ноздри, и он оказался на голове самого огромного демона и наверняка заблудился бы среди деревьев-волос, если б не очутился неподалеку от того места на голове, где и у человека расположена чудесная точка «ста встреч». И хотя головы демонов-воителей были неправильной формы, неровные, словно скалистые утесы, точка «ста встреч» была у каждого их них. А у самого огромного демона эта точка и оказалась самым уязвимым местом. Выглядела она, как полянка, воздух над которой был теплее, чем в других местах, а в центре полянки виднелось небольшое углубление, в которое и вставил отшельник волшебный клинообразный камень, подаренный ему Белой Обезьяной — Владычицей обезьян. С большой неохотой отдала Белая Обезьяна камень отшельнику — ведь им было так удобно колоть орехи.
Совсем не сильно ударил по камню Спокойный, а голова у демона стала с жутким грохотом разваливаться на огромные куски, и эти куски, падая, в свою очередь рассыпались на все более мелкие. Потом стали разваливаться шея и туловище, и вот уже рассыпался весь демон. Чуть не погиб отшельник, не успев воспользоваться своей волшебной силой и взлететь в этом ужасном камнепаде, но спас его случай.
Внимание демона с глазами, как рыбья чешуя, привлек шум разваливающегося на куски соседа. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить отшельника, падающего вместе с обломками, и успел подхватить его на ладонь. Обрадовался, захохотал демон с глазами, как рыбья чешуя:
— Какая удача! Сейчас, пока демоны-воители дерутся, я отнесу тебя к Старшему демону, своему господину, и получу заслуженную награду, ибо ты весь в моей власти.
Поднес демон ладонь к глазам, чтобы получше рассмотреть Обретшего Мудрость и насладиться своей властью над ним, а отшельник вынул из доспехов на предплечьях две сверкающие рыбьи чешуйки — подарок Белой Рыбы — Повелительницы рыб, метнул чешуйки прямо в глаза демону, и лишь коснулись они его ужасных белесых выпученных глаз, лишенных зрачков, как хлынули оттуда струи воды, и весь демон обратился в воду.
Подхватило Спокойного бурным потоком, закружило, понесло, но заботился он только об одном — как бы не дать воде потушить маленькую искорку, тлеющую в сухом мхе. Эту искорку высекла для отшельника копытом Белая Олениха — Повелительница оленей и положила ее в маленький фонарик из прозрачных листьев.
Плыл отшельник, держа фонарик высоко над водой, и вскоре вынесло его волной на остров, поросший лесом. Прошелся Спокойный по берегу, осмотрелся — демонов нигде не видно — и решил костер развести, чтобы обсушиться. Набрал сухостоя, сложил в кучу и только поднес к дровам искорку из фонарика, как вдруг весь остров охватило пламенем, загорелись и земля, и деревья, и даже под водой вспыхнул огонь. Спасло отшельника только то, что разводил он костер, стоя на краю обрыва, и вовремя успел спрыгнуть в воду. А горящий остров вдруг взмыл вверх, и понял тогда Спокойный, что не остров это был, а самый мохнатый демон с телом, сплошь покрытым волосами. Настолько этот демон был мохнат и так давно не мылся, что не мудрено было спутать его спину с островом.
Схлынула вода, и оказался Обретший Мудрость на склоне Желтой горы один на один с последним из демонов-воителей, самым воинственным демоном. Затопал в ярости демон ногами, выхватил свой меч и закричал:
— Где ты прятался, трусливый человечишко? Не уйти тебе теперь от разящего удара моего меча!
— Это ты прятался от меня, самый воинственный из демонов, — ответил ему Спокойный. — Я сам искал тебя, потому что ты последний из демонов-воителей, кто пока избежал своей участи. А против твоего меча мне достаточно и птичьего пера!
С этими словами достал отшельник из-за головы спрятанное в доспехи волшебное перо Белой Птицы — Повелительницы птиц. Обратилось перо в сверкающий легкий меч. Лишь коснулся этот меч демона, как тот упал бездыханным, а тело его потом растащили дикие звери и птицы.
Наступила ночь, а ночью, как известно, сила демонов увеличивается. Поэтому решил отшельник не встречаться пока с остальными демонами, а забраться в укромное место и отдохнуть до утра, силы восстановить. Но куда спрятаться, чтобы не нашли его вездесущие твари?
