Тайка ткнула меня локтем в бок и, делая вид, что поправляет прическу, поочередно сунула в уши затычки, однако нащупала кнопку записи на диктофоне, висящим под свитером. Я, в принципе, хотела послушать «Маркса», но Тайка умудрилась меня запугать, уверив, что нас зазомбируют прямо с первых секунд, и я послушно затолкала беруши по месту назначения. Ощущение было таковым, будто я сунула голову под воду, ничего не слышно кроме неясного глухого гудения. Довольно убаюкивающего гудения, надо сказать, вполне можно было и уснуть. Чтобы этого не допустить, я во все глаза уставилась на дядю в балахоне. Он что-то вещал, шевеля роскошной бородой с сильной проседью и, время от времени, взмахивал правой рукой. Постепенно оратор распалялся и, судя по его выразительной мимике, страсти в повествовании накалялись нешуточные. По мере вхождения в раж, «Маркс» преображался, его черные глаза засверкали огнем… да каким там огнем! Пламенем! Пожаром! Казалось, он стал еще выше ростом, пышные волосы и борода свились еще более тугими пружинами, и от всей его мощной фигуры пошел прямо таки физически ощутимый поток энергии. Это было круто. Народ сидел, как заколдованный, я сама не могла глаз от него отвести и мысленно благодарила Таю за излишнюю, как мне казалось предосторожность с этими берушами.
Не знаю, сколько времени прошло, я будто бы выпала из временного пространства. По тому, что оратор вышел из-за стола, и, продолжая, что-то говорить, распахнул руки, мы поняли, что мероприятие окончено. Народ бросился к «Марксу», едва ли не рыдая от восторга, и я подумала, что если бы он выступал на большой аудитории или даже на стадионе, эффект был бы ошеломляющим, дядька обладал настоящим талантом подчинять себе публику, это даже и с заткнутыми ушами понятно было.
С выпученными глазами, мы, как караси после порции тротила, поплыли на выход. Окруженный блаженными слушателями, оратор не заметил потери бойцов. По пути к выходу мы обрели слух и, оказавшись на пороге, одновременно глубоко вдохнули свежий осенний воздух и хором протянули:
– Да-а-а-а…
– Сильно, не правда ли?
Я не могла не согласиться с подругой. Даже курить хотелось от переизбытка чувств.
– Если бы не беруши, мы бы, наверное, там бы уже валялись, целуя края его балахона, – задумчиво произнесла Тая. – А я все никак понять не могла, каким же образом столько народа в эти секты проклятые попадает, теперь наглядно увидала. Потрясающе…
Ноги без ботинок быстро замерзли, мы обулись и спустились с крыльца. Возвращаться в дом не хотелось, казалось, что все там пропитано неизвестной магической силой, противостоять которой труднее трудного… и вообще, хотелось взять ноги в руки и драпать от этого места как можно дальше