может позволить себе пустые схоластические споры. Он человек дела, на нем ответственность за всю территорию области. А ты хочешь, чтобы он анализировал, кто и к какой банде принадлежит. Черт с ними со всеми. Главное, что оба убийства раскрыты, и преступник понесет наказание.
– Как я могла его не узнать! – зло произнесла Жанна. – Нужно было сразу надеть очки. Но Алевтина меня уверяла, что я должна быть без них. Я бы его сразу узнала. Этот его взгляд, глубоко посаженные глаза, его острый подбородок! Я обязана была его узнать…
Джемал Азиз поднял трубку телефона и приказал всем приготовиться. Он не мог отказать себе в удовольствии лично арестовать преступника такого масштаба. Выйдя из штаба, он направился к террасе. За ним на почтительном расстоянии следовало несколько оперативников. Джемал Азиз улыбнулся. Уже сегодня все газеты напишут о его успехе, дадут фотографии этого Факира. Уже сегодня вся страна узнает о том, как борется с уголовной преступностью на курортах страны молодой Джемал Азиз. И, может быть, в Анкаре будет принято решение вернуть его в министерство, но уже в качестве руководителя отдела или управления. Он так давно об этом мечтал!
Начальник полиции остановился перед сидевшим на скамейке стариком. Теперь этому типу просто некуда бежать. Все выходы перекрыты сотрудниками полиции. За спиной Джемала Азиза сразу трое сотрудников, готовых к любым неожиданностям.
– Господин Крестинский, – спросил по-турецки Джемал Азиз, – это вы?
Старик беспокойно шевельнулся, поднял голову. «Почему у него такие зеленые глаза?» – подумал начальник полиции. И, уже не сдерживаясь, громко сказал:
– Вы арестованы.
Он сделал знак рукой, чтобы подошел сотрудник полиции, знавший русский язык. Ему не хотелось в этот момент разделять свое торжество с Дронго, и поэтому он даже не предложил ему пойти вместе. Зачем? У них в полиции достаточно людей, владеющих русским. В конце концов, это заслуга местной полиции, сумевшей вычислить такого матерого преступника. И не нужно, чтобы в прессе вообще упоминали об этом непонятном эксперте, который весь день проходил в рваных брюках.
– Господин Крестинский, – произнес переводчик, стараясь говорить как можно медленнее, – вы арестованы.
Старик снова шевельнулся.
Нужно заканчивать этот спектакль! Джемал Азиз обернулся и подозвал оперативников. Они уже доставали наручники. Именно в этот момент старик неожиданно поднял руку и снял с себя шляпу вместе с париком. Волосы рассыпались по плечам. Это была молодая женщина! Джемал Азиз замер, с ужасом глядя на нее.
– Где? – прохрипел он. – Где находится господин Крестинский?
Переводчик опасливо покосился на него, но вопрос исправно повторил. Молодая женщина хищно улыбнулась:
– Он уже далеко и не в вашей стране. Поэтому и не пытайтесь его найти. Я осталась за него. И все ваши претензии вы можете высказать именно мне.
Переводчик еще не успел перевести, когда Джемал Азиз устало опустил голову. Он понял все без перевода. Факир просто провел их всех. Последние несколько часов на террасе сидела одетая в куртку и брюки его «дочь» – Елена Крестинская. Ей нужно было только надеть его парик и шапочку, чтобы остальные ничего не заподозрили. Что она и сделала…
Следившие за происходившим остальные сотрудники полиции, генерал Татаренко и Жанна Гринько так и не поняли, почему вдруг начальник полиции побледнел, пошатнулся и, повернувшись, быстро поспешил назад. Никто ничего не понял. А счастливая Елена Крестинская продолжала смеяться, показывая пальцем на стоявших рядом с ней полицейских. Они, не получив указаний, даже не знали, как им дальше действовать.
Дронго все понял быстрее остальных. Он вспомнил, как упала газета и наклонившийся старик быстро поднял ее. Ни тремора, ни дрожи в руках у него не было. Очевидно, Елена заменяла своего «отца» уже давно. Дронго отвернулся, чтобы никто не увидел разочарования на его лице.
