– Тчортирион… – сказал он тихо, стараясь, чтобы их не подслушал кто-то невидимый.
Пак отдернул руку:
– Это больше не мое истинное имя! Я блуждал в темноте, и мой дух вернулся обратно из гранитных пещер с новым именем – его не знает даже Дракон!
– Дракон очень скоро узнает его, – печально ответил Уилл.
– Пусть попробует!
– Пак…
– Мое прежнее повседневное имя тоже умерло, – сказал тот, кто раньше был Паком Ягодником. С трудом выпрямившись, он накинул на худые плечи одеяло, на котором раньше лежал. – Можешь называть меня Безымянным, потому что твои губы не произнесут больше ни одного из моих имен.
Безымянный неуклюже запрыгал к двери. У порога он остановился, схватившись за косяк, а потом собрался с силами и выпрыгнул наружу, в большой мир.
– Пожалуйста! Послушай меня! – крикнул Уилл ему вслед. Не говоря ни слова, Безымянный показал Уиллу кулак с отогнутым средним пальцем.
Уилл закипел дикой яростью.
– Задница! – заорал он вслед своему бывшему другу. – Колченогий попрыгунчик! Обезьяна на трех ногах!
Он не кричал, с тех пор как Дракон впервые проник в него. И вот теперь снова закричал.
В середине лета в город ворвался на мотоцикле человек в красной военной форме с двумя рядами начищенных медных пуговиц и с ярким зелено-желтым барабаном. Он ехал из самого Бросиланда, по пути присматривая подходящих ребят для службы в армии Авалона. Он с грохотом затормозил в облаке пыли перед Скрипучим Сараем, поставил свой мотоцикл на подпорки и вошел внутрь, чтобы снять комнату на один день.
Выйдя через некоторое время на улицу, он надел на себя портупею, на которой висел барабан, и высыпал на него горсть золотых монет. Бум-бум-бум! Затем громом загрохотала бара банная дробь. Рап- тап-тап! Золотые монеты подскакивали и плясали, как капли дождя на раскаленной сухой земле. К тому времени около 'Скрипучего Сарая' уже собралась толпа.
Военный расхохотался:
– Меня зовут сержант Бомбаст! – Бум! Дум! Бум! – Кто своих героев мне отдаст? – Он поднял руки над головой и постучал палочками друг о друга. Клик-клик-клик! Потом он заткнул их за пояс, снял барабан и положил его на землю рядом с собой. Золотые монеты засверкали на солнце, у всех жадно заблестели глаза. – Я приехал, чтобы предложить смелым парням самую лучшую карьеру, какую только может сделать мужчина. Это возможность научиться настоящему делу, стать воином… да еще и получать за это щедрую плату. Взгляните на меня! – Он хлопнул себя по гладким бокам. – Ведь не похоже, что я голодаю, а?
В толпе засмеялись. Сержант Бомбаст, смеясь вместе со всеми, затесался в толпу и теперь бродил среди жителей, обращаясь то к одному, то к другому:
– Нет, я не голодаю. По той простой причине, что в армии меня хорошо кормят. Армия кормит меня, одевает и делает для меня, что ни попрошу, только что зад мне не подтирает. И что же вы думаете, я благодарен? Благодарен? Нет! Нет, дамы и господа, я настолько неблагодарен, что требую, чтобы армия мне еще и платила за такие привилегии! Вы спросите сколько? Сколько мне платят? Прошу учесть, что обувь, одежда, кормежка, бриджи, вот эта тряпка, в которую я сморкаюсь… – он вы тащил из рукава кружевной носовой платок и изящно помахал им, – бесплатные, как воздух, которым мы дышим, и грязь, которую мы втираем в волосы в канун Свечества. Так вы спрашиваете, сколько мне платят? – Казалось, он бредет в толпе наудачу, однако в конце концов он безошибочно вышел обратно к своему барабану. Его кулак обрушился на мембрану, заставив барабан закричать, а монетки – подпрыгнуть от удивления. – Мне платят сорок три медных пенни в месяц!
Толпа изумленно ахнула.
