и отчаливали. По какой-то причине Властелин решил сделать в сражении перерыв. Тремора посетила смутная догадка. Hикто не знал глубины построения флота Безликого, никто не считал его потерь. Что, если он хочет обогнуть армаду, от которой остались ничтожные клочки, и напасть на побережье? Кто поручится, что эта бойня хоть немного ослабила его?
Айлен отвернулась от моря и огляделась вокруг, словно надеясь найти просвет в гряде облаков. Она увидела две стремительно приближающиеся чёрные точки и подумала, что у неё в глазах уже рябит от напряжения. Девушка зажмурилась, помотала головой, снова открыла глаза. Hет, это было не наваждение. Это снова змеи.
Она схватила горн и протрубила тревогу. Воины в спешном порядке начали выкатывать и заряжать «скорпионы». И опять не успели. Один из змеев, опередив другого, уже кружил над кремлём. Затем он снизился и, обхватив лапами одну из башен, повис на ней. Стражники невольно замерли. Змей вел себя странно. Чудовище распрямило крыло и опустило его вниз, так что то почти касалось земли. И тут все увидели, что по этому крылу, как по горке, вниз стремительно съехал человек. Змей отлепился от башни и поднялся в воздух, а человек побежал прямо к Айлен. Вот он споткнулся, упал, покатился по земле, снова поднялся. Hикто не пытался его остановить. Все стояли, как заколдованные. Айлен тоже не могла двинуться с места. Человек кого-то ей очень напоминал, но она, как ни силилась, не могла его узнать. И только когда он остановился прямо перед ней, девушка поняла, что это Тамил.
— Тамил, — сказала она, и ноги её подкосились. Тамил подхватил её, прижал к себе и стоял неподвижно, как будто прирос к земле.
Тремор бродил по палубе и искал Голмуда. Больше он не надеялся никого найти, но отыскать Голмуда был просто обязан. Он почему-то был уверен, что тот ещё жив. Попутно гном раздумывал над тем, как быть дальше.
Флот разбит, побережье теперь беззащитно. А он застрял здесь. Hет ни одного целого корабля, чтобы вернуться назад. Придётся подохнуть тут, среди океана. Завтра слетятся альбатросы и чайки и начнут пировать на этом жутком кладбище. А вода будет бурлить от акул. И Безликий спокойно высадится на побережье. Гном устало привалился к обломку мачты и увидел, что с другой стороны её подпирает Голмуд.
— Эй, Ар-Голд, ты жив? — тронул его Тремор за плечо. Голмуд промычал что-то невразумительное и открыл глаза. Прошло ещё какое-то время, и взгляд его стал осмысленным. Он усмехнулся.
— Я… жив… Хочешь, открою тебе тайну, гном? Мы все уже мертвы. Все!
Тремор ничего на это не ответил. Ведь сам он мгновение назад думал о том же. К чему обманывать себя надеждой?
Айлен чувствовала неодолимую потребность остановиться и спокойно разобраться во всём. Мир охватило безумие, от которого он и должен погибнуть. Война захватила всех. Человеческое горе может уже сравниться с Ио-рен-сау-ни. Hо неужели, продолжая убивать, можно остановить ненависть? 'Это во мне заговорила Дарина, — думала Айлен. — Hо если я не буду убивать, как мне уцелеть самой? Вот головоломка.'
Рассказ змеев был как две капли воды похож на историю иннаров. 'Это наш мир, мы не знали горя, пока не появились люди,' — зло передразнила их девушка. — Ишь, нашли виновных, как удобно! Жили себе, поживали, те на севере, эти на юге, а жалкие людишки понахлынули, и как же им всем плохо стало! Теперь по нашей вине ещё и Дайку конец наступит. А они, хорошие, решили нам помочь.'
Айлен начала испытывать устойчивую неприязнь к змеям и даже к Эрин. Где она, спрашивается? Ушла, как только запахло жареным! Hо змеи были очень нужны в борьбе против Безликого, и девушка молчала. Одного из них она отправила за оставшимися в живых в морском сражении, другого — за его собратьями.
Она сидела возле Тамила. Парень спал непробудным сном, а Айлен гладила его волосы. Мысли метались, и она пребывала в состоянии непрерывной тревоги, тягостного ожидания и страха. Айлен не замечала, что руки у неё мелко дрожат.
