правду у меня просто не существует.
– Он, похоже, говорит правду, – сказал, обращаясь к Карену, его напарник.
– Григор, он вполне может нам соврать, – быстро ответил по-армянски Карен, рассчитывая, что приехавший из Москвы грузин, кроме своего родного языка и прекрасного знания русского и английского, может не знать других языков. Он и не подозревал, что Нестор был родом из Абхазии и рос в армянском квартале. Поэтому язык он понимал почти безупречно. Но показывать свое знание было опасно и глупо.
– Вы говорите на нашем языке? – спросил Григор, решив на всякий случай проверить Нестора.
Тот сделал вид, что не понял вопроса.
– Что вы сказали? – спросил он. – Я вас не понимаю.
– Может, он действительно не знает языка, – предположил Карен.
– Ничего, – ответил уже по-английски Григор, русский язык давался ему гораздо хуже, его родители переехали в Лос-Анджелес почти двадцать лет назад, – что вы от нас хотите?
– Помощи, – быстро ответил Нестор, – мне нужно найти убийцу моего напарника. Подозреваю, что и вам будет любопытно узнать, кто именно совершил это убийство.
– Мы в КГБ не работали, – брезгливо заявил Григор, – и искать кого-то по всей Америке мы не можем.
– Не нужно по всей Америке, – Нестор начал чувствовать, что теряет терпение, – достаточно, если вы сумеете найти мне лабораторию, где могли бы прочесть один телефонный номер.
– Какую лабораторию? Что за телефонный номер, говори толком, – Григор был более настырным, чем его напарник. Он не подозревал о всех возможностях Нестора и не испытал чувства унижения в станционном туалете.
– У меня сохранился блокнот, – терпеливо пояснил Нестор, – где указан какой-то телефон, записанный Важей перед его смертью. Может, это поможет нам выйти на убийцу. Судя по всему, убийца и убитый знали друг друга, – от волнения он сказал последнюю фразу по-русски.
– В сыщики играешь, – покачал головой Григор, – сначала нам нужно поговорить с некоторыми людьми, посоветоваться. Скажи, где мы можем встретиться, мы туда приедем.
– Болван, – не выдержал Нестор, – я не могу никуда идти, уже через полчаса после того, как обнаружат труп, полиция всего города будет иметь мой портрет, неужели это тебе не понятно? Куда я могу идти? Мне нужно срочно выяснить, что за телефон у меня в блокноте. Там видны какие-то цифры.
– Давай блокнот, – предложил настырный Григор, продолжавший упрямо гнуть свою линию.
– Иди ты к черту, – Нестор вылез из автомобиля, громко хлопнув дверцей, и зашагал в противоположную от гостиницы сторону.
– Слушай, Григор, – тревожно спросил Карен, – а если он говорит правду? Нам головы оторвут дома. Нужно его вернуть, иначе плохо будет.
– Верни, – сквозь зубы согласился Григор.
Его напарник выскочил из машины и побежал за ушедшим Нестором. Григор достал телефон, набрал код Лос-Анджелеса, городской телефон. Немного подождал. Наконец ему ответили.
– Это я, – негромко сказал Григор, – у нас тут случились неприятности. Одного из наших двоих гостей только что зарезали в гостинице.
– По какому телефону ты говоришь? – послышался гневный голос.
– По нашему, из автомобиля. Мы его здесь в прокате взяли, как вы и говорили.
– Дурак, перестань говорить чепуху. Как убили, где?
– Зарезали в номере, мы ничего не знаем, честное слово. Выскочил оттуда второй, просит нас помочь ему.
– Ублюдки паршивые, значит, он вас вычислил. Послал туда идиотов, – раздался раздраженный голос, – почему он к вам выбежал?
– Он Карена заметил, когда тот за ним шел на автобусной станции, – решил сдать своего напарника Григор, – поэтому и выбежал сразу к нам, просит помочь. Говорит, у него телефон есть убийцы, лабораторию хочет, прочесть какой-то номер.
– А телефон где записан?
– В блокноте.
