не получит выигрыша.
Барлоу внимательно посмотрел на меня, потрогал свою бородку и коротко отрезал:
– Это не тот случай, Келлер. Если монета упадет не так, как нам нужно, мы просто перевернем ее другой стороной. И положим так, как она должна лежать. Вы будете еще возражать или все-таки согласитесь с моими доводами?
– Джеймиссон ваш человек?
– Это единственное, что вас волнует? Конечно нет. Он же верующий человек, разве он станет помогать мафии? Хотя, должен сказать, что среди мафиози как раз много верующих католиков. Я имею в виду итальянскую мафию, а не ваших приехавших соотечественников. Признаюсь – иногда они меня пугают. Это люди без правил и понятий. Никаких сдерживающих центров. Может, в этом виноваты ваши просторы? Джеймиссон не работает на нас, если вы хотите это услышать. Он действительно разговаривал по телефону, будучи убежден, что говорит именно с вами. Сейчас такие технические трюки несложно проделать. Позвоните и убедитесь сами.
Я смотрю на Барлоу и достаю телефон. Набираю номер Джеймиссона. Барлоу сидит спокойно, он даже не повернул головы.
– Здравствуйте, Джеральд, – говорю я Джеймиссону. – Как у вас дела?
– Все нормально. Вы уже вернулись домой, Алекс? Как я рад. Моя жена уже третий час меня укоряет. Говорит, что не нужно было вас слушать и везти девочку домой. Или нужно было дождаться вас. Я пытался вам перезвонить, но не дозвонился. Хотя я объяснил ей, что вы сами просили меня об этой услуге.
– Конечно, просил, – пробормотал я, взглянув на Барлоу. – Спасибо вам, Джеральд, за эту помощь.
– Всегда рад помочь. До свидания. Передайте привет Саше.
– И вы своей супруге и девочкам, – я положил трубку и повернулся к Барлоу.
– Предположим, что вы смогли воспользоваться услугами имитатора и действительно подделать мой голос. Но почему они мне не смогли дозвониться?
Барлоу пожал плечами.
– Это как раз совсем несложно. Установить ваш мобильный номер и блокировать все звонки, которые к вам идут в течение двух или трех часов. Не обязательно даже связываться с телефонной компанией, абонентом которой вы являетесь. Достаточно оказаться недалеко от вас и блокировать все звонки. Сейчас такие трюки – это техника уже вчерашнего дня.
– Интересно, – пробормотал я, впервые усаживаясь напротив него в кресло. – Значит, вы задействовали такие силы, чтобы вынудить меня согласиться? Но почему вам нужен именно я?
– Нам нужен специалист, – улыбнулся Барлоу. – Кроме того, мы рассчитываем, что все пройдет нормально. Но если вдруг вы сорветесь или ошибетесь, мы должны быть уверены, что никто и никогда не узнает о наших разговорах. Пока у вас есть дочь, мы в этом уверены. Кроме того, есть еще одно очень важное обстоятельство, о котором я смогу сказать вам только после того, как вы дадите свое согласие.
Я молчу. Пусть думает, что загнал меня в угол. Долго молчу. С противником такого уровня, как Барлоу, нельзя играть вполсилы. Он вас просто раздавит. Он внимательно следит за моим лицом, за моими глазами. Я должен сделать вид, что лихорадочно размышляю, ищу выход, пытаюсь найти возможный вариант.
– У меня нет гарантий, – внезапно говорю я ему.
– Каких гарантий? – не понимает Барлоу. – Вы хотите, чтобы я дал вам расписку? – он даже пытается шутить, хотя я вижу, как он напряжен.
Единственный раз он сказал правду, когда объяснил мне, какие силы стоят за этим «заказом». И поэтому он тоже так волнуется. Ему нельзя промахнуться. Меня, может, и уберут, но ведь наверху могут решить, что и ему не стоит оставаться в живых. На этом нужно сыграть.
– Расписку от вас я не приму, – отвечаю я, глядя ему в глаза. – И знаете почему? Если я сейчас откажусь, то меня, скорее всего, убьют. Возможно, заодно со мной погибнет и моя дочь. Но только в этом случае и ваша судьба предопределена. Вы слишком много знаете, Барлоу. Много даже для хорошего адвоката, каким вы, безусловно, являетесь. И кто-то может решить, что объем полученной вами информации превышает степень разумного риска. Так часто бывает, поверьте мне, бывшему киллеру. Поэтому никаких гарантий вы мне дать не сможете. Вы всего лишь передаточное звено. Посредник. А я никогда не разговариваю с посредниками, когда принимаю подобные «заказы».
