– Он не хочет разговаривать и бросил трубку, – виновато сообщил дежурный, обращаясь к Дронго, – а вы лучше быстро уезжайте. Сейчас должен приехать наш директор, и если вас здесь найдут, то меня сразу уволят.
– Тогда уезжаю, – сказал немного успокоившийся Дронго. Он резонно рассудил, что с генералом не произошло ничего страшного. Если бы несчастный случай или внезапная смерть настигли именно Татаренко, то полицейские, уже находившиеся в отеле, обязательно бы заинтересовались человеком, который ночью приехал уточнить, что именно произошло с его другом. Да и сам портье не стал бы соединять приехавшего незнакомца с номером, в котором произошло убийство или несчастный случай.
– Позвоню им завтра утром, – решил Дронго, усаживаясь в машину, и попросил водителя такси отвезти его обратно в «Кемпински».
Было уже достаточно темно. Узкие, не освещаемые дороги между отелями полуострова даже днем были не совсем безопасны, а ночью просто напоминали езду по бездорожью. Только центральная трасса из аэропорта в город хорошо освещалась. Водитель вел машину достаточно уверенно, но осторожно. Внезапно из-за поворота выскочил грузовик. Водитель резко крутанул руль в сторону. Такси понеслось куда-то вниз. Наверху послышался визг тормозов грузовика. Водитель пытался остановить машину, которая шла вниз уже под собственной тяжестью, хотя сам автомобиль был достаточно легким.
«Только этого не хватало», – подумал Дронго в последний момент.
Водитель снова вывернул руль и нажал на тормоз. В этот момент автомобиль покачнулся и затем перевернулся, срываясь куда-то в пропасть. Дронго держался за ручку, сгруппировавшись, чтобы не сломать себе кости. Машина с грохотом перевернулась еще раз и ударилась о дерево.
За три месяца до описываемых событий.
Они встретились только через восемь дней после того, как Костиков впервые связался с Вадимом. Конечно, Вадим перезвонил в тот же день. Только для того, чтобы сообщить о своем телефонном разговоре со Знахарем. Костиков прождал весь день, но лишь поздним вечером, ближе к полуночи, наконец раздался звонок. Очевидно, это была своеобразная «визитная карточка» бандита, который давал понять, что даже крутой олигарх не может срочно вызывать его «к ноге».
Причем позвонил не сам, а его помощник, который уточнил, кто именно будет вести беседу, и пообещал, что с Костиковым скоро свяжутся. На этот раз телефонный звонок раздался ровно через две минуты. И Костиков услышал глухой голос:
– Вы хотели со мной поговорить.
– Да, – нервно произнес Александр Викторович, – очень хотел. Я думал, что вы мне позвоните сегодня утром или хотя бы днем. А не так поздно. Я понимаю, что вы очень занятый человек, но боюсь, что мы потеряли драгоценное время, и теперь уже даже вы не сможете мне помочь.
– В каком смысле потеряли время?
– Мне нужна была ваша помощь. Очень срочно. И я готов был заплатить любые деньги. Но Вадим побоялся беспокоить вас рано утром, а потом вы, очевидно, не смогли мне перезвонить.
– Я занимался вашим делом, – неожиданно услышал Костиков.
– Что? – Ему показалось, что он ослышался. Как это «его делом»? Ведь он ничего не сказал ни Вадиму, ни тем более Знахарю. Костикова трудно было удивить, но этому типу удалось.
– Я с самого утра занимался вашим делом, – охотно пояснил Знахарь. – Если меня ищут так срочно, значит, произошло нечто чрезвычайное. Оставалось узнать, кто вы такой, что было совсем нетрудно, и где вы находились сегодня ночью, что тоже было несложно вычислить, учитывая, что вы достаточно известный человек и не скрывали, что едете к друзьям в Крым. Об этом знал даже Вадим. Уточнить, что именно произошло в поезде, в котором вы ехали, было легче всего…
– Узнали у кого-то из моих телохранителей? – не выдержав, спросил Костиков.
– Ну это было бы слишком примитивно. Я так грубо не работаю. И потом, я бы не успел выйти на ваших охранников так скоро. Такие типы достаточно примитивны, с ними сложно работать. Мы узнали все подробности через информационный центр МВД Украины. У нас еще остались старые наработанные связи с бывшими республиками нашей страны. Если бы вас обокрали на территории Германии, нам было бы сложнее, хотя и там есть свои люди.