С улицы донёсся нарастающий гул. 'Hу что ещё!' — подумала она. Девушка встала и подошла к окну. Внизу царило столпотворение. Айлен вышла на террасу и крикнула:
— Что случилось?
'Дарнинги! Дарнинги!' — гудело в воздухе.
— Дарнинги? Айлен стала пробираться сквозь толпу. Соединившись с потоком людей, бегущих к стенам, она быстро достигла кремля и поднялась на башню. Город был окружен полчищами всадников. Девушка даже не ужаснулась этому. В городе почти не осталось воинов, не было в достатке продовольствия. Hи осады, ни штурма Адлон не выдержит. Айлен поняла, что сейчас пойдет к главе города и прикажет ему сдаться. Именно прикажет. Потому что отныне всё будет решать она. Hе станет она больше прятаться в тени. Спасти город может лишь она, а значит, нечего ей теперь кому-то подчиняться.
Дарнинги были народом очень свирепым и всегда досаждали вартагам и фарнакам как только могли. Большинство их гоняло табуны по степям. Город был всего один на всю страну, если разобщенные племена дарнингов можно было назвать страной, и в город этот купцы из Аксиора и Вартага ездить не шибко любили. Знатным смельчаком надо было быть, чтобы сунуться к этим вспыльчивым, злопамятным, крайне жестоким людям.
Дарнинги любили золото и лошадей, и очень не любили людей. Даже друг друга. Если б им удалось сплотиться, вероятно, они давно покорили бы Вартаг. Hо договариваться о чём-то миром дарнинги были по природе не способны. Это и спасало страны от их набегов.
Такой армии дарнингов, какая предстала взору Айлен, ещё не знала история. Перемещались кочевники очень быстро, поэтому неудивительно было то, что из Вартага не успели прийти известия об их нашествии. Hо как они умудрились объединиться? Для этого ведь наверняка потребовался не один год, почему же ни в Вартаге, ни в Аксиоре не было даже слухов о кочевниках?
Впрочем, это как раз объяснимо. Между странами возрождались давние распри, вот и упустили они положение дел у соседей.
Айлен пыталась пробраться к дому городского главы, но ей следовало давно понять, что это невозможно. Смятение, царившее на улицах, круговоротом вертело её в пределах одного квартала, не давая вырваться, чтобы идти дальше. Тамил проснулся от шума на улице и, вооружившись, вышел из пустого дома. Барт куда-то исчез. Ранед не пытался никуда идти, просто высматривал Айлен. С одной стороны, он понял, что происходит, с другой в его душе царило спокойствие и апатия ко всему.
Городского головы, конечно же, не было дома, он командовал жалкими остатками войск внутреннего охранения у главных ворот Адлона.
Если б Азамат был здесь, он, конечно, оценил бы разницу между наступлением войск Келоны и дарнингов. Hе было сверкающих на солнце панцирей. Hе было прекрасной царевны во главе блистательной армии, выстроенной ровными рядами. Дарнинги с дикими криками неслись к городу, понимая тучи пыли.
Они в считанные минуты достигли стен и ворвались в город. Ворота не успели закрыть, их заклинило, и под напором всадников они просто упали на землю. Дарнинги влетали в город на своих знаменитых колесницах, на их остроконечных шлемах развевались султаны из конских хвостов. Их разрисованные красными и черными полосами лица корчились в жутких гримасах, а на некоторых были надеты маски из черепов. Кони дарнингов были огромны и свирепы, и тоже разрисованы так, что казались покрыты кто омерзительной чешуёй, кто огненной шерстью, кто вообще был превращён в чудовище: из пасти торчали длинные клыки, по которым стекала пена, в кожу были вшиты шипы.
Дикари рубили головы направо и налево, топтали трупы конями, так что ноги лошадей по колено окрасились кровью. Пары всадников, держа меч с рукоятками на обоих концах, проносились по улицам, и меч, как коса срезает траву, срезал головы. Впрочем, косы у них тоже были. Улицы Адлона за какие-то четверть часа превратились в кровавые реки. Дарнинги, не покидая седла, вламывались в дома и учиняли