На следующий день после описываемых событий.
Телефонный звонок прозвучал, и Костиков, забывший о том, что этот аппарат когда-то звонил, мрачно взглянул на телефон. Ошибиться было невозможно. Это был тот самый человек, сообщений от которого он так болезненно и долго ждал. Костиков взял в руку трубку.
– Давно не звонишь, – удовлетворенно произнес он. Ему нравилась ситуация. Нравилось, что он тыкает этому мерзавцу, что он может его укорять, что он приказывает, а тот выполняет. Два миллиона были не такими большими деньгами для такого удовольствия. Но Знахарь умел выворачиваться.
– А ты сразу не нападай, – посоветовал он, – сначал выслушай…
– Не по телефону, – быстро сказал Костиков. – Сам говорил, что по телефону много болтать нельзя.
– Хороший ты ученик. Может быть, взять тебя к нам и обучить нашему мастерству?
– Нет уж. Лучше вы к нам. Я еще не знаю олигархов, которые бы бандитами становились. А обратный путь почти все проходили. Из бандитов в олигархи.
– Смешно. И говорить ты стал более уверенно.
– Время такое сложное. Слышал, наверное, что экономический кризис надвигается. Говорят, что вскоре все богатые люди станут середняками, середняки бедняками, а бедняки… дураками.
– Вот за это вас, богатеев, и не любят, – сказал Знахарь, – плевать вам на простой народ.
– А ты, значит, у нас Робин Гуд, защитник трудового народа. Берешь у богатеев и раздаешь бедным. Так, что ли?
– Не раздаю. Но и слабых тоже не обижаю. Нападаю только на достойных.
– Ты у нас птица высокого полета. Знаешь, что сказал один наш знакомый олигарх? Все, кто не смог сделать за эти годы хотя бы один миллиард долларов, пусть идут в ж…пу. Вот так. Я сделать миллиард не смог…
– Смешно…
– И ты не смог. Значит, наш общий путь куда лежит?
– Ты не шути так. Шутник. Чего ты стал таким уверенным?
– С вами связался и почувствовал себя как за каменной стеной. Ты почему уже почти два месяца мне не звонишь? Волынишь? Решил немного схалтурить?
– Ты думай, что говоришь! – разозлился Знахарь. – Я тебе не мальчик. Когда увидимся и где? Только к тебе я не приеду. Мне твоя старая секретарша не нравится. Нашел бы себе молодую. И для организма полезно, и для души.
– К твоему следующему приезду обязательно найду, – зло пообещал Костиков, – давай увидимся в ресторане. На Рублевке. В «Царской охоте».
– Ты с ума сошел? – глухо спросил Знахарь. – Там все столы прослушиваются. Ты знаешь, кто там обедает? Все чиновники и президенты. Нет, туда не поеду. Давай другое место.
– Давай в «Пушкине». Или в «Турандот». Они рядом, на Тверском бульваре.
– Знаю. Лучше во втором. Там пока еще не везде прослушка.
– А как твои аппараты? Уже не работают.
– Отрезать бы тебе язык, – ласково сказал Знахарь, – чтобы не болтал лишнего. Значит, договорились? Сегодня в четыре.
– Договорились.
Он положил телефон. Что-то давно бандиты его не беспокоят. Нужно предупредить охрану, чтобы взяли автоматы. И с ним поедут еще две машины охраны. Этот Знахарь на него плохо действует. Как удав на кролика. Костиков чувствует, что, несмотря на свое отчаянное хамство, он по-прежнему боится этого уголовника. И самое печальное, что Знахарь это тоже чувствует. Его страх. Костиков помотал головой. Нужно быть более решительным. В конце концов, «танцует тот, кто заказывает музыку». А платит бандитам именно он, Костиков. Они обязаны выполнять все его указания.
Ровно в четыре часа он сидел на втором этаже в одном из тех кабинетов, которые здесь находились. Это были скорее не кабинеты, а просторные балконы, расположенные по кругу. Никто не знал, что за соседними столами сидели охранники Костикова. Знахарь прибыл с каким-то молодым человеком. Отдал ему
