Тяжелая артиллерия Молдовы первым делом вдарила по зданию Бендерской прокуратуры, которое тут же рухнуло и загорелось, освободив отчима от дальнейших неприятностей. В 1992 году моего несчастного папика за две мебельные стенки наверняка могли посадить. В наше время приднестровские правители, особо не морщась и не скромничая, крадут у населения непризнанной республики дорогостоящие предприятия и целые отрасли экономики. Старая истина — красть следует желательно целый завод или электростанцию… Тогда уж точно никто не побеспокоит. Побоятся. А в те далекие времена, никто кроме директоров и министров не думал о крупной собственности — из-за неё развязали войну. И первой войну начала, как и следовало ожидать, борзеющая Молдова.
Природный идиотизм населению иногда очень дорого обходится. Вряд ли жители Молдовы, которые в количестве 2 миллионов человек разлетелись по всему миру, верят теперь в свою национальную исключительность и считают русских и евреев оккупантами. Последние годы они сами «оккупируют» все более-менее развитые страны. Жители Молдовы тонут в самодельных лодках у берегов Италии, превращаются в льдины на горных перевалах Альп, умирают от передозировки в Стамбульских борделях, мерзнут в не отапливаемых вагончиках строек Подмосковья. И многие теперь с ностальгией вспоминают старый добрый совок, в котором Молдавия всегда имела одно из первых мест по уровню жизни, медицине и всему остальному.
Сразу же после окончания боевых действий на руках у населения ПМР оказалась масса стреляющих и взрывающихся вещей. Гранаты кидали на дискотеках и во дворах. Люди очень не хотели сдавать оружие. Молодежь пошла в уличные банды. Еще несколько лет понадобилось новой власти для наведения более- менее ощутимого порядка. Порядок наступил после того, как часть бандитов убили, а другую, более сознательную и продуманную часть, взяли на работу. У меня, как и у многих других моих сверстников, встал вопрос выбора — идти в уличную банду или уезжать учиться в Россию. Идти в банду было перспективно. Можно было поехать в Болгарию, вымогать деньги у советских челночников и продавать в рабство кишиневских путан. Но я все же, хорошенько подумав, решил, что нужно учиться. Мои друзья все же создали приличную банду. Сначала украли девочку у тетки, поработавшей в Германии, и потребовали у нее 15 тысяч долларов. После передачи денег лидер банды выстрелил вслед уходящей тетке из гранатомета, но «Муха» дала осечку, а из пистолета он не попал. Сентиментальный и добрый друг моего детства, который «охранял» украденную девочку в одном из сельских подвалов, влюбился в нее, но она не ответила взаимностью, и он, впав в глубокую депрессию, отпустил пленницу домой.
Затем они начали угрожать по телефону местному предпринимателю. Тот вызывал сына, уже несколько лет прятавшегося в Стамбуле. Сын собрал своих друзей, купил определитель номера и вычислил преступников. Милицию попросили не вмешиваться. Всех, кто оказался на месте, в том самом подъезде, на лестничной площадке которого ребята кидали концы на чужую телефонную линию, очень сильно и долго били. Только лидер, Виталик, сумел скрыться. С последними 10 долларами в кармане, он удрал в Иностранный Легион, много лет давил бронетехникой негров в Африке, а сейчас, по некоторым данным, стал обеспеченным и уважаемым гражданином Франции.
3. Страна Москва
На самом-то деле, изначально в Москву никто не собирался. Я хотел поступить в 'Украинский Гарвард'. Так называлась Академия Менеджмента в г. Славянске. Родители пообещали оплатить год обучения в любом ВУЗе, лишь бы я свалил на фиг из Днестровска и перестал отравлять им жизнь своими, порочащими благородное семейство, связями.
