женщинам. Алексей Андреевич был тяжелым человеком, и Парыгин с ним почти не общался. Иногда общался Каплинский, он умел находить с ним общий язык. Но я слышала, как он называл его «животным». Миксон вообще его терпеть не мог. Но убивать не стал бы.
– А Жанна?
– Почему вы спрашиваете?
– Мне она кажется достаточно сильным и независимым человеком. Не могу понять, что ее связывает с Мальсаговым. Тот хотя и старше ее лет на десять, но кажется рядом с ней совсем молодым щенком.
– Она женщина опытная, – согласилась без тени улыбки Тарутина, – поэтому и выбирает таких, как Саид Мальсагов. Выдоит его досуха, можете не сомневаться. Мужчины из-за нее с ума сходят. Она эффектная и умная баба, умеет просчитывать все варианты. Замуж ей не хочется, ребенок у нее есть, свой бизнес налажен. Вот она теперь с жиру и бесится. Меняет мужчин как перчатки.
– Она могла убить Палийчука?
– Не знаю, – ответила Тарутина, – но она его не любила.
– Интересно, – заметил Дронго. – Когда я спрашивал про мужчин, вы сказали, что они точно не могли убить, а когда я спросил про Жанну, вы сказали, что не знаете.
– Поэтому и сказала. Она очень расчетливая женщина. И Палийчука не любила, считала его слишком… брутальным. Но зачем ей его убивать? Нет, не знаю.
В этот момент позвонил телефон. Дронго быстро снял трубку.
– Я хотел, чтобы вы знали, – услышал он голос инспектора Таунса. – Мы проверили все прямо сейчас, ночью. Это тот самый пистолет, из которого застрелили Джильберта. Никаких сомнений, эксперты дали однозначное заключение.
– А отпечатки пальцев? – напомнил Дронго.
– Их нет, – сухо ответил Таунс, – но пистолет нашли в его комнате. Как видите, я оказался прав. Все три убийства были связаны логической цепочкой. До свидания.
– Всего хорошего, – Дронго положил трубку и взглянул на Тарутину.
– Кто звонил? – испуганно спросила она.
– Инспектор Таунс, – ответил он. – Рассказывал об убийстве крупье.
– Они считают, что его убил Костя? Но это неправда.
– Возможно. Но у них свои улики и свои доказательства.
– Я пойду завтра в полицию и дам показания, – решила Тарутина, – пусть все знают, что Костя никого не мог убить.
– Нет, – возразил Дронго, – завтра вы уедете из Лондона первым же рейсом. И никому ничего не расскажете. Если в полиции узнают, что вы были родственницей погибшего, если они вдруг узнают, что Спиридов познакомил вас со своим боссом намеренно, чтобы сделать вам карьеру и обеспеченную жизнь, то можете считать себя подозреваемой, а погибшего Константина обвинят во всех убийствах. Им нужен мотив, а вы и есть самый сильный мотив. Завтра вы уедете отсюда, не сказав никому ни слова. И только таким образом вы сможете спасти честное имя своего троюродного брата. Только таким образом, – подчеркнул Дронго.
– Возможно, вы правы, – прошептала она.
– Я сейчас уйду, а вы раздевайтесь и ложитесь спать. Белье у меня чистое, его сегодня днем меняли. Спите спокойно, а утром я вас разбужу и отправлю в аэропорт. Договорились?
Она чуть помедлила и только затем кивнула в знак согласия.
– Вот и прекрасно. Пейти свой кофе, он остывает…
Дронго не успел закончить последней фразы. В дверь позвонили. Тарутина испуганно взглянула на него.
– Может, это Парыгин. Не открывайте, мне будет неприятно. Пожалуйста, не открывайте.
– Не открою, – он подошел к двери и осторожно взглянул в глазок. Затем обернулся к актрисе и покачал головой.
– Не беспокойтесь, это не Парыгин.
Глава 18
На пороге стояла Жанна. В том самом платье, в каком она была в «Дорчестере». В руках небольшая сумочка. Дронго нахмурился.
