нему уехали. И мне ничего не сказали.
Она выпила чай, взглянула на Дронго.
– А вы тоже хороши. Эксперт называется. У вас на глазах людей убивают, а вы сидите и смотрите. Сначала смотрели, как Лешу отравили, потом смотрели, как Саида убивают, как в Костю стреляют.
Тарутина напряглась, взглянула на Дронго. Значит, он ей врал.
– Меня не было в номере, когда там стреляли друг в друга.
– Не было, – согласилась Жанна, – но вы потом пришли. И никого не спасли.
Евгения чуть расслабилась, достала платок, чтобы вытереть глаза.
– И вообще не нужно было мне сюда приезжать, – вынесла категорическое заключение Жанна. – Больше в Лондон не приеду. Скажу Саиду, что хочу летать только в Париж. Там веселее.
– Обязательно, – согласился Дронго. – А вчера вы вместе с Каплинским завтракали? Верно?
– Да, завтракали. А потом они уехали. И я осталась одна. И Миксон все время к нам звонил. Потом он днем приехал и разговаривал с Саидом. Сам приехал. Никогда не приезжал, а тут вдруг приехал. И потом Парыгин звонил, искал Костю. И вечером они все уехали в «Дорчестер».
– Вы тоже приехали в «Дорчестер», – напомнил Дронго, – и сказали, что вам сообщил о встрече Мальсагов.
– Он поговорил с Марком Семеновичем и сказал, что они соберутся вечером в «Дорчестере». Мы договорились, что я ночью приеду туда на ужин. Мальсагов сказал, что Каплинский пригласил его на ужин. На девять вечера, сразу после совещания. Он ведь тоже живет в «Дорчестере», на пятом этаже.
– Я знаю, – кивнул Дронго, – слышал, как он говорил об этом в самолете.
– И я приехала в «Дорчестер», – вздохнула Жанна, – а потом меня чуть не убили. Я слышала, как пролетела пуля.
– Ну, хватит, – перебил ее Дронго, – вы же знаете, как неприятно все это слышать Жене.
– Пусть не ходит по ночам к чужим мужчинам, – отрезала Жанна. – Хотя я тоже пришла к вам в гости. Мне некуда идти. И я не хочу оставаться одна. Мне это неприятно. Саид в больнице. А остальные трое заперлись в номере Каплинского и решают, как им быть. Наверно, делят деньги Леши. Такие благородные джентльмены. Где у вас туалет?
– Идемте, я вас провожу, – предложил Дронго.
– Так далеко идти? – улыбнулась она. – Или вы хотите проводить именно меня?
Он дал ей руку, и она с трудом поднялась из кресла. Он поддержал ее и довел до ванной, пропуская вперед и закрывая за ней дверь. Затем вернулся в номер.
– Я уйду, – сказала Евгения, – у меня есть деньги. Сниму номер в отеле, где-нибудь в аэропорту.
– Второй час ночи, – возразил Дронго. – Какой номер? В каком отеле? Пока вы туда доедете, будет уже три или четыре часа утра. Лучше оставайтесь. Вы же видите, что она не в себе. И вы должны ее понимать. Ее друга тяжело ранили, он в больнице. Поэтому она в таком состоянии, позволила себе немного больше выпить.
Из ванной донесся какой-то стук и шум.
– Кажется, ей уже плохо, – сказал Дронго.
Он быстро прошел в ванную. Жанне было действительно плохо. Она стояла над унитазом. Было понятно, что ее тошнит. Услышав, как входит Дронго, она сделала рукой характерный жест, чтобы он вышел. Он вернулся в комнату.
– Ей совсем плохо, – сообщил он Тарутиной. – Может, вы пройдете туда и поможете ей? Можете представить, что она пережила сегодня.
Она кивнула и прошла в ванную. Он услышал ее голос, она уговаривала Жанну раздеться. Он открыл окно, чтобы проветрить комнату. И уселся в кресло.
Женщины вышли минут через тридцать. Жанна успела переодеться и была в халате. Евгения уложила ее на кровать и накрыла одеялом.
– Как все это страшно, – вдруг громко сказала Жанна, перед тем как провалиться в сон.
– Ложитесь и вы, – решил Дронго. – А я сейчас уйду.