В Славянск я приехал в середине сентября, когда учеба уже началась. Однако, был конец дня пятницы, и администрация заведения была закрыта. Я нашел колхозный отель — сырой гадюшник для ночевки, принялся гулять по городу и знакомиться с достопримечательностями. Приятный городок, что говорить. Особенно понравилась ряженка на рынке, домашнего приготовления. Я даже нашел работу на первое время — автослесарем грузовых автомобилей. 'По специальности', — подумал тогда я. Однако, знакомства со студентами, студентками и их родителями, до которых я дорывался прямо на улице, как большой знаток сектантских практик и разных маркетинговых фишек, развернули ситуацию в обратную сторону. Народ просветил, что учиться тяжело, и надо жить, как в Гарварде, всегда в их загородном пансионате — целыми днями учить англицкую мову и прочие науки для будущих миллионеров, при этом плата за обучение будет обязательно повышаться. Короче, не по Сеньке шапка.
Обломанный, я, однако, добросовестно дождался понедельника, заявился в администрацию заведения, чтобы посмотреть на ректора — Поддубного. Круглолицый мужик с огромными бицепсами пожал руку и улыбнулся так, как умеют улыбаться, наверное, только американские миссионеры с обложки журнала 'Сторожевая Башня'.
— Здоровеньки булы, будущие менеджеры! — белозубо отрыгнул Поддубный.
— Пошел ты в жопу, — подумал, улыбаясь, я. Пожал ему руку и ушел.
На вокзале билетов на Москву не было, пустили до Харькова за мелкий прайс, без билета. Познакомился с каким-то бывшим студентом, который предложил показать мне Харьков. Я, конечно, с радостью сошел вместе с ним на перрон. Все равно, подумал, больших денег у меня с собой нету, и спешить тоже некуда. Незнакомец показал несколько центральных улиц, покатал на метро, накормил в кафе и вписал, то бишь, оставил на ночлежку, в своей бывшей теперь уже студенческой общаге. Харьков запомнился серыми каменными стенами домов в центре. Строго и величественно. Еще там было очень много лотков с книгами. Мне очень хотелось купить Блаватскую, но было жалко денег. Всё, что привлекает внимание паранормальных личностей, стоит больших денег. Психи денег не жалеют. Второй раз в жизни я побываю там в 2000 году, в клубе любителей русского рока у меня будет совместный концерт с Сашей Непомнящим, один из последних моих концертов. Устраивал все это очень добрый рокенролльный человек, из местных. Был полный зал, и кое-кто даже помнил наизусть мои тексты. Я еще, помнится, спел там напоследок песню на стихи неизвестного автора. Абсолютно левую песню, из Днестровска:
Утром Незнакомец проводил меня на вокзал, добавил денег на билет до Москвы, и поехал по своим делам. Я был счастлив, и ехал в Москву в купе, как самый везучий из всех рыжих приднестровцев. Посреди дня проездом станция Курск. Моросила дрянь, на перроне стоят лужи и серое небо. Сыро и неуютно. Парень из соседнего купе выбежал купить жратвы. Наверное, долго стоял в очереди. Поэтому бежал за поездом и как-то нелепо прыгнул на подножку. Худой и неуклюжий каким-то диким образом соскользнул по мокрому, и его разрезало круглым огромным лезвием колеса. Поезд задержали на час. Пришли менты. Собрали на носилки куски разрезанного человека, накрыли чем-то серым и унесли. Прескверная примета, подумал я.
Поезд приехал в столицу нашей родины в 23 часа. Доехал я до какой-то станции метро, где, по сценарию, должна была находиться недорогая гостиница. Вышел, огляделся — темно, все в кожаных куртках, кругом огни… Стало неуютно, я немного испугался. 'Ну куда, думаю я, пойду по ночи, вдруг кто- нибудь убьёт…' И поехал на знакомое с детства место. На Киевский вокзал. 'Утром проясним ситуацию'.
На вокзале было полно народу. Я просидел в тотальном дискомфорте всю ночь, и под утро у меня
