«Летатель», прижившийся в брюхе «Алхимика Апелюса», являлся последним словом в космическом кораблестроении.
Посадив «Алхимика», Триумат отключил все системы и сказал:
– Фух.
– А здесь красиво, – Лета посмотрела на высокое небо бирюзового оттенка.
– Это всего-навсего космодром, дальше будет еще красивее. Вот доберемся до дворца и…
Раздался звук шагов – возвращались чистые и переодетые «алхимики апелюсцы», и Триумат не успел поведать Лета, чего ж он собирался сделать, добравшись до дворца.
– Я себя крайне неловко во всем этом чувствую, – вздохнул Преал. Он приподнял ногу, взглянул на ботинок с толстенной подошвой и осторожно поставил ногу обратно на пол. – Эта одежда противоречит моему внутреннему миру.
– Преал, извини, но все твои банты с оборками пришли в некоторую негодность, – Фарот, напротив, прекрасно ощущал себя в обмундировании. – Триумат, не знаешь, какое время года за бортом?
– Не могу сказать с большой уверенностью, – он посмотрел на голое посадочное покрытие, простиравшееся во все стороны, – но точно не зима.
В обозримом через центральный иллюминатор пространстве возникла группа в необычных пестрых нарядах – длинные зеленые одежды свободного кроя, алые мантии и какое-то подобие голубых передников, довершали ансамбль остроконечные белые головные уборы.
– Если это обычный технический персонал космодрома… – Фарот задумчиво смотрел на приближающуюся к кораблю команду, – то я всем советую мужаться, нас тут ожидает масса интересного.
– Если б это был технический персонал, они бы несли сигнальные лампы, – сказал Тротил, – так что это, скорее всего, какие-нибудь безумные королевские придворные, вышедшие нас встречать.
– Лампы – не лампы, а что-то они несут, – заметил Кусон, подходя к иллюминатору поближе.
Присмотревшись, друзья заметили у каждого в руках по паре серых шаров средних размеров.
– Выходим, – уныло произнес Фарот, – будь что будет.
– Стойте, кому-то нужно остаться с Угой, – напомнил Тротил. – Триумат, ты не останешься?
– Нет! – подпрыгнул Преал. – Пусть Триумат идет с нами! И не забудет взять свой оригинальный наряд с колечками! И оружия побольше!
– Погодите, – сказал Кусон, – давайте останусь я, мне все равно спать безумно хочется, подремлю в медотсеке, покараулю Угу, и пускай остается Лета, на корабле все-таки девушке безопаснее. А вы сходите на разведку, посмотрите, что там и как. Кстати, Терей тоже мог бы остаться, передохнуть после всего пережитого.
– А ты не улетишь отсюда вместе с кораблем, чеками, девушкой и Тереем, как только мы уйдем на разведку? – Триумат смотрел на Кусона исподлобья с многозначительной ухмылкой на губах.
– Я тебя не понял.
– А я думаю, понял.
– С чего ты взял, что я могу такое сделать? – заложив руки за спину, Кусон раскачивался с пятки на носок. – У меня есть какие-то внешние признаки, указывающие на подлость характера? Уши не так торчат? Или нос не той формы?
– Хочу, чтобы ты знал – я за тобой наблюдаю.
– Спасибо, что предупредил, а то я бы нервничал от такого необъяснимого и пристального внимания.
– Пускай Кусон с Лета остаются, а я пойду с вами, – сказал Терей, – мне любопытно посмотреть на мир Аэрона, я никогда не бывал в подобных местах, да и воздухом хочется подышать после всего пережитого.
Триумат, так и не сменив своей повидавшей в короткий срок три планеты одежды на корабельное обмундирование, согласно кивнул и пошел к выходу из кабины управления. Его кольчужный плащ остался лежать на диване.
