вежливый, культурный такой. Всегда на «вы» разговаривал. Молодой был такой, толковый. Я так плакала, когда его убили. И водителя вместе с ним. Тот тоже совсем молоденький был, только недавно женился.
— Говорят, что их убили около здания вашей компании, — напомнил Дронго.
— Прямо рядом, — кивнула Антонина Ильинична, — на соседней улице. Мы даже выстрелы слышали. Думали, хлопушки стреляют. Или салют какой. А потом бабы кричать стали, ну мы туда и побежали. Видим, они в крови лежат. И машина вся разбитая стоит.
— А вы с ним много лет работали? — уточнил Дронго.
— Почитай, года три, — вспомнила она, — я вместо Юли вышла. Когда та в декрет ушла, я, значит, и вышла. А потом Юля к президенту компании вернулась, а я здесь оказалась.
— У него, наверно, врагов много было, — предположил Дронго, и снова Кружков изумленно на него посмотрел.
— Какие враги, — возразила она, — он такой человек был. Ни с кем не спорил, никогда голоса не повышал. Милиция потом всех мучила, опрашивала. Тоже про врагов говорили. Правда, в последние дни он был не в себе. Молчал все время. А потом однажды мне даже сказал, что хочет отсюда уехать. Ну я подумала, что хандрит мужик, у кого не бывает. А он, оказывается, как чувствовал.
— А Петр Трофимович кем у вас тогда работал? — поинтересовался Дронго. — Что-то я не помню.
— Так он раньше и не работал, — охотно пояснила женщина, — он только недавно к нам перешел. Из аппарата губернатора. Его пока не утвердили, но все говорят, что он будет не просто вице-президентом, а первым вице-президентом. Хотя у нас уже есть первый. Маслаков. Значит, будет два первых вице- президента.
— Говорят, что «новая метла» отменила все распоряжения старого, — рассмеялся Дронго, — у нас даже бумага пришла, что ваша компания больше не будет сотрудничать с московской компанией «Прометей». А мы им тоже телефоны менять должны были. Ну теперь отказались.
— Это наш Петр Трофимович их невзлюбил, — понизив голос, призналась женщина, — сразу начал проверять все наши связи с «Прометеем». А там такой солидный президент был. Салим Мурсаев. Он к нам часто приезжал. Только потом стали говорить, что он с мафией связался. Вот его и убили. Я подробностей не знаю, но говорят, что бандиты за ним по всему миру охотились и где-то в Америке поймали и убили.
— Очень интересно, — вежливо согласился Дронго, — наверно, бандит был настоящий. А у нас в Москве говорят, что с ним еще один бандит был. Часто у вас бывал. Алик Сафиев. Может, слышали о таком?
— Так я его знаю, — охотно призналась словоохотливая секретарь, — он и к нам часто приезжал. К Авдеечеву заходил. Я следователям так и сказала. Ищите, мол, этого Сафиева. Из-за него и Юрия Анатольевича убили, и этого… Салима Мурсаева. И еще один сотрудник у нас пропал. Азербайджанец. Чернявый такой. Инженер наш. Мехти Самедов. Его я плохо знала, видела несколько раз в управлении. Он как раз с этим Мурсаевым разговаривал. Они и похожи были друг на друга. Это все одна шайка была. Так он сразу после убийства и сгинул. До сих пор его найти не могут. Наша милиция считает, что это он убийство Юрия Анатольевича организовал. Только его нигде найти не могут. Говорят, что он за границу улетел и не вернулся.
— У вас тут не соскучишься, — заметил Дронго, — прямо нравы Дикого Запада.
— Это все из-за денег, — ответила женщина, — раньше, когда вся нефть государству шла, здесь тихо было. Никто сюда не приезжал, никого здесь не было. И денег таких ни у кого не было. У нас на весь город ни одного «Мерседеса» не было, а сейчас штук сто или двести. Раньше только азербайджанцы, татары, чеченцы приезжали, опыт, значит, передавать. Черномазых очень много было, но они себя тихо вели. На буровых работали и больше ничем не занимались. Даже не выпивали сильно. Все были такие работящие. Это сейчас одни бандиты едут. А сколько евреев понаехало. Где они раньше были — эти «нефтяники»?
— Вот так всегда, — огорченно сказал Дронго, — как только неприятности, сразу евреи виноваты. Разве они убили вашего бывшего начальника? Или уже доказано, что это сделали кавказцы?
— Конечно, кавказцы, — сказала уверенно Антонина Ильинична. Потом взглянула на Дронго. — А вы сами тоже с Кавказа?
— Я вашего вице-президента не убивал, — улыбнулся Дронго.
— Кавказцы тоже разные бывают, — согласилась она, — вот раньше народ золотой был. А сейчас одни бандиты на улице и евреи в конторах.
— Получается вроде заговора? — рассмеялся Дронго. Кружков улыбнулся.
— Вы что, еврей? — встревоженно спросила она.
— Если вы будете на них нападать, то я стану евреем, — сообщил Дронго.
— Ну ладно вам, — отмахнулась женщина, — чего я такого обидного сказала. У меня что на сердце, то и на языке. Врать не умею.
В приемную заглянул молодой человек.
— Еще не пришел? — спросил он. Антонина Ильинична сурово покачала головой.
— Я опаздываю с отчетом, — в сердцах сказал молодой человек, — три дня он не может нормально подписать документы. Назначили на нашу голову этого типа… — И ушел.
— Видимо, Петр Трофимович тоже не подарок, — заметил Дронго.
Она нахмурилась, но никак не стала комментировать слова гостя.
И в этот момент в приемную стремительно вошел высокий худощавый человек с сером костюме. Галстук был небрежно повязан и узел был ослаблен, а верхняя пуговица на рубашке расстегнута. У него были темные волосы, немного вытянутый нос. Увидев сидевших в приемной незнакомых людей, он недовольно скривил губы. Потом прошел к своему кабинету и, уже открыв дверь, отрывисто спросил:
— Вы ко мне?
— Да, — кивнул Дронго, — у нас к вам важное дело.
— Я сегодня не принимаю, — бросил он, входя в кабинет.
— Это господа из Министерства связи, — пояснила Антонина Ильинична, поднявшись со своего места и устремляясь в кабинет Гаврилова.
— Откуда? — спросил тот. — При чем тут Министерство связи? Они из Москвы?
— Да, — со значением сказала она. — Целый час вас ждут.
— Ну хорошо, пусть войдут, — дверь была открыта, и Дронго слышал их разговор.
Дронго поднялся и, подтолкнув Кружкова, пропустил его первым, входя в кабинет Гаврилова. И закрыл за собой дверь. Кабинет был не очень большим. Было очевидно, что прежний владелец в нем работал, а не занимался представительскими функциями. Все было функционально и просто. Очевидно, Гаврилов не стал ничего менять до того момента, пока его не утвердят вице-президентом компании.
— Вы по какому вопросу? — устало спросил Гаврилов. Очевидно, на совещании ему пришлось нелегко.
— Хотим с вами поговорить, — сказал Дронго, усаживаясь на стул. Напротив сел Кружков.
— По какому вопросу? — повторил Гаврилов. Он взглянул на Кружкова. В отличие от Антонины Ильиничны, он его сразу вспомнил.
— Подождите, — сказал он, — вы же уже приезжали ко мне. Кажется, вы искали какого-то Сафиева, если не ошибаюсь. Поверенного погибшего Юрия Анатольевича. Я не ошибся?
— Нет, — подтвердил Кружков, — не ошиблись.
— И вы опять приехали его искать, — недовольно спросил Гаврилов, — и еще обманули моего секретаря, сказав, что приехали из Министерства связи? У меня нет времени с вами беседовать. Уходите. Я не знал никакого Сафиева и знать не хочу. Я тогда здесь вообще не работал.
Кружков растерянно взглянул на Дронго. Тот усмехнулся.
— Нам нужен не Сафиев, — возразил Дронго, — нам нужны вы, Петр Трофимович.
— Ну меня-то искать не нужно. Я никуда не пропадал.
— Пока, — со значением сказал Дронго.
— Что значит «пока»? — нахмурился Гаврилов. — На что вы намекаете?
— Почему намекаю? Я говорю открыто. Все, кто был связан с этим делом, либо убиты, либо пропали без вести, — напомнил Дронго. — Сначала в Париже убили руководителя компании «Прометей» Салима
