Ферма содрогнулась, опустилась на одно колено, а Джо набросился на нее, занеся свое самое грозное оружие.
– Но зачем? – печально спросила ферма, и Джо пожалел, что спустил курок. – Ты мог бы полететь с нами!
– С вами? – переспросил он. Глазные стебельки уже опали, огромные легкие с трудом вдыхали воздух, ферма пыталась что-то сказать.
– Я хотела спросить… – начала было она, но теперь не выдержала половина ее ног, и звук от падения фермы был похож на грохот маленького землетрясения. – Ох, Джо, если бы только…
– Джо?… Мэдди?! – переспросил Джо и опустил ружье с транквилизатором.
Спереди у фермы появился рот, знакомые губы прошептали последние слова, слова о Юпитере, о забытых обещаниях. Джо в ужасе отступил назад. Проходя мимо первого мертвого дерева, он выронил канистру с жидким азотом, потом, сам не понимая почему, повернулся и побежал – побежал к дому, а глаза его застилали слезы и пот. Но он все же опоздал, и когда он снова опустился на колени перед фермой с аптечкой в руках, оказалось, что та уже умерла.
– Черт побери! – промолвил Джо и поднялся на ноги, тряся головой. – Черт побери. – Нащупал рацию: – Боб, сюда, Боб!
– Р-р-р-р?
– У мамы очередной срыв. Емкость свободна?
– Йап!
– О'кей. Ее программы в моем офисе, в сейфе. Давай включим емкость на разогрев, а потом пригоним сюда трактор, чтобы убрать грязь.
В ту осень на северном пастбище Армитидж-Энда выросла особо сочная и зеленая трава.
Стивен Попкес – Лед
НетБио, 26 апреля 2017 г.
Действие I
Хоккейный сезон заканчивается в конце апреля. Через две недели начинается серия игр плей-офф [Плей-офф
В доме темно, но машина матери стоит на месте. В свете луны тени, отбрасываемые старинным домом викторианской постройки, мешаются с тенями деревьев. Филу становится не по себе. В полутьме он с трудом находит ключ от входной двери, а зайдя внутрь, тут же зажигает свет в холле.
Тишина.
Слышно, как кто-то дышит в гостиной. Он подходит к двери. Лампочка светит у него за спиной, поэтому он ничего толком разглядеть не может. Он спрашивает:
– Мам?
В комнате вспыхивает свет, и Кэрол Берджер, его мать, отводит руку от лампы.
Она протягивает ему какую-то газету. Фил видит, что это спортивная страница газеты 'Мидлсекс Ньюс'; он узнает фамилию автора – он уже сталкивался со статьями Фрэнка Хэммета. Мать Фила скрупулезно хранит все статьи, в которых упоминается его имя. Перед текстом помещена фотография Фила. Он читает заголовок: 'За 'Хопкинтон Хиллерз' играет клон Горди Хау'.
Фил ухмыляется. Ну и шутник же автор. Он даже головой трясет от изумления. Фил неплохо играет, но разве ему сравниться с Горди Хау?
– В этом все дело? – Он держит в руках газету. – Запоздавшие первоапрельские шутки.
– Ты был выращен в пробирке, – медленно отвечает мать.
– Что?
– Мы с отцом не имеем к твоему зачатию никакого отношения. Мои яйцеклетки были… бесплодными, а у твоего отца серьезная наследственная болезнь. Он не хотел, чтобы это передалось и его ребенку. Эмбрион был донорский. Родителей мы не знали. – Мать проводит рукой по лицу. – Мы знали лишь, что деньги на всю процедуру выделил богатый спонсор. – Она смотрит на Фила. – Мы согласились. Денег у нас не было. Мы жили в Нью-Гемпшире, там медицинская страховка не оплачивает искусственное оплодотворение. А мы очень хотели ребенка.
Фил встряхивает головой.
– Ну и что? Все равно этого не может быть.
Она пожимает плечами.
– Не знаю. Знаю лишь, что мне позвонили два адвоката: один предложил от нашего имени требовать у Горди Хау компенсации через суд, второй защищал самого Горди Хау и предупреждал нас, чтобы мы не совались в это дело. Еще мне позвонил доктор Робинсон.
– Робинсон?
– Акушер, который проводил имплантацию эмбриона.
– И что сказал доктор Робинсон?
– Сказал, что на него выходил Фрэнк Хэммет с какими-то документами относительно 'нарушений в процедуре имплантации'. – Она поднимает руку, а потом опускает ее – рука падает на колени. – 'Нарушений'.
Фил пытается осознать все сказанное матерью.
