политинформации сначала для класса, а затем для школьного радио. Вряд ли формат моих передач устраивал руководство школы — просто кроме меня делать их было все равно некому, никто не хотел. И по школьным динамикам, думаю, как очень мало где на всей территории СССР, звучали новости о забастовках польской «Солидарности» и коротких акциях прямого действия в центре Москвы малочисленной группы членов Демсоюза во главе с Новодворской. Она была героиней большинства моих передач. В школьных коридорах часть преподавателей подавали мне руку. Другая их часть относилась с нескрываемой иронией.
Летом, в период школьных каникул, я поехал в Румынию. Мама собрала в квартире все сломанные будильники, старые убитые брюки, школьные штаны без пуговиц, платья деятилетней давности, хорошо поношенные трусы и рубашки с вытертыми до дыр воротниками. Одновременно с этим было куплено немного батареек, ложек, лампочек и бритв, и еще нашли маленький газовый баллон, сто лет как минимум провалявшийся в нашем гараже. Очень помогло знание языка. Я неплохо сделал бизнес — все барахло пришлось продать, и вместо него были куплены какие-то очень ценные вещи, часть из которых потом мы очень удачно продали в Одессе. В одном из провинциальных городков мы долго, несколько часов, беседовали с ветераном Секуритатя — тайной полиции Чаушеску. Дед, качая головой, пытался меня убедить в необходимости немедленного воссоединения Бессарабии с матерью — родиной Румынией, и недоумевал, зачем Молдове сдалось это самое Приднестровье, если самой Румынии оно на фиг не упиралось? Конечно же, румыны были даже в самых провинциальных городках победнее, но гораздо интеллигентней молдаван. И с удовольствием скупили все мои сломанные будильники. А все мелочи я сложил в железный рыболовный садок, и дикие цыгане и румыны смотрели на садок, и трогали железную чешую. Товар доставался из садка только при даче денег. Потеха была ещё та. Газовый баллон купила цыганка, потом прибежала взволнованная, и начала кричать на румынском, что я ее обманул, и там сверху должен быть редуктор — я долго отбивался, пока баллон не перекупил у нее тут же, пожилой цыган. Стихия рынка. Румыния мне запомнилась в первую очередь тем, что это все ж совсем не Молдова. Да, у них общий язык. Но молдаване — более трудолюбивый народ. Вот едешь на автобусе — просто через границу. И отличается всё — молдавские поля убраны, там кукуруза уже с человеческий рост, а на румынских полях почти везде пусто, и если есть кукуруза, то она по колено. В основном же, кругом ходят кони и ползают крестьяне в рванье с пустыми глазами. Однако, в городах было очень красиво. В Молдове таких красивых городов нету. Яссы, Пятра-Нямц, Тыргу-Нямц, Бакэу, цыганский город Роман… Очень много ездили по горам, как раз в тех краях, где жил граф Влад Дракула, леса, горы, маленькие населенные пункты в окружении кольца гор и сосновых макушек — это совсем не запылённая степная Молдова. Это другое.
После школы я предпринял попытку поступить в Одесский институт Народного Хозяйства на факультет 'Финансы и Кредит'. Не прошел по конкурсу — не хватило одного балла. Завалили на экзамене по политэкономии — вопросом про 'классовую борьбу'. Кажется, это было единственным, чему я не уделял внимания. За время подготовки к экзаменам я перевернул горы литературы и всевозможных журналов на экономические темы. Но определение 'классовой борьбы' я не учил и не помнил, и это обостоятельство чудом избавило меня от возможности стать банковским клерком. Хорошо, что я туда не поступил.
Обломавшись с институтом, я вернулся в Днестровск. Стояло сумасшедшее жаркое лето. Мы с приятелем бегали через поле, 'по пересеченной местности'. Приятеля звали Руслан. Позже он стал программистом и уехал в США, заколачивать бабло и расширять сознание при помощи ЛСД. Он даже побывал в Индии, а тогда, в 1990-м, сидя на берегу лимана, сообщил с видом синоптика, что над ГРЭС за последнюю неделю были дважды замечены летающие тарелки, забравшие на борт трех местных алкоголиков.
— Давай улетим с инопланетянами, если они сегодня прилетят, — предложил я.
— А как же родители? Они же меня ждуть будут, волноваться.
— Там нам будет уже не до них, полетели! — уламывал я его добрых полчаса.