Открылись входные шлюзы, и лица обдал теплый ветер, пахнущий степью. В легкой ряби невесомых облаков садилось золотистое закатное солнце. В тишине разносилось отдаленное птичье разноголосье. Триумат медленно, глубоко втянул ноздрями воздух и сказал:
– Здесь осень, уважаемые.
Глава 45
Группа встречающих в количестве пятерых человек, – при ближайшем рассмотрении они оказались мужчинами среднего возраста, – остановилась в паре шагов от шлюза, выстроилась в линейку и церемонно поклонилась гостям. Преал настороженно наблюдал за их действиями.
– Рады приветствовать, – Тротил улыбнулся, сходя с корабля на покрытие посадочного поля.
– Приветствия наши взаимны, – донеслось в ответ. И воцарилась тишина. Встречающие стояли рядком и чего-то ждали, глядя на друзей.
– Мы что-то должны сделать? – спросил Фарот, думая, что от них хотят какого-то ритуального действа.
– Мы ждем, когда вы выйдете, задраите шлюзы, и тогда мы сможем обставить ваш корабль ограничительными шарами.
– Ах, вот оно что…
Друзья по очереди сошли с корабля, и Триумат толкнул шлюзовую крышку. Легко и плавно, словно она ничего не весила, крышка поднялась, закрывая собой овальный проем. И пестрая делегация занялась делом. Чтобы им не мешать, друзья отошли на почтительное расстояние и стали наблюдать за происходящим, теперь уже не осталось сомнений – это действительно технический персонал космодрома. Пятерка рассредоточилась, расставляя серые шары по полю вокруг корабля. Закончив с этим, они отошли подальше и начали подпрыгивать на месте, ритмично хлопая в ладони и напевая что-то неразборчивое. Тротил наблюдал за этими песнями и танцами, не моргая. Когда стало очевидно, что концерт грозит затянуться, он перевел взгляд на Триумата и спросил:
– Что они делают?
– Старинный местный обычай, – расплывчато ответил он и уставился на небо, высматривая что-то крайне интересное в облаках.
Неожиданно серые шары начали вспыхивать алым, выбрасывая десятки тонких ярких лучей насыщенно красного цвета. Лучи сплелись, и «Алхимик Апелюс» оказался в световой сетке, обозначающей местонахождение корабля во избежание столкновения с ним другого транспортного средства.
Кусон с Лета наблюдали за этим представлением из кабины управления. Лицо Кусона было мрачным. Лета украдкой посматривала на него, затем спросила:
– Что с тобой?
– Видишь ли, Лета, – он прислонился лбом к иллюминаторному стеклу, – а я ведь на самом деле хотел уехать тогда, из Меро. Когда вырвался от этих вервольфов, попал домой к Терею, залез в тайник и увидел, сколько там чеков, первая мысль была: надо драпать, больше такого шанса не представится. А потом посидел, выпил, и такая тоска накатила, вспомнил этих страшенных вервольфов, представил, что и братик мой к ним скоро присоединится… Думаю, ребята решат, что я погиб, будут меня оплакивать, говорить, каким я был хорошим человеком, а я-то не погиб, я всего-навсего сбежал с деньгами. Да еще Тротил… Понимаешь, мы же с ним дружили очень в меде, помогали друг другу, доверяли. В общем, не смог я, Лета, понимаешь? Не смог. Только одного не могу понять, как Триумат обо всем догадался? Я же только подумал, даже не сделал ничего. Ты не знаешь, как он догадался?
– Не знаю. Я никому не расскажу.
– Да мне в принципе все равно. Пойдем в медотсек. Я немного посплю, а ты посидишь рядом с Угой, если что, сразу же меня разбудишь.
– Хорошо.
Они поднялись в медотсек. Под полупрозрачным сферическим куполом реаниматора, запрокинув голову, будто хотел что-то рассмотреть в вышине с закрытыми глазами, лежал Уга. Его торс пеленали тугие повязки, многочисленные тончайшие иглы, торчавшие из кожи, дружно покачивались, словно под порывами ветра.
