осуществить «катастрофу» «Антарагона» по всем параметрам. Глаза слезились от плотности световых символов наполнивших пространство над пультом управления – Гейс снова работал в темноте, когда все постороннее исчезало, оставался только пульт и летящие вокруг звезды, ему легче думалось. Когда Гейсу удалось растворить последний символ, он не упал от усталости с кресла только благодаря плотно поддерживающей спинке. И будто почувствовав, что процесс завершен, в кабину заглянули Мантий- Мукаделис и Нело.
– Как дела твои, прекраснейший пилот?
– Дела мои прекрасней некуда, – вяло пробормотал Гейс. – Только что «Антарагон» вошел в непрогнозируемый метеоритный дождь, возникли повреждения обшивки и пробоины, не совместимые с жизнеобеспечением корабля. И мы все умерли.
Гейс уткнулся лбом в пульт и закрыл глаза. Из-под воспаленных век текли и текли, не переставая, слезы.
– Не оплакивай своего решения, – Мантий-Мукаделис присел рядом. – Порою воображаемая смерть необходима для начала настоящей жизни.
– Да ничего я не оплакиваю, – Гейс приподнялся и закапал в глаза успокаивающий раствор. – Ядовитый свет символов опасности, да еще в таком количестве, любые глаза разъест. Сейчас пройдет. Вам известны координатные данные вашего Занезебы на Паттисфере?
– Конечно же, известны! И я их незамедлительно произнесу!
– Так мы что, и впрямь летим на Паттисферу? – Нело недоверчиво смотрел то на Мантий-Мукаделиса, то на Гейса, осторожно протирающего глаза охлаждающей салфеткой.
– Еще бы! – язвительно рассмеялся Гейс. – Разве остались сомнения? Вот только на пути к Паттисфере нам не мешало бы применить коллективную фантазию и придумать нечто правдоподобное для станционных крейсеров! Так же желательно хоть как-то безобидно объяснить по прилету на Паттисферу цель нашего визита! Кстати, отец Мантий-Мукаделис, а на Гефране, куда вы следовали, не сильно заволнуются, когда вы пропадете и не приедете? Разыскивать не бросятся?
– К чему же разыскивать меня? – мягко улыбнулся отец. – Я ведь погиб на борту «Антарагона»…
Глава восьмая
Гейс дремал за пультом, когда резкий звуковой сигнал, сообщивший о вхождении корабля в атмосферную зону Паттисферы, привел его в чувство. Зевая и хлопая ресницами, он уставился в обзорный иллюминатор. Разорвав густо серую облачность, «Антарагон» нырнул в пронзительно-яркую синеву небес Паттисферы.
– Всем мертвецам собраться в кабине управления! – передал сообщение Гейс по каналам внутренней связи.
Спустя пару минут, в кабину вошли заспанные Нело и Мантий-Мукаделис.
– Дорогой наш Гейс, неужели мы достигаем цели нашего пути?! – воскликнул отец. – А ведь мое сердце настроилось на более длительный путь!
– Мое сердце тоже удивилось скоростным возможностям «Антарагона», – Гейс пристально вглядывался в открывшуюся планетарную перспективу. – Отец, вы с координатами ничего не напутали?
– Нет, а в чем дело?
– Сами смотрите, – кивнул Гейс на перспективу. За бортом расстилалась сплошная зелень без каких либо признаков искусственного обустройства. Слева виднелся водоем округлой формы. – А по вашим плохо проверенным данным здесь должен быть город, правильно?
– Координаты верны! – Воскликнул священник, растерянно созерцая стремительно приближающуюся перспективу.
– Даже не знаю, отчего я в этом сомневаюсь, – тяжело вздохнул Гейс, подключая основные системы торможения, – даже не знаю…
Обзорный иллюминатор расцветился координационной сеткой, пошел сбор и передача данных обо всём, что происходит за бортом.
– А вон там что-то есть, – раздался голос Нело над ухом Гейса. – Какая-то там пупырина торчит.
– Где? – Мантий-Мукаделис оперся на пульт, желая приблизиться к обзору и случайно нажал внешнее опознавательное освещение корабля, рассчитанное на приземление в ночное время. «Антарагон» вспыхнул, разбрасывая мощнейшие световые лучи.