Во что ни обратись, куда ни пойди — на земле, в воде и в воздухе отыщут. Подумал Обретший Мудрость и нашел решение. Быстро снял с себя доспехи, разбросал их далеко по сторонам, чтобы демонов запутать, а сам залез в тушу последнего демона-воителя.
Демоны же рассчитывали, что он выйдет на битву с ними, и сидели в засаде. Пять демонов- хранителей драгоценностей верхом на огромных боевых пауках закопались в песок вокруг того места, где отшельник разговаривал со Старшим демоном. Они думали, что придет Спокойный на это место, тут-то они из-под земли выскочат и захватят его врасплох. Неподвижно сидели в засаде демоны-хранители, прислушиваясь к каждому звуку, и только боевые пауки от нетерпения тихонько скребли песок лапами с ядовитыми когтями.
Три демона-управителя зла тем временем держали военный совет.
— Откуда узнал Спокойный о том, что не ведомо нам самим? — спросил самый красивый демон.
— Если желаете, мой господин, могу это выяснить, — вскочил самый услужливый демон.
— Куда же он запропастился? — удивился самый величественный демон.
— Сбегать узнать? — опять подпрыгнул на месте самый услужливый демон.
— Надо срочно спросить самого старшего демона! — хором воскликнули красивый и величественный демоны.
Сбегал самый услужливый за Старшим демоном, и пообещал тот разузнать, как сумел отшельник победителем из боя выйти и где сейчас скрывается.
А отшельник набирался сил перед решающей схваткой. Хоть и противно ему было лежать внутри вонючей туши самого воинственного демона, но собрал он всю свою волю и смог заснуть. Проснулся Обретший Мудрость от шороха многочисленных лап. Выглянул из своего укрытия и вот что представилось его взору: тысячи демонов, демониц, демонят и прочего демонского отродья ползают на четвереньках по земле и при свете луны под каждую травинку, под каждый камешек заглядывают, каждую песчинку переворачивают. А между ними на огромных мохнатых пауках демоны-хранители драгоценностей разъезжают и указания дают — надоело им в засаде сидеть. Шевелят пауки страшными лапами, стучат ядовитыми когтями, восемью светящимися глазами во все стороны пялятся — на любого готовы наброситься.
Вдруг раздался радостный визг, это мелкий демоненок шлем отшельника нашел. Но не долго радовался, накинулись на него другие демоны — каждый хочет шлем Старшему демону отнести, награду получить — и разломали шлем на мелкие кусочки.
«Меня ищут», — подумал Спокойный. Вдруг слышит — за спиной что-то страшно засопело и зачавкало. Осторожно, стараясь не выдать себя, обернулся он и видит, как один из демонов-хранителей драгоценностей — самый прожорливый и вечно голодный демон вместе со своим пауком с чавканьем и хлюпаньем тушу демона-воителя обгладывает, ту самую, в которой и укрылся отшельник. Но не успел демон вдоволь полакомиться. Подъехал на пауке еще один демон-хранитель драгоценностей — тот, чье дыхание как ветер, который мог бы при желании луну с неба сдуть, — и набросился он на обжору:
— Хватит жрать, бездонное брюхо! Иди, ищи человечишку, иначе не миновать тебе наказания!
— А что толку искать, — отвечает самый прожорливый демон, — если самый глазастый не увидел, самый ушастый не услышал, самый длиннорукий не нащупал, да и все остальные демоны оказались бессильны. Давно пора пойти на поклон к ТОМУ, чье имя произносить нельзя. Уж он бы мигом отшельника нашел.
— А кому охота сотни лет в огне гореть? — сказал демон с дыханием как ветер. — Знаешь ведь, что когда ТОТ забавляется с демоницами, он любого, кто ему помешает, бросает в огонь и поджаривает веками. Погоди, вот если с отшельником не сладим, чего доброго и нас зажарит.
— Интересно, как ТОГО называют демоницы? — задумчиво произнес самый прожорливый демон. — Ведь каждый, кто имя его произнесет, навеки обратится в камень! А человечишку нам нечего бояться. Пусть только появится, так глазастый его остановит взглядом, ушастый оглушит криком, длиннорукий схватит, ты опалишь его дыханием-ветром, да и я сожрать его всегда готов!
— Глупое брюхо! — набросился на него демон с дыханием, как ветер. — Старшему демону донесли, что узнал отшельник тайну трех мантр, произнеся которое, можно расправиться с нами. Духи гор, лесов и вод открыли ему все наши уязвимые места.
