеюсь, что знают, — пробормотал Страус. — Даже во времена Стены у нас не было такой важной операции. Если все пройдет нормально, это станет вашим большим успехом, Кардиган. Может быть, самым большим успехом в жизни.
Кардиган почувствовал, как раздвигаются губы в усмешке. Ему были приятны слова старого разведчика. Оставалось только получить наконец эти проклятые документы, из-за которых он уже столько времени сидел в Европе.
Была глубокая ночь. Они сидели в кабинете Осипова, продолжая обсуждать варианты.
— Мы готовы, — докладывал генерал Минулин. — Если завтра вечером не получим подтверждения от Дронго, то утром пошлем сигнал нашим людям.
— Все предупреждены? — поинтересовался Осипов.
— Вчера мы еще раз уточнили наши позиции, — осторожно подбирая слова, сказал Минулин. Он говорил так, словно его могли подслушать даже здесь, в кабинете одного из заместителей руководителя Службы внешней разведки страны.
— Американцы собираются десятого числа вывезти Барлаха из госпиталя вертолетом, — доложил Минулин, — у вертолетной площадки будет стоять наш человек, который прикрепит пластиковую мину к днищу вертолета. Когда они будут достаточно далеко, произойдет взрыв.
— Он уже подтвердил готовность?
— Конечно, — кивнул Минулин. — Мину мы ему уже передали. Другой «специалист» сейчас в Вюрцбурге. Получив наше подтверждение, он поедет в Нюрнберг. Позицию он уже выбрал. Его объектом должна стать Габриэлла Вайсфлог. Другой «специалист» — в Зуле. Он будет ждать Менарта на стоянке, рядом с его автомобилем. Как только Менарт подойдет и попытается завести мотор, машина взорвется. Мы могли бы применить более скрытые формы ликвидации, но нет гарантий, а в этом случае все будет решено за несколько секунд.
— Дальше, — мрачно потребовал Георгий Самойлович.
— Гайслера мы пока найти не можем. Но, по нашим сведениям, он не возвращался в Германию из Израиля. В Тель-Авиве есть небольшие проблемы. Мы нашли медсестру, которая согласна «решить» проблему Бутцмана. Но гарантии нет. Поэтому мы внимательно следим за больницей и ищем резервные варианты. Шилковский находится в Москве, и за ним уже наблюдает наш сотрудник. Но Шилковский сейчас на даче за городом.
— На какой даче? — не понял Осипов.
— У его жены есть дача, — пояснил Минулин, — он часто ездит с ней за город. Он ведь работает в компьютерной фирме, неплохо зарабатывает. И естественно, что когда купил «жигуленок», начал ездить к ней на дачу.
— Они оформили свои отношения?
— Нет. Но живут вместе. Ему все еще тяжело ходить.
