– Я кричу!
И нас заметили. Кораблик сбавил ход, на воду спустили шлюпку и быстрыми темпами лодка направилась к нам.
– Что на лодке написано? – вытягивала шею подруга. – На каком языке?
– По-моему, на арабском, – вздохнула я, – везет нам как утопленникам.
– И что делать? – мгновенно запаниковала Божена.
– Сделаем вид, что мы в глухом шоке, ничего не соображаем, будем мычать и вращать глазами.
– Ты ружье выкинула?
– Да.
– Слушай, а может, угоним лодку? – Божена прищурилась, вглядываясь вдаль. – Там только один человек…
– И куда поплывем? Мы же ничего не смыслим в навигации. Лодка уже близко, делай глупое лицо… Но не на столько же! Оставь хоть какие-то признаки рассудка!
Взволнованный мужик что-то лопотал на своем, на мусульманском, но мы мычали и вращали глазами, не выпуская из рук спасательных кругов. По очереди он затащил нас в лодку и, продолжая монолог, погреб к кораблю. Мы с Боженкой усердно кутали лица в платки, сожалея, что нечем прикрыть глаза, их цвет – голубой у подруги и зеленый у меня, как-то не вязался с нашими представлениями об арабках.
На борту корабля нас уже поджидала горячо любимая веревочная лестница. Наверху столпились шумные люди, они что-то кричали, протягивали нам руки, а водитель лодки все пытался отнять у нас спасательные круги.
Забравшись на корабль, мы приготовились в любой момент дать отпор своим спасителям и всех перестрелять в случае чего, но экипаж проявил заботу и участие. Нас проводили в крошечную тесную каюту, выдали безразмерные зеленые штаны, кажется, из брезента, тельняшки с начесом и по две пары носок вместо обуви. С нами упорно пытались разговаривать, но мы как заведенные вращали глазами и лепетали «Help… help…». Уразумев, что толку все равно не будет, бравые моряки оставили нас в покое, и мы получили возможность избавиться от мокрых тряпок.
– Куда кобуру пристроить? – Божена то так, то сяк примеряла ее. На высокой подруге моряцкая одежда смотрелась вполне сносно, а вот у меня тельняшка болталась едва ли не до колен, штаны пришлось закручивать толстой колбасой, и все равно выглядела я хуже пугала огородного.
– Давай к себе примотаю, у меня тельняшка мешком висит, незаметно будет.
– На. Платки надеваем?
– Конечно. Как же без платков?
Хорошо, что мокрыми были только концы, поэтому особого дискомфорта не испытали. Божена вылила из плеера воду, вытащила кассету и спрятала в карман.
– Ее же можно будет высушить и вылечить?
– Думаю, да, – я поправила платок, вид у нас был самый, что ни на есть пиратский. – Пойдем насчет еды с водой разузнаем.
За дверью нас поджидал щупленький парнишка ростом по плечо Божене.
– Help! Help! – замычала я, открывая рот и тыкая туда пальцем, мол, жрать хотим, господин любезный.
Он понимающе закивал и жестом попросил следовать за ним. Привел он нас в помещение с низким потолком и длинным деревянным столом, за которым восседал экипаж, сплошь состоявший из чернявых восточных мужчин, среди них выделялись только два европейца – худощавые коротко стриженые парнишки. Мужик, привезший нас на лодке, бурно и весело рассказывал товарищам, как он нас спасал, изображая процесс отъема спасательных кругов. Перед нами поставили по тарелке супа, каши и по стакану компота. Не теряя времени, мы набросились на еду. Парнишки европейцы, сидевшие напротив, кушали не спеша, без особого энтузиазма ковыряясь в железных тарелках, а процесс нашей с Боженкой свинской трапезы, развернувшийся у них прямо перед глазами, тем более аппетита не прибавил. Отложив ложки, они принялись бесцеремонно нас рассматривать.
– И чего только в море не плавает, да, Эрик? – тихонько произнес вдруг «парнишка», по голосу оказавшийся девушкой. – Всякое барахло.
Услышав эту фразу, мы с Боженой одновременно поперхнулись безвкусной жесткой крупой и закашлялись.
Поспешно завершив свой обед, посредством мычания и жестов, мы попросились обратно в каюту, и щупленький мальчик охотно нас проводил. Оставшись вдвоем, мы заперли дверь, и, трясясь от возбуждения, взялись за обсуждение создавшейся ситуации.
– Это Эрик с Этной! – размахивала руками Божена. – Наверняка бандиты из Триполи связались с этим кораблем и попросили забрать убийц с «Солнечного ветра». Значит, у них несколько таких вот бандитских баркасов!
– Ты не о том думаешь, – я щупала наши тряпки, развешанные по всей каюте, высохли хоть немного или нет? – Божена, получается, мы снова едем обратно в Ливию! К гангстерам из Триполи!
– О-о-о-о-о! – подруга заметалась по каюте. – Что делать? Что делать? Что делать?
– Тихо! Угомонись! Нам известно, что Эрика с Этной собираются убить, надо все им рассказать и объединиться!
– Ага! Так они и разбежались! Пацанка назвала нас барахлом, плавающим в море, а ты – «объединиться»!
– Выбора нет, надо убедить их сотрудничать. У нас есть пистолет, у них тоже должно быть оружие. Мы захватим корабль и заставим капитана плыть к «Солнечному ветру», как тебе?
– Звучит достаточно безумно, значит, должно получиться.
Эрика с Этной отыскали на палубе, они преспокойно курили, глядя, как корабельный нос рассекает пенные волны. Мы подошли к ним поближе, делая вид, что страшно заинтересованы этим захватывающим зрелищем. Парочка покосилась в нашу сторону.
– Эрик, – откашлялась я, – Этна, нам нужно поговорить с вами.
Они удивленно уставились на меня.
– Мы не арабки, – шептала я, а Божена не забывала посматривать по сторонам, – мы пассажиры «Солнечного ветра», у нас есть очень интересная и важная информация для вас. Можно сигарету? А то наши промокли.
– Конечно, – Эрик протянул нам пачку. – Так что за информация? И откуда вам известны наши имена?
– Дело было так…
Стараясь не перескакивать с пятое на десятое, я поведала нашу увлекательную историю. Эрик с Этной внимательно слушали, куря без передышки. Скорее всего, они являлись братом и сестрой, внешнее сходство было удивительным: оба белобрысые, с резкими, угловатыми чертами лиц и колючими бледно- зелеными глазами. Чтобы они поверили в мой рассказ окончательно и бесповоротно, я описала гостеприимных хозяев трипольского дома, заикнулась о кассете с диктофонной записью, умолчав, о том, что она мокрая и неизвестно, подлежит ли восстановлению. Зачем ненужные подробности?
– Нас всех убьют, – подобралась я к финалу пламенной речи, – ни в коем случае нельзя возвращаться в Ливию. Мы с таким трудом оттуда выбрались.
Божена наступила мне на ногу, и я не стала докладывать, каким же образом мы это осуществили.
– Я же говорила – им нельзя доверять! – отрезала Этна. – И не такие уж большие деньги они заплатили!
– Кстати, – не выдержала Божена, – а где вы были? Почему не пришли на корму в назначенное время?
– Я же говорила – на корму! – набросилась Этна на Эрика. – А ты «на носу, на носу»! Сам все перепутал!
Мы понимающе кивали и сочувствующе вздыхали – да, мужики они такие.
– Не сейчас, – отмахнулся Эрик, – надо думать, что делать…
– У нас есть план, – довольно улыбнулась Божена. – Ива, озвучь.
Глава четырнадцатая: Нас ожидает Истамбул