Представляете, какое удовольствие я получил, высказав это своему гостю?! Это ему за смех Саши. Он весь покрылся пятнами, даже дернулся и хотел уйти. Но потом остался, понял, что я действительно прав. Если идет крупная игра, то могут не пожалеть и такой фигуры, как Барлоу. Он сидел, как оплеванный. С одной стороны, я прав, и он вынужден это признать. Ему нельзя срывать переговоры, за это его действительно могут лишить не только «лицензии». А с другой стороны, какие гарантии он мне может дать? Свое честное слово? Это если я поверю в честь такого мерзавца, который только что угрожал убить мою дочь, если я не соглашусь на предложение мафии. Нужно было видеть, как он нервничает.
Я перевел мяч на его половину поля и теперь с удовольствием наблюдал, как он напряженно обдумывает ситуацию.
– Никаких гарантий, – заявил Барлоу. – Я вам не могу ничего конкретного обещать. И ничего не стану рассказывать. Вы правы. Это не мое дело. Я всего лишь посредник. Встретитесь с нужным человеком, и он вам все расскажет. Он и даст вам гарантии, будет, так сказать, вашим непосредственным «заказчиком». Такой вариант вас устраивает?
– Вполне. Когда мы можем встретиться?
– Нам нужно будет подготовить вашу встречу, – говорит он хмуро. – Только я не понимаю, каких именно гарантий вы хотите?
– Если я буду знать имя конкретного заказчика, то тогда меня труднее будет устранить, – объясняю я ему технологию нашего дела. – Ведь обычно киллера, который выполняет «заказ», боятся больше всего. Через него можно выйти на заказчиков убийства. Поэтому обычно нанимают двух киллеров. Один выполняет заказ, другой убирает первого. Иногда нанимают третьего, который убирает второго. Все отработано до мелочей. И я хочу иметь гарантии, что «второго» не будет. Поэтому мы должны договориться с нашим «заказчиком», что я гарантирую ему выполнение заказа, а он гарантирует мне отсутствие второго «наблюдателя», который станет дышать мне в затылок. Наш контракт будет находиться в банке, и в случае моей смерти конверт будет послан в полицию. По-моему, это логично.
– А если вас застрелят полицейские во время операции? – усмехается Барлоу. – Такой вариант вы исключаете? Считаете нас за дураков?
– Нет, конечно. Но мы можем оговорить условия. Если меня убивают полицейские, но я выполняю ваше задание, то мой «заказчик» обязуется взять на себя заботу о воспитании моей дочери и попечительство над ней. Если я выполняю работу и никто об этом не узнает, то мой «заказчик» обязуется оставить меня в покое раз и навсегда. Мне кажется, это нормальные условия.
– Предположим, что мы согласны. Но кто даст такие гарантии?
– Вы, – улыбаюсь я ему в лицо, – вы, мистер Барлоу. Если меня убьют, то всплывет именно ваша фамилия. В письме, отправленном в полицию, будет указана именно ваша фамилия. Вы и будете моим гарантом. В таком случае сразу после моей смерти вас должны убрать. Либо вы должны явиться в полицию. А если меня не убьют, то вам не о чем беспокоиться. Письмо не будет отправлено до тех пор, пока я не умру насильственной смертью.
– Вы с ума сошли? – на этот раз он действительно растерялся. Кажется, не ожидал такого от меня.
– Вы должны меня понять, – я по-прежнему улыбаюсь. – У меня нет другого выхода. Я не могу верить на слово таким «почтенным джентльменам», как вы.
– Черт бы вас побрал! – внезапно вспыхивает Барлоу. – Вы ставите меня в идиотское положение? Хотите меня подставить? Учтите, что я только посредник.
– Значит, вам нечего бояться, мистер Барлоу. Вы сумеете убедить «заказчика» не совершать против меня и моей дочери никаких насильственных актов. А я готов гарантировать добросовестное «выполнение заказа».
– Но это абсурд! – зло сказал Барлоу. – Если вдруг вы умрете от инсульта или попадете под машину, то и тогда я должен буду объясняться в полиции, когда и почему познакомился с вами. Это глупо и невозможно.