Инопланетяне в эту ночь обошли Молдавскую ГРЭС стороной. Я, расстроенный, вернулся домой и до утра по пятисотому разу слушал 'Резиновую Душу' — альбом легендарной группы Битлз. Через неделю я подал документы в Карагашское СПТУ?77. Кекс, принимавший документы, пятнадцать минут пропялившись на космических размеров грудь моей мамы, сообщил, что у меня очень высокий балл в аттестате, и я зачислен вне конкурса.
Учиться мне довелось с неплохими ребятами. Половина нашей группы и все остальные учащиеся СПТУ были молдаванами и по-русски говорили с большим трудом, поэтому учиться было весело. Из всех времяпровождений учащиеся СПТУ-77 больше всего на свете любили Ритмическую Гимнастику. В нашей аудитории до начала занятий работал старенький телевизор, и к нам набивалось пол-училища утомленных от отсутствия женского внимания будущих трактористов и автослесарей, чтоб, широко разинув рты, вытирая слюни и крепко сжимая лодыжки, жадно поглощать телодвижения полураздетых тёток, со знанием дела вращавших бедрами и широко улыбавшихся.
Несколько раз, когда рассекал по селу Слободзея на ГАЗ-53, велосипедисты, попадавшиеся мне на пути, были на волосок от гибели. Мой мастер по вождению и сопел, и пердел, и вытирал полотенцем пот со лба, но у меня ничего не получалось из глобальной идеи стать водителем грузовика. Ездил я на машине хуже всех, а за день до экзамена чуть не угробил автомобиль, вырвав крылом из земли забетонированные штанги, изображавшие бокс, при боковом заезде.
— Ты получишь права в день рождения. На 40 лет. — прохрипел мастер.
Через день я мистическим образом, без единой запинки, сдал госэкзамен по вождению и получил красный диплом водителя-автослесаря 4 разряда. Осенью я без проблем вне конкурса поступил в Одесский политех, на специальность «Автохозяйство», и, прослушав установочную сессию, понял, что не люблю автомобили так сильно, чтобы изучать их 5 лет своей жизни. Я устроился на Молдавскую ГРЭС в отдел, где главными были компьютеры. И еще. Этой осенью началась война.
В октябре 1991 года над Днестровском висело свинцово-серое небо, и из громкоговорителей в центре ревел, сводил с ума «Реквием» Моцарта. «Лакримоза». Через каждые два часа передавали последние сводки о потерях гвардейцев ПМР на Григориопольском, Дубоссарском направлении. Звучали имена населенных пунктов Кошница и Кочиеры. Там уже вовсю шла, хоть и локальная, но всё ж теперь уже совсем настоящая война, а в новостях ТВ Молдовы показывали крестьян, которым пуля пробила мешок кукурузы. Мы узнали из их выпусков новостей, что жители Приднестровья — сепаратисты, а молдаване, которые не воюют по ночам с армией ПМР — манкурты. То есть предатели народа, забывшие свои корни. В Кишиневе площадные ораторы изливали ненависть и злобу. Наивная чернь кричала 'Чемодан-вокзал-Россия', и 'Евреи, убирайтесь, утопим вас в русской крови'. Злые люди никогда не выигрывают войн. Вскоре начались переговоры. А на предприятиях молодых ребят, отслуживших на Кавказе или в Афганистане, записывали в ополчение. Мне отказали, поскольку я нигде не служил, и, соответственно, 'опыта участия в боевых действиях' не имел.
Одним из защитников Приднестровья стал мой друг Игорь Рычков. В школьные годы он в знак протеста повязывал пионерский галстук на колене. Его родители не понимали, и он переехал ко мне, чтоб никто не помешал ему уйти на войну. Перевез документы и личные вещи. Мы устаивали ему проводы четыре раза, каждую неделю. Прощались, и пели под гитару песни казака-Розенбаума.
А на следующий день Игоря возвращали обратно, и он дальше ждал нового начала серьезных боевых действий, когда он бы понадобился, что вскоре и произошло. Игорь жил у меня дома, и было нам довольно весело. В один из самых трогательных моментов моей жизни, когда 27-летняя днестровчанка надумала лишить меня девственности, мой друг Игорь, в самый что ни на есть момент прощания с юностью, влез в форточку. Ему показалось, что сломался замок. Позже ему пришлось жениться на сестре той самой днестровчанки, моей первой барышни.
Барышня мечтала стать колдуньей, и собиралась в будущем после досконального изучения всех