– Отнимите у него блокнот, а самого выбросьте из автомобиля. И быстро возвращайтесь назад. Остальное не ваше дело. Только его не убивайте. Не хватает еще, чтобы у нас были неприятности с американской полицией. Понял меня, Григор, только отнять блокнот, и все, сразу ко мне. А он пусть сам объясняется с полицией.
– Хорошо, – Григор дождался, пока в Лос-Анджелесе положат трубку, после чего отключил и свой аппарат.
К автомобилю уже подходили Нестор и Карен. Григор осторожно достал свой пистолет, проверил оружие, опустил правую руку между ногами.
Вернувшийся Карен сел вперед, Нестор полез на заднее сиденье с правой от водителя стороны. Когда он наконец сел и захлопнул дверцу, Григор обернулся к нему и поднял руку с оружием в руках.
– Давай блокнот, – сказал он мрачно, – и без глупостей.
Глава 10
Он не поверил глазам. Он не поверил самому себе. Но это была Лона. Немного похудевшая, несколько изменившаяся, но с такими же прекрасными, чуть изогнутыми, какими-то арабскими глазами, теперь уже грустными и спокойными. Они любили друг друга три года назад, когда он приезжал по своим делам в Америку. Тогда ему предстояло возвращение через Англию. И он знал, что там его уже ждут. Никто не давал ему никаких гарантий, что он сможет благополучно вернуться домой. Никто, и прежде всего он сам, не знал, чем все это кончится. Это накладывало на его отношения с Лоной печать какой-то недосказанности, словно они оба заранее верили в невозможность повторной встречи.
Тогда ему удалось вернуться домой. Рушилась одна эпоха, прорисовывалась другая, все были озабочены поисками своего места в новом мире, никто не хотел слушать старые сказки и чтить старых героев. Устаревшие мифы – это крайне печальное зрелище, когда величественный эпос, воспеваемый поэтами, превращается в старые анекдоты для циников. Он не хотел анекдотов. И он решил забыть о ней навсегда. Но теперь, стоя перед ней и глядя в ее бархатные, печальные глаза, он понимал, как глупо и подло поступал все эти годы, ни разу не позвонив женщине.
Она смотрела ему в глаза и молчала, и только в ее взгляде и выражении лица было что-то гордое и жалкое одновременно. Женщина вообще не должна смотреть гордо на мужчину, ибо в этом есть нечто жалкое от глупой позы и неустроенности собственной жизни. Мужчины, гордо поглядывающие на своих подруг, могут позволить себе быть горделивыми безмозглыми петушками, какими их сделала природа. Горделивые женщины, как правило, продукт несостоявшейся семейной жизни, разбитой любви или плохого характера. Теперь, глядя в ее глаза, он пытался понять причину этого непонятного взгляда и замирал от надежды и ужаса, понимая, что это итог неразделенной любви.
– Здравствуй, – сказала она, словно ничего не изменилось за эти три года.
Он молчал. Нужно быть американцем, чтобы заставить себя улыбнуться и произнести традиционное приветствие в такой момент. Лона слишком долго прожила в Соединенных Штатах.
– Это ты, – наконец сумел произнести Дронго.
– Не смотри на меня с таким ужасом, это действительно я.
– Но как... Каким образом ты меня нашла? Ты же вчера была в Сиэтле?
– Я вчера позвонила Барбаре, и она мне сказала, что меня разыскивает любитель «Фаренгейта», который даже оставил свой телефон. У нас до сих пор в Америке не все употребляют туалетную воду Кристиана Диора. У тебя слишком специфический вкус. А найти человека в Америке, зная его номер, совсем не сложно. Ты, видимо, давно не был в Америке.
Он понял иронию ее слов.
– Да, – сказал он прямо, – я не был в Америке целых три года.
– Долго, – она наконец отвела глаза, посмотрев в сторону стремительно проносившегося сбоку от них лифта, украшенного мелкими разноцветными лампочками. – Красивая у тебя гостиница, – сказала она. – В прошлый раз ты жил, кажется, совсем недалеко отсюда.
