Nekrich, Past Tense, S. 14 ff. См. также: Дорошенко, Сталинская провокация.
10
Daschitschew, Der Pakt der beiden Banditen.
11
Hosoya, The Japanese-Soviet Neutrality Pact, S. 310 ff.
12
Никитин, Оценка советским руководством, с. 143.
13
Когда Карл Густав Штрём в газете «Вельт» 16.7.1996 г. опубликовал верное сообщение о содержании речи Сталина от 19.8.1939 г., международная сталинская апологетика тотчас ощутила вызов для себя. Слово взял один из ее глашатаев, профессор Габриель Городецкий, руководитель института Каммингса (Cummings) по российской истории Тель-Авивского университета, который принадлежал также к организаторам конференции, проведенной 31 января — 3 февраля 1995 г. в Москве и преследовавшей целью спасти для современности оказавшуюся под угрозой сталинскую версию. Городецкий поместил на страницах «Вельт» 31.8.1996 г. контрстатью, в которой утверждал, что текст речи Сталина от 19.8.1939 г. — это фальшивка французских спецслужб, но с содержательной стороны тотчас запутался в таких противоречиях, что его аргументация разваливается сама собой. Ведь здесь он назвал точной датой изготовления французской фальшивки 23 декабря 1939 г., упустив при этом из вида, что Сталин опубликовал свое опровержение в «Правде» еще 30 ноября 1939 г., т. е. за 23 дня до этого, а потому текст сталинской речи должен был стать известным во Франции уже гораздо раньше. Другой серьезный недосмотр, подрывающий все доверие к Городецкому, состоит в том, что он утверждает, будто секретный дополнительный протокол вообще обсуждался лишь в конце сентября 1939 г., во время второго визита Риббентропа в Москву, хотя уже у Вернера Мазера (Maser, Der Wortbruch, S. 48 f.) напечатано факсимиле полного текста «Секретного Дополнительного Протокола» о территориальных аннексиях, подписанного Молотовым и Риббентропом в Москве 23.8.1939 г. Городецкий путает секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении от 23.8.1939 г. с секретным дополнительным протоколом к Договору о дружбе и границе от 28.9.1939 г., что для специалиста уже несколько странно и едва ли простительно. Какой дефицит доказательств испытывают сегодня сталинские апологеты и к каким методам они прибегают в своей растерянности, демонстрирует и Г.-Э. Фолькман (Volkmann), выступая в еженедельнике «Die Zeit» 3.6.1997 г. в качестве «научного руководителя Исследовательского центра Бундесвера по военной истории». В этой роли он начинает статью на целую страницу по поводу «легенды о превентивной войне» с нападок на бывшего генерального инспектора Бундесвера генерала Хайнца Треттнера, чтобы затем продемонстрировать, что сам он не знаком ни с достаточно многочисленными немецкими и советскими первоисточниками, ни с состоянием международных исследований. За скудостью аргументов он пытается доказать, что агрессию планировал Гитлер, что вообще уже не является предметом современных исследований. Наука, напротив, занимается захватнической войной, готовившейся Сталиным, которого Гитлер опередил в основном по случайности. Неквалифицированная статья Фолькмана вызывает вопрос, не предпринята ли и здесь попытка ввести в заблуждение по идеологическим мотивам или налицо просто незнание. Фолькмана, который по любому поводу умаляет роль ленинско-сталинской деспотии, характеризуют также Рюдигер Проске (Proske, Wider den Mi?brauch der Geschichte, S. 16, S. 34, S. 61) и профессор, доктор права Герхард Айзельт (Eiselt, Die historisch-politische Auseinandersetzung).
14
О лживом сообщении. — Текст сталинского опроверждения из «Правды» за 30.11.1939 г. и некоторые другие документы я получил от господина д-ра Михаэля Гютербока (Guterbock; Берлин), которого я здесь сердечно благодарю.
15
Suworow, Der Tag M, S. 76 f.
16
Бушуева, «Проклиная — попробуйте понять…», с. 232–233.
17
Дорошенко, Сталинская провокация Второй мировой войны, с. 17.
18
Для автора опубликованное в сборнике материалов конференции в Новосибирске содержание речи Сталина, известное с 1939 г. и подтвержденное всем дальнейшим развитием, являлось открытием настолько мало, что он сначала даже колебался, следует ли распространять в Германии текст, присланный ему госпожой д-ром И.В. Павловой в мае 1995 г., как она, собственно, желала. То, что запоздало пущенная им в обращение речь Сталина вызвала затем в ФРГ настоящую сенсацию, явилось сюрпризом не в последнюю очередь потому, что тем самым выявилось, насколько же недостаточными должны быть познания о Сталине здесь в стране даже в заинтересованных кругах.
