Фил едет в Детройт. Он хочет встретиться с частным детективом Райсом. Это его долг. Офис Раиса выходит окнами на реку, в отдалении Фил видит центр города, а еще дальше Виндзор, штат Онтарио. Когда он входит в кабинет, на прикрепленном к стене экране мелькают изображения его самого, Дэнни, его родителей, Горди Хау, а также разных бумаг и документов.
– Я проверил файлы, просмотрел, нет ли какой-либо новой информации, – говорит Раис и показывает рукой на стену. – За последние несколько лет ничего нового.
– Дэнни считал, что 'Мил и Уид' были как-то связаны с Горди Хау. Горди Хау долгое время играл за 'Ред вингз', когда они базировались в Детройте. Это может быть так?
Вид у Раиса сразу становится усталым.
– Знаете, Далтон тоже пытался доказать это. – Раис проводит большим пальцем по краю стола. – Скажите, Фил, как познакомились ваши родители?
– В колледже. Они оба учились в Университете Брауна.
– Но ваша мать выросла в Хопкинтоне. И отец тоже из Хопкинтона. Разве они не были знакомы в средней школе? – Он снова машет рукой в сторону стены. – У нас тут все документы, ведь несколько лет тому назад мы работали на Далтона.
Фил качает головой:
– Они не были знакомы в школе.
– Нет, были, и, судя по всему, даже были влюблены друг в друга. После университета поженились и вернулись в Хопкинтон. Может, все это неспроста?
– Нет, они познакомились в университете.
– Ну да. Простое совпадение, никаких далеко идущих планов. Совпадение еще ничего не доказывает, Фил. 'Иногда сигара – это просто сигара'. – Раис машет рукой в воздухе. – Дело в том, что, когда мы начали расследовать дело 'Мил и Уид', у нас почти не было исходного материала. И даже последующие расследования, включавшие регулярные проверки новой информации, ничего не дали. Иногда преступникам удается скрыться, не оставив следов, и это дело, похоже, прекрасный тому пример.
На секунду Раис умолкает, потом продолжает:
– Я работаю уже двадцать пять лет. Когда я был моложе, у меня как-то раз было похожее дело. Ко мне обратилась женщина, которая после смерти родителей случайно обнаружила, что ее в свое время удочерили. Ее родители не знали, что малютку выкрали в Техасе у незаконных мексиканских иммигрантов. Женщина хотела найти своих кровных родителей, но ей не удавалось сделать это обычным путем. Она обратилась ко мне. Удочерили ее за сорок лет до этого. С тех пор прошло шестьдесят пять лет. Я поехал в Техас и в течение двух недель рылся в записях о рождениях и смертях в Мексике и приграничных районах. В конце концов я вернулся и вынужден был сказать женщине, что помочь ей не смогу. Она была безутешна.
Какое-то время Раис разглядывает свой большой палец.
– Я много лет обдумывал это дело. Это одна из тех проблем, которые пытаешься разрешить, даже когда знаешь, что не сможешь этого сделать. Я до сих пор иногда посылаю запросы по этому делу, если мне вдруг приходит на ум свежая идея. Даже, бывает, звоню. Сейчас я скажу вам то, что не смог сказать тогда той женщине: что сделано, то сделано. Вы молодой человек. Ваше прошлое не определяет раз навсегда вашего будущего. – Раис снова показывает на стену. На этот раз изображения исчезают. – Это не определяет вашу личность. Кем вы станете – зависит от вас.
Раис поднимается и жестом дает понять, что он закончил.
Фил тоже встает со стула.
– А та женщина нашла своих кровных родителей?
Раис улыбается.
– Нет, но мне удалось ее успокоить. Я женился на ней.
Когда Фил возвращается из Детройта, его поражает, какими слабыми выглядят родители. Дом кажется ему пустым. Они спрашивают его, что он собирается делать дальше, но он не знает, что ответить. У него есть небольшие сбережения, и машина все еще на ходу. Родители просят его остаться, но он отказывается. Он испытывает ощущение, что больше никогда не сможет здесь жить.
Действие III
Такое впечатление, что городок Порталес, штат Нью-Мексико, находится в другой стране. Здесь, в пустыне, на полпути между Санта-Фе и Лаббоком, названия городов больше похожи на насмешки: Кловис, Литтлфилд, Хаус, Флойд. До Розуэлла [Розуэлл
Фил оказался в Порталесе случайно. В Амарильо он вдруг понял, что до гор еще не меньше ста миль, и тут же решил ехать дальше на юго-запад. Машина у него перегрелась, сцепление вышло из строя. Стояла весна, кругом цвели цветы – вдоль дороги, перед домами из необожженного кирпича и глины. Таких красок он еще нигде не видывал. Словно все цветы, которые он встречал до сих пор, громко кричали ему. Эти же застенчиво улыбались и шептали что-то. Он шел вдоль дороги и не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать окружающие краски. Лазурно-голубые? Персиковые?
Он снова устраивается работать барменом. В Порталесе всего-то около шестисот кварталов, да еще ранчо и фермы. А потом пустыня. Фил постоянно вспоминает зимы в Массачусетсе: деревья, холод, лед. Здесь о погоде начинают говорить, если температура поднимается выше ста градусов [Приблизительно 37- 38°С]. Пот высыхает в одну секунду – не успеваешь заметить. Открытая вода воспринимается как чудо. В Массачусетсе кожа у людей в основном светлая – у кого больше, у кого меньше; здесь все смуглые.
В Массачусетсе Джейк отказывался подсоединяться к каналам Сети, которые его соседи считали обязательными. Здесь компьютеры и доступ в Сеть тоже вполне доступны, но никаких местных каналов не существует вообще.
Фил снимает комнату над баром. Сейчас это его дом.
Каждый вечер в пятницу в бар приходит смуглый мужчина небольшого роста. У него тонкие черты лица, он никогда не улыбается, а глаза смотрят на все ровно и безучастно. Владелец бара Фрэнк называет имя мужчины – Эстебан Коррелеос. Мужчина всегда сидит один и пьет текилу, а около полуночи отключается. Закрывая бар, Фрэнк осторожно выводит Эстебана под руки и усаживает его на крыльце. Когда утром Фил спускается вниз, Эстебана там уже нет.
После того как Фил проработал в баре несколько месяцев, Фрэнк разрешил ему закрывать бар по выходным. Так Филу выпала честь выводить Эстебана на улицу.
Однажды ночью, когда он вытаскивает Эстебана на крыльцо, тот неожиданно пробуждается. Он смотрит прямо в лицо Филу, а потом долго что-то говорит по-испански. Фил не понимает ни слова и только глядит на мужчину.
– Текила? – наконец спрашивает Эстебан.
– Извини, приятель, – отвечает Фил и усаживает того на крыльцо. – Бар закрыт.
– Si [Да (исп.).], – грустно замечает Эстебан.
Фил жалеет Эстебана и идет проводить его домой, а по дороге покупает бутылку куэрво [Куэрво
Просыпается Фил на диване Эстебана. Он чувствует приступ тошноты и горечи, характерный для похмелья после большой дозы текилы. Первое, что он видит, это большое старинное пианино, выкрашенное в ярко-оранжевый цвет. Сбоку на нем вырезаны инициалы С. Дж. С., тонкий верхний слой шпона кое-где отходит. На половине клавиш уже не осталось белых пластинок, просто дерево со следами старого клея. На пюпитре стоят открытые ноты, стул у инструмента очень старый – на нем явно много сидят.
Неожиданно появляется жена Эстебана, Матиа, – огромная женщина; с необычайным изяществом