– И можно получить эту сумму честным чистым золотом. Вот оно. Или серебром, для тех, кто поклоняется Рогатой Матери. – Он потрепал какую-то старую деву за подбородок, заставив ее вспыхнуть и глупо хихикнуть. – Но это еще не все! Это еще даже не половина. Как я вижу, вы заметили эти монетки. Еще бы! Каждая из этих красавиц весит целую троянскую унцию! Все они – из хорошего красного золота, добытого трудолюбивыми гномами в шахтах Лунных Гор, охраняемых грифонами. Как же вам было их не заметить? Как же вам не поинтересоваться, что я собираюсь с ними сделать? Неужто я привез их сюда и рассыпал перед вами для того, чтобы потом снова собрать и высыпать обратно в карман? – Он оглушительно расхохотался. – Ничего подобного! От души надеюсь, что уйду из этой деревни без гроша в кармане. Я всерьез намереваюсь уйти из этой деревни без гроша! Теперь слушайте внимательно, ибо я приступаю к самому главному. Эти премиальные деньги. Да! Премиальные для рекрутов. Через минуту я закончу болтать. Думаю, что вы рады это слышать! – Он подождал, пока публика засмеется. – Да, хотите – верьте, хоти те – нет, а сержант Бомбаст скоро заткнется, войдет вот в это замечательное заведение, где заказал себе комнатку и еще кое-что. Но прежде я хочу поговорить – только поговорить, слышите? – с парнями, достаточно сильными и взрослыми, чтобы стать солдатами. Что значит – достаточно взрослыми? Ну достаточно взрослыми для того, чтобы ваша подружка имела из-за вас неприятности. – Снова смех в толпе. – Но не слишком старыми. Что значит не слишком старыми? Это значит, что, если ваша подружка решит оседлать вас, вам это должно быть в радость. Да, я разговорчивый малый, и я желаю поговорить с такими парнями. И если здесь есть такие – не слишком зеленые и не перестарки и они не прочь выслушать меня, просто выслушать, без всяких обязательств… – он сделал паузу, – тогда с меня пиво. Сколько выпьете – плачу за все.
С этими словами сержант было повернулся и направился к 'Скрипучему Сараю', но вдруг остановился и озадаченно поскреб в затылке:
– Черт меня подери, я, кажется, кое-что забыл.
– Золото! – пискнул какой-то молокосос.
– Ах да, золото! Да я и собственную голову потерял бы, не будь она гвоздиком прибита. Да, я же сказал: золото – это премиальные. Стоит вам подписать контракт – и оно у вас в кармане. Сколько? А как вы думаете? Одна золотая монета? Две? – Он хищно улыбнулся. – Кто угадает? Держитесь за яйца… Десять золотых монет каждому, кто подпишет сегодня бумаги! И еще по десять каждому из его дружков, которые захотят составить ему компанию!
И под крики 'ура!' он удалился в таверну.
Дракон, который предвидел его приезд, сказал:
– Мы не обязаны расплачиваться нашими людьми за его карьеру. Этот парень очень опасен для нас. Надо застигнуть его врасплох.
– А почему бы просто не отделаться вежливыми улыбками? – спросил тогда Уилл. – Выслушать его, хорошенько накормить, и пусть катится своей дорогой. Так сказать, с наименьшими затратами.
– Он наберет рекрутов, можешь не сомневаться. У таких парней язык подвешен, он золотые горы посулит.
– Значит?
– Война для Авалона складывается не лучшим образом. Из троих сегодняшних новобранцев и один-то вряд ли вернется домой.
– Мне все равно. Пусть пеняют на себя.
– Ты еще неопытен. Нас больше всего волнует то, что первый же новобранец, который принесет присягу, расскажет вышестоящим о моем присутствии здесь. Он всех нас продаст, он и думать забудет о деревне, семье и друзьях. Армия умеет 'очаровывать'…
Тогда Уилл с Драконом посовещались и выработали план.
Теперь пришла пора осуществить его.
'Скрипучий Сарай' бурлил. Пиво лилось рекой, да и табака не жалели. Все трубки, что имелись в таверне, были разобраны, и сержант Бомбаст послал, чтобы принесли еще. В густом табачном дыму молодые люди смеялись, шутили и улюлюкали, когда вербовщик, приглядев какого-нибудь парня, которого считал подходящим, улыбался и подманивал его пальцем. Вот такую картину и увидел Уилл, появившись в