– Настоящий Интернационал, – пошутил Костиков. Он хотел сказать «преступный Интернационал», но вовремя поменял слово. Говоривший с ним Знахарь не обиделся.
– Просто братство нужных людей, – согласился он. – Итак, к полудню я уже знал, что вы отправились в Крым к своим друзьям на их новую виллу, что вы не переносите самолетов и путешествуете первым классом с несколькими телохранителями, и, несмотря на такую охрану, вас просто кинули, когда какая-то соседка, ехавшая вместе с вами, сумела вас заинтриговать, проникнуть в ваше купе и, можно сказать, на глазах у ваших охранников напоить вас и лишить вас денег, кредитных карточек и вещей. Все правильно?
– Все, – зло согласился Костиков, – только есть еще один момент, который вы не сказали. Она меня не просто напоила, а отравила так, что я заснул до утра. А мог бы заснуть и надолго. У меня слабое сердце, господин Знахарь. А это уже покушение на убийство, как в таких случаях говорят ваши оппоненты.
– Не нужно называть никаких кличек или имен, – попросил позвонивший, – а насчет «оппонентов»… Они правы. Такое преступление вполне может быть приравнено к покушению на убийство. Только я сомневаюсь, что они хотели вас убить. Если бы хотели, то спокойно убили…
– Слабое утешение, – пробормотал Костиков.
– Это не те люди, – пояснил Знахарь, – «майданники», то есть поездные воры, люди обычно спокойные и работают без особой фантазии. Споил – стащил. Обманул – стащил. Усыпил – стащил. В общем, применяют примитивные схемы. Они не убийцы, обычно такие воры не пользуются уважением в среде профессионалов.
– Хотите сказать, что меня обокрала какая-то тварь безродная, которую не уважают даже воры? – рассвирепел Костиков.
– Нет, наоборот. С вами работали не обычные «майданники». Это настоящие профессионалы. По мелочовке они не ходят. Стащить сто рублей из кармана подвыпившего соседа – не для них. Я думал, что вы все уже поняли. Вспомните, как они все обставили. На вокзале наверняка появилась дамочка в сопровождении своей домработницы или помощника. Со своей комнатной собачкой, это их фирменный трюк, чтобы придать солидности и усыпить бдительность. Собачка – символ надежного дома, солидного, устойчивого. Затем тяжелые чемоданы. Вы и ваши люди видели, как их вносили в соседнее купе. Тоже придает уверенности. Вор обычно ездит с легким багажом, чтобы вовремя можно было соскочить. А это солидная дама. Когда вы с ней познакомились, то наверняка вспомнили целую кучу знакомых. Было такое?
– Что-то в этом роде. Я не совсем понимаю… Значит, это не обычные поездные воры?
– Обычные воришки не рискнули бы так подставляться. Проезжать с вами через две государственные границы, проверки, таможню. Обмануть бдительность ваших телохранителей, проводников вагона. Нет, это были настоящие профессионалы, которые выходят на дело, точно зная, что сорвут большой куш.
– Кто это был? Вы уже знаете, кто это был?
– Иначе бы я вам не позвонил. Такую сноровку и изобретательность может проявить только один человек в Москве. Это сам Факир.
– Кто? Как вы сказали? Как его зовут?
– Есть такой человек. Как его зовут, вас не должно интересовать. Но он очень влиятельный, умный и проницательный. Разрабатывает подобные нападения, предусматривая все мелочи. Если бы ваши охранники попытались вмешаться, то у него наверняка был план действий и на этот случай.
– Ясно, – пробормотал Костиков, – тогда давайте так. Я хочу свести эту партию вничью. Сделать счет один – один. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Но по телефону подобные вопросы не обсуждаются. Тем более когда речь идет о таких людях. Когда вернетесь в Москву, мы с вами все обговорим.
– Но к тому времени вы не найдете никаких следов! – уже не сдерживаясь, крикнул Костиков.
– Найдем. Все, что необходимо, найдем. Вы не волнуйтесь. Отдыхайте себе спокойно в Крыму, если сможете, а когда вернетесь, мы поговорим. Я примерно знаю, что вы хотите, вы тоже примерно представляете себе, что вам нужно. Остается назвать цену. Когда вернетесь, все и решим. И это, между прочим, в ваших интересах, господин Костиков. Прослушать чужой разговор совсем нетрудно. У меня врагов