– Нет, – попросила Женя, – не нужно. Оставайтесь. Я не засну, если вы уйдете. Сегодня мне нужно, чтобы вы были рядом. И вообще, я боюсь оставаться одна.
– Хорошо, – согласился он, – я посижу в кресле. А вы можете переодеться и лечь спать. Возьмите второй халат, он на спинке стула.
– Спасибо, – грустно улыбнулась Тарутина.
Глава 19
Рано утром он услышал, как Женя осторожно поднимается, чтобы одеться. Он не открывал глаз, чтобы не смотреть в ее сторону. Она накинула халат и вышла в ванную. Когда она вернулась, он уже надевал пиджак.
– Не беспокойтесь, – попросила Евгения, – я уже взрослая. Смогу сама доехать до аэропорта.
– Я вас провожу. Можно взять такси или поехать на экспрессе. От станции Паддингтон идет экспресс до Хитроу.
– Лучше на такси. Вы не знаете, когда вылетает первый самолет в Москву?
– Знаю. В девять двадцать. Сейчас половина седьмого. Вы как раз успеете на первый рейс. У вас есть обратный билет в Москву?
– Билеты остались у Парыгина. Я куплю новый.
Она пожала ему руку.
– Спасибо. Большое спасибо. И извините меня за эту ночь. Мне действительно некуда было идти. – Она взяла свой чемоданчик и быстро вышла из комнаты. Сама открыла дверь и мягко захлопнула ее за собой.
Он сделал несколько шагов и долго стоял перед закрытой дверью. Затем повернулся и пошел в ванную комнату. Встал под горячий душ.
Он думал об ушедшей женщине. Сколько их – таких неустроенных судеб, таких несчастных женщин. В молодости кажется, что вся жизнь впереди. Общество по-прежнему патриархально. Если мужчина в сорок лет без женщины, то он удачный жених и может создать семью. Если женщина даже в тридцать еще не замужем, то она не смогла наладить личную жизнь и ее будущее представляется достаточно сложным. Она обязана не только сделать карьеру, но и найти себе подходящего мужчину, которого обязана терпеть, уважать, любить, рожать от него детей и показывать всем, что вполне довольна своей жизнью.
А если ей не хочется притворяться? Если ей противно жить с человеком, с которым ее не связывают никакие отношения, кроме материальных? Что ей делать? Терпеть? Или уйти? А если уйти, то куда? И где гарантия, что сумеешь выжить? Выжить в одиночку в этом сложном мире, находя себе минимум средств для нормального существования. Гарантий никто не дает. Хорошо, если она родилась в обеспеченной семье и ей не нужно думать о будущем. У таких девочек, даже очень красивых, обычно пустые глаза, без энергетики. Это не значит, что они глупые. Среди них попадаются и очень умные, и очень эрудированные, и даже талантливые. Но глаза… их глаза выдают устройство жизни этих молодых женщин. Им не нужно думать о будущем, они не боятся завтрашнего дня. Полное отсутствие энергетики, воли, силы. Незнание настоящей жизни, неумение переносить обычные тяготы и сложности предстоящей жизни. Может, поэтому они ломаются быстрее остальных и им бывает труднее найти в жизни свою половину. Привлекающие их молодые люди также лишены всякой энергетики, ибо являются представителями их круга. И хотя исключения из правила лишь подтверждают общее правило, энергия рождается в чудовищном противостоянии со средой и судьбой.
Совсем другими представляются провинциалки и девочки из небогатых семей. С самого детства они понимают, что необходимо бороться за свое выживание. И выживание само будет достаточно сложным. Не у всех это получится. Некоторые сломаются в пути, других отсеет жизнь, третьи разочаруются и станут несчастными, разуверившимися людьми. И только немногие выживут и сумеют обрести счастье, о котором мечтают. Большой дом, любящий муж, здоровые дети, обеспеченная жизнь. У большинства женщин мечты носят вполне земной характер.
И эта девочка из Воронежа, приехавшая в Москву в надежде стать актрисой. Можно себе представить, как было ей трудно, как она, не имея родных в столице, пыталась поступить в лучшие театральные вузы. И не поступила с первого раза. Как она в семнадцать лет пошла работать курьером. Где она жила? Кто