– Сейчас почти час ночи, – сказал он. – Я думал, вы уже дома.
– У меня нет дома, – чуть качнулась Жанна, и он понял, что она пьяна. – У меня нет дома в Лондоне. Для этого я недостаточно богата. Я жила на содержании своего друга и мецената Саида Мальсагова. Но сегодня его ранили и увезли в больницу. И все его ребята поехали вместе с ним. А про меня забыли. Потом следователь дал свою машину и меня отвезли домой к Мальсагову. Я там сидела одна целый час. Целый час сидела одна. А потом я нашла виски и начала пить. Но мой виски оказался чистым. Его никто не травил. Мой был без яда. Не такой, как у Лешки, гораздо лучше. И я выпила почти полбутылки. Это очень много. Потом я взяла такси и решила приехать к вам. Вы единственный мужчина в этой компании, который меня пугает.
Она снова качнулась. Дронго подхватил ее.
– Входите, – устало сказал он, втаскивая ее в номер. Она вошла в комнату и удивленно подняла брови, увидев Тарутину.
– Молодец, Женя, и вы тоже время зря не теряете, – пьяно икнула она. – Значит, Парыгин возит вас в Лондон за свой счет, а вы ловко этим пользуетесь.
– Замолчите, – нахмурился Дронго, – лучше садитесь в кресло.
– Как вы хорошо устроились, – вздохнула Жанна, проваливаясь в кресло. – Наверно, уже отметили поминки по убиенному Константину Спиридову. Почему у него такая странная фамилия – Спиридов? Женя, ты не знаешь? Ты должна знать, вы же были родственниками.
– Откуда ты знаешь? – спросила Тарутина. – Кто это тебе сказал?
– А я все знаю, – икнула Жанна. – Про всех и все. И про твоего Костю знала. Мне Саид рассказал. Он знал, что вы с Костей троюродные брат и сестра. И как ты через Костю хотела Парыгина захомутать. Только у тебя ничего не вышло. И не могло выйти. Зачем ты ему нужна? Актрисочка. И тебе уже сколько лет? Двадцать девять? А ему нужны двадцатилетние. И чтобы ноги были до ушей. У тебя, конечно, ноги хорошие, но ты не модель. Далеко не модель. А ему нужна была такая длинноногая и очень молодая модель. Как Светлана, с которой он прошлым месяцем на Сейшелы ездил отдыхать…
– Замолчи! – крикнула Тарутина.
– Не буду молчать. Он с ней на Сейшелы ездил, а ты ничего и не знала. Только потом Света, дура, сразу залетела, и он ее отправил аборт делать и сразу отставку дал. С тобой удобнее. У тебя всегда разные таблеточки и тампончики с собой.
– Хватит! – разозлилась Женя. – Заткнись! Как тебе не стыдно!
– А ты меня не затыкай. И не стыди. Сама ночью к чужому мужику залезла в номер, а меня стыдишь. Да, мне не стыдно. Я такая, какая есть. И сама мужиков выбираю, с кем спать. А вы, дешевки, готовы кому угодно отдаться, лишь бы новую роль получить или новую машину.
– Я уйду, – поднялась Тарутина.
– Сядьте, – махнул рукой Дронго. – А вы замолчите, иначе я вас выставлю. Если вы явились в час ночи ругаться, то могли бы выбрать более удобное время. И перестаньте всех оскорблять. Кстати, откуда Саид знает о родстве Спиридова с Тарутиной?
– Наверно, Каплинский сказал, – немного подумав, ответил Жанна.
– А он откуда знает?
– Он все знает. Только я не знаю ничего. И у меня голова болит. Вы видели, как убили Костю…
– Замолчите.
– Все меня сегодня обижают, – вздохнула Жанна. – Можно мне выпить чай? Кому вы налили этот чай?
– Для вас налили. Можете выпить. И немного успокоиться. Хотите молока?
– Нет. Меня стошнит.
– Только этого не нужно. Пейте свой чай. Вы не знаете, как там Мальсагов?
– Живой пока, – вздохнула она, – но меня бы все равно к нему в палату не пустили. Все его чеченцы к
