еще, есть у меня сифилис или нет. У меня было подозрение, что я очень заразная, а заразить я никого не хотела.
Мы сидели за столом. Подали язык с томатным соусом. Я изумленно смотрела на него и ела тихонько, беззвучно. Говорили о том, что русские насилуют женщин.
'У вас тоже?' — спросила мама.
'Да, — сказала я, — у нас тоже'.
'Но тебя-то не тронули?' — спросила мама.
'Никого не пощадили', — сказала я и продолжала есть.
Мама глянула на меня и сказала удивленно: 'Но почему ты позволила?'
'Потому что били', — сказала я и продолжала есть. В этом вопросе я не видела ничего важного или интересного.
Тогда кто-то спросил непринужденно и шутливо: 'А много их было?'
'Я не могла сосчитать', — сказала я и продолжала есть.
После ужина мама отозвала меня в сторону и сказала: 'Доченька, ты не шути так грубо, еще поверят!' Я посмотрела на нее: 'Мамочка, это правда!' Мама расплакалась, потом бросилась мне на шею, умоляя: 'Доченька, скажи, что это неправда…'
Надо ли цитировать дальше? Разумеется, Алэн Польц пожалела свою бедную маму и сказала ей те слова, которые та хотела услышать. Увы, я не могу и не хочу утешить наших 'нулёвых патриотов' (русских шовинистов эпохи дорогой нефти нулевых годов 21-го века) подобным образом. Все, что написано выше - правда. Страшная, отвратительная правда.
А господам патриотам предстоит определиться - кто они? Господа или рабы? Раб не знает чувства ответственности. Отказавшийся от свободы и личного достоинства не отвечает за свои поступки. Зато он может и дальше наслаждаться малиновым звоном слов шефа корпуса жандармов графа Бенкендорфа: 'Прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение. Именно с этой точки зрения русская история должна быть рассматриваема и писана'.
Свободные же люди не могут согласиться ни с жандармской версией российской истории, ни с монопольным правом жандармов распоряжаться настоящим и будущим России. Свободные люди не должны пугаться своей истории. Им предстоит набраться мужества признать очевидное. И разделить со своей страной ответственность за все.
Размещено на сайте: 15.02.2009
