Весна Победы. Забытое преступление Сталина.

«И большое число рядовых». Большое – это сколько? Нет ответа. Приходится строить предположения. На одного офицера в действующей армии приходится минимум 10 солдат. Если принять на веру тезис о том, что причиной «бесчинств» было то, что «мужики по нескольку лет женщин не видели», то средняя ожидаемая вероятность совершения «бесчинств» среди рядовых должна быть выше, нежели среди офицеров. Офицеры Красной Армии (особенно в последние годы войны) женщин видели. Об этом товарищ Сталин позаботился. Только весной 1942 г. в рамках 'массовой добровольной мобилизации' (именно так это называлось в Постановлении ГКО) было призвано более 450 тыс. женщин. С особой гордостью советские историки сообщали о том, что 70% из них были направлены в Действующую армию. Наряду с мобилизованными по Постановлениям ГКО, в Действующей армии находились вольнонаемные женщины, численность которых в 1945 г. составила 234 тыс. человек.

В скобках отметим, что в 1943-1945 г.г. в тыловых частях и учреждениях Вооруженных Сил СССР находилось порядка 5 млн. призванных на военную службу мужчин, так что отправка на фронт, на самую что ни на есть передовую, сотен тысяч женщин никак не могла быть объяснена катастрофической нехваткой личного состава…

Возвращаясь к факту, приведенному профессором Ржешевским, мы можем впервом приближении предположить, что осужденных за «бесчинства по отношению к местному населению» рядовых было в 10 раз больше, чем офицеров. В таком случае общее количество осужденных (не общее количество бесчинствовавших, а именно и только число осужденных!) составит 40-50 тыс. человек. Для весны 45-го это численность одной общевойсковой армии.

Но и это еще не все. Продолжая демонстрировать свое «усердие не по разуму», С.Турченко спешит дополнить сообщение профессора Ржешевского цитатой из следующего документа:

«Донесение начальника политического отдела 8-й гвардейской армии гвардии генерал- майора М.Скосырева от 25.04.45 года:

 В последние дни резко уменьшилось количество случаев барахольства, изнасилования женщин и других аморальных явлений со стороны военнослужащих. Регистрируется по 2-3 случая в каждом населенном пункте, в то время как раньше количество случаев аморальных явлений было намного больше…'

Итак, что же нам рассказали уважаемые, авторитетные люди? Слово «убийство» не произнес никто. М.А.Гареев знает про краденых кур, но об изнасилованиях даже и не слыхивал; генерал армии И.Третьяк признает наличие неких 'сексуальных коллизий', не заслуживающих, впрочем, упоминания и обсуждения; историк Ржешевский не знает никаких документов, которые могли бы подтвердить факт 'массового насилия', но признает факт осуждения многих тысяч солдат и офицеров Красной Армии за бесчинства, которых по мнению Гареева не было вовсе.

Гвардии генерал-майор с гордостью сообщает, что количество изнасилований и других аморальных явлений, выдуманных геббельсовской пропагандой, «резко уменьшилось», и «в каждом населенном пункте» регистрируется всего лишь по 2-3 случая. Сущая ерунда. «Раньше количество случаев аморальных явлений было намного больше'.

         Теперь обратимся к документам и фактам, собранным «небольшой группой историков-неофашистов, от которых давно отвернулись в Германии». Сразу же должен признать, что в данном случае профессор Ржешевский не сильно ошибся в формулировке. В послевоенной (и что совсем уже странно – в постсоветской) Германии историки-антифашисты, не согласные с тем, что сам факт ожесточенного военного столкновения между коричневым и красным фашизмами может служить оправданием для любой из этих преступных диктатур, остаются на положении «прокаженных», с которыми остерегаются иметь дело те, кто претендует на политическую карьеру и государственные «гранты». И тем не менее, в ходе упорной многолетней работы исследователей был собран и обобщен огромный массив документальных материалов, систематизированных в ряде сборников, в частности - в одиннадцатитомной 'Документации изгнания немцев' (издано в 1956 - 1967 г.г.)

Одним из наиболее ярких представителей этой «небольшой группы историков» был (он умер в 2002 г.) И.Гофман (Hoffmann). 35 лет (с 1960 по 1995 г.г.) Гофман проработал в Исследовательском центре военной истории Бундесвера, пройдя по служебной лестнице путь от молодого специалиста до научного директора Центра. В 1995 г. вышла в свет книга И.Гофмана 'Сталинская война на уничтожение'  ('Stalins Vernichtungskrieg 1941-1945'), переизданная до конца века четыре раза.

Реакция 'левых кругов' Германии на исследование Гофмана достигла такого накала, что 28 февраля 1996 г. депутаты ряда фракций Бундестага направили 'шесть запросов и 14 дополнительных вопросов' в адрес правительства ФРГ (в компетенцию которого, к слову говоря, не входит управление научно- исторической дискуссией). Комментируя эту прискорбную попытку превратить парламент демократической страны в некое подобие инквизиционного трибунала, Гофман в предисловии к четвертому изданию своей книги пишет:

'Если исследователь подчас вынужден аргументировать, будто апеллируя к стене, то это вызвано причинами, которые глубоко коренятся в немецкой послевоенной психологии и поэтому едва ли могут иметь рациональное объяснение… Многие немцы в своей самопоглощенности просто не замечали, что они требуют от русских, чтобы те, русские, продолжали спокойно жить со сталинской пропагандистской ложью, лишь бы у немцев было алиби в лице Гитлера. Им было нужно перед всем миром представлять себя в должном свете, причем за счет русских, и демонстрировать, как велика стала сегодня дистанция между ними и Гитлером…'

Далее будут приведены обширные выдержки из тех глав книги (И.Гофман, 'Сталинская война на уничтожение', М., АСТ-Астрель, 2006 г., стр. 305-347), в которых рассматриваются события зимы-весны 1945 г. Каждый эпизод и каждая цитата в книге сопровождаются ссылкой на соответствующие фонды Федерального военного архива во Фрайбурге, но, учитывая практическую малодоступность этого архива для рядового российского читателя, я не стал воспроизводить эти сноски. Фамилии советских военнослужащих в большинстве случаев будут заменены первой буквой. Итак:

         'О числе гражданских жертв дают хотя бы приблизительное пред­ставление исследования Федерального министерства по делам изгнанных и Федерального архива, основанные на статистике населения, хотя эти оценки располагаются у нижней границы и охватывают только жертв непосредственных преступлений.

Согласно им, были убиты 120.000 мужчин, женщин и детей, большей частью — советскими солдатами, и еще 100.000 - 200.000 погибли в тюрьмах и лагерях. Крайне высока была и доля тех, кто сам покончил со сво­ей жизнью от отчаяния. При этом гигантские человеческие по­тери, имевшие место в результате непосредственного применения насилия или в тюрьмах, концлагерях и лагерях смерти в Польше, Югославии и Чехословакии (с мая 1945 г. в Чехословакии были убиты, отчасти зверски, 270 тыс. безоружных немцев), останутся в этом контексте вне внимания точно так же, как минимум 43.000 граж­ данских лиц, погибших от голода и эпидемий в советских концлагерях (специальные лагеря, спецлагеря НКВД СССР)…

По совокупной оценке, в так называемых 'районах изгнания' имело место в общей сложности 2,2 млн. 'нераскрытых дел', где при дальнейшем толковании этого понятия в большинстве своем речь должна идти о жертвах преступления, т.е. о жертвах антинемецкого геноцида…