– Каплинский сказал. Мы обсуждали возможность сотрудничества с вами на следующих этапах.
– Спасибо. Но «следующих этапов» не будет. Я вполне удовлетворен сотрудничеством с вами на первом этапе. Более чем достаточно для сильных впечатлений.
– Я пришел не для того, чтобы с вами спорить, – мрачно заметил Парыгин. – Мы все понимаем, что произошла трагедия. Но жизнь не стоит на месте. И мы все равно должны будем решать, что нам делать с покупкой футбольного клуба и кто будет представлять наши интересы на первом этапе. Поэтому мы решили собраться сегодня вечером еще раз.
Дронго не хотел говорить, что уже встречался с Миксоном и разговаривал с Каплинским. Поэтому он слушал, не перебивая.
– И я считаю, что будет правильным, если вы примете участие и в нашей второй встрече, – сказал Парыгин.
– Это ваше личное мнение?
– Пока мое, но я собираюсь получить согласие всех остальных.
– А мое согласие вам не нужно?
– Мне казалось, что мы договорились насчет вашего контракта.
– Вы заблуждаетесь. Я не обещал взять деньги. Тем более что игры не было.
– Вы отказываетесь? – хмуро поинтересовался Парыгин.
– Я пока не принял решения, – уклонился Дронго от ответа. – Но в любом случае я буду держать в уме нашу первую встречу в казино.
– Там произошел несчастный случай, – выдохнул Парыгин. – Я думаю, что полиция все выяснит.
– Они быстро все выяснят, – согласился Дронго. – Если убийца был среди нас, то достаточно тщательно проверить его одежду. В каком бы флаконе ни был яд, его частицы должны остаться на одежде и в карманах возможного убийцы.
– Вы думаете, что кто-то из нас мог быть убийцей? – криво усмехнулся Парыгин. – Я знаю всех, кто там был, уже много лет. Они не святые, но в роли отравителей представить их я не могу.
– Даже женщин?
– Тем более женщин. Жанна слишком увлечена своим бизнесом, чтобы подставляться таким глупым образом. У нее растет дочь, и она знает, что не может позволить себе сесть в тюрьму. Даже в английскую. А Женя Тарутина просто человек не от мира сего. Она вчера была так напугана. Умоляет меня отправить ее домой. И она была единственная среди нас, кто не знала Алексея, и поэтому у нее не было никаких мотивов убивать несчастного Палийчука.
– У других были?
– Не нужно ловить меня за язык. Другие знали погибшего и могли любить или не любить его.
– Но женщины могли помочь кому-нибудь осуществить задуманное, – заметил Дронго. – Вдвоем провести подобную акцию гораздо легче, чем одному.
– Возможно, – согласился Парыгин. – Но это всего лишь домыслы. Женщины оказались там случайно. Как и вы, мистер эксперт. Я сам вас пригласил. Миксон и Каплинский, по-моему, готовы даже подозревать вас, но я помню, что сам предложил вам появиться в казино на нашей игре и никто меня за язык не дергал.
«Хоть один не считает меня организатором убийства, как все остальные», – подумал Дронго.
– Спасибо и на этом, – пробормотал он.
– Мы все равно должны решить, что нам делать, – вернулся к своей теме Парыгин. – Хотя после случившегося это не так легко. У нас есть доверенность от Алексея, но его родственники могут оспорить и доверенность, и его завещание.
– Вложения в английский футбол могут принести колоссальные доходы, – возразил Дронго. – А его наследникам наверняка объяснят адвокаты, что подобные инвестиции очень выгодны. Тем более что его двадцать процентов от общей суммы останутся за наследниками в любом случае.
– Безусловно, – согласился Парыгин. – Но если они подадут в суд, эта часть суммы может быть заморожена. В общем, одни проблемы. Давайте заканчивать разговор. Вы мне сегодня нужны. Назовите свою цену, и мы договоримся.
– Никакой цены не будет. Если меня попросят, я, возможно, приеду. Но работать на вас я не хочу.
– Почему?
– Не хочу, и все.
– Но должна быть какая-то причина.
– Никакой причины. Просто не хочу.
– Не забывайтесь, господин эксперт, – несколько презрительно заметил бывший министр. – Не забывайте, кто вы, а кто мы.
– Вы даже не представляете, насколько я забываюсь! – разозлился Дронго. – Ведь я шел на игру, убежденный в том, что вы разыграете свою партию по честным правилам.
– Вы считаете, что мы готовы были мухлевать? – поморщился Парыгин. – Не забывайте, с кем разговариваете, – снова повторил он. – Мы все порядочные люди. И уважаемые члены общества.
– А я знаю, с кем именно разговариваю, – спокойно ответил Дронго. – Ведь вы были министром в те годы, когда воровство и хищение в стране были почти узаконенными. Насколько я знаю, вы работали в институте на весьма небольшой зарплате, до того как стать министром. И чиновником вы проработали только восемь месяцев. Но обеспечили себя и своих близких на всю жизнь. За это время не смог бы появиться даже полноценный ребенок, он был бы недоношенным. Но полноценный миллионер появился. Вы переписали на себя и своих знакомых несколько предприятий, выкупив их за гроши. Вы организовали банк, куда перевели счета большинства государственных предприятий, подчиненных вашему министерству. По предварительным данным, только валюты исчезло в период вашего министерского правления на сумму более чем два миллиарда долларов. Согласитесь, что это многовато, если учесть, что в тот момент валютные резервы России были почти на нуле. И вы смеете говорить мне о порядочности?!
– Вас прислали следить за мной? – потемнел от гнева Парыгин. – Кто вам все это рассказал?
– По-моему, эти сведения можно прочесть в любой газете того времени, – парировал Дронго. – Но если я в чем-то ошибся, вы можете меня поправить.
– Я не хочу больше с вами разговаривать, – поднялся из кресла Николай Николаевич. – Все это клевета и ложь. Я всегда служил своей стране, делал все для ее процветания. У меня два ордена. А вы смеете говорить мне подобные слова!
– И насчет «мухлевать», – безжалостно добавил Дронго. – Я ведь живу в этом отеле и был в казино за день до вашей предполагаемой игры.
Парыгин направился к двери, уже не слушая.
– И увидел там Алексея Палийчука, – добавил Дронго. Парыгин обернулся.
– Что еще вы хотите сказать?
– Я видел, как он пришел в казино, – сообщил Дронго.
– Ну и что?
– Он был не один. Там был ваш крупье. Мистер Джильберт. И один из ваших телохранителей.
Парыгин уже взялся за ручку двери, чтобы выйти в коридор, но, когда услышал последнюю фразу, медленно опустил руку. И еще несколько секунд стоял спиной к Дронго. Затем очень медленно повернулся к нему. Вместо лица у него была белая маска.
– Кто? – спросил он. – Кто это был?
– Почему вы удивляетесь? – спросил Дронго. – Ведь я сам видел, как вчера крупье подошел к вам уже после случившегося убийства и просил ваших инструкций.
– Это не имеет к вам никакого отношения. Скажите, кто это был?
– Тот, кого вы послали на встречу с Джильбертом.
– Кто? – Парыгин задыхался от гнева, и Дронго подумал, что ситуация стала еще более запутанной. Поэтому он осторожно сказал:
– Я могу назвать вам его имя, но при условии, что вы не станете устраивать истерику и разборки прямо сейчас. Нужно все проверить, возможно, я ошибаюсь.
– Кто это был? – свистящим шепотом снова спросил Парыгин.
– Ваш Константин, – ответил Дронго.