– Так, отец, давайте не будем творить беспорядки, – Гейс поспешно отключил световые системы, благодаря которым и без того громадный корабль теперь уже точно увидала даже самая распоследняя козявка на этой части планеты. – И вообще, всем посторонним отойти от пульта на пять шагов!
– А вон еще одна пупырина, только длинная и высокая, – сообщил Нело, послушно отходя на нужное количество шагов. – Сдается, это не выросло само по себе, это построили руками.
– Да, это какие-то сооружения, – Гейс поглядывал в иллюминатор, координируя посадочные системы. – Но мы от них довольно далеко припаттисферимся, долго будем добираться.
– А что, разве в корабле нет модулей? – Нело переминался с ноги на ногу в пяти шагах от пульта управления. – Не на чем долететь?
– Модули есть, – Гейс плавно потянул на себя последний регулятор скорости, – но мы пойдем ногами.
– Это почему еще?
– Потому что я здесь командую всем тем, что двигается и летает.
– Но дорогой, Гейс, – Мантий-Мукаделис хотел, было, сделать шаг, но все-таки вернулся на исходную позицию, – я тоже интересуюсь, отчего мы не можем воспользоваться удобным модулем для передвижения по этой густо растительной местности?
– От того, что, дорогой мой отец, я не наблюдаю ни одной зарядочной площадки корабельных систем, а так же мне не известно, сколько мы тут пробудем, как и когда соберемся улетать. И если вдруг расслабятся топливные батареи корабля, я подпитаю их батареями модулей. А теперь все, кроме пилота, пускай отойдут вон к тем вспомогательным сидениям, присядут на них, включат крепежную блокировку и дружно возьмутся руками за подлокотники.
– Разве могут возникнуть проблемы? – Нелуро поспешно разобрался с крепежными системами и помог отцу закрепить поясные и нагрудные серебристые крепления.
– Мы садимся в дикорастущий массив! И лучше вам не знать, какие могут быть проблемы!
Густо взревев, почти невидимая силовая стена вокруг корабля мгновенно смела всю растительность в громадный круг – «Антарагон» совершил посадку на планете Паттисфера. Все еще не веря простому и удачному исходу, Гейс приподнялся, глядя в иллюминатор на симметрично поваленные толстые темно- зеленые стебли с рваными полукружьями листьев.
– Вставать можно уже? – нарушил затянувшуюся паузу Нело.
– Все опасности миновали, дорогой наш Гейс? – Мантий-Мукаделис осторожно снял грудные крепления и принялся за поясные металлические ленты. – Мы можем ступить на эту прекрасную планету?
– Сейчас попробуем, – Гейс встал из-за пульта. – Идемте в аэрофобную.
– Куда? – насторожился Нело.
– Доверься мне, – ответил Гейс нарочито вкрадчивым голосом, – ты не успеешь испугаться!
Аэрофобной оказалось треугольное помещение с различными спецкостюмами для выхода во внешнюю среду. Гейс выбрал три облегченных комплекта желто-голубого цвета и помог пассажирам справиться с крепежной системой. Плотная эластичная ткань специального состава приняла форму тела, ботинки на толстенной подошве сами себе подобрали верный размер. Нело и Гейс в спецкостюмах и круглых черных шапочках смотрелись вполне обыкновенно, а вот Мантий-Мукаделис являл собою зрелище весьма достойное созерцания. Раньше под длинной рубахой свободного кроя не был заметен упитанный круглый живот, не совсем подходивший его коренастой фигуре. Длинный хвост волос со всеми кольцами, разумеется, не поместился под маленькую шапочку и остался свисать до пояса, разделенная натрое борода была аккуратно разложена на груди поверх выпуклых надписей «Антиса», «Антарагон». Ко всему вдобавок под рубахой отца обнаружилось множество металлических шнурков разнообразного плетения с целой гирляндой всевозможных медальонов, что тоже было выложено на поверхность. Гейс окинул взглядом отца, тяжело вздохнул, но ничего не сказал, видя, как Мантий-Мукаделис радуется своему внешнему виду, то и дело восторгаясь удобству и практичности «этого чудесного одеяния». Прихватив парализатор, Гейс
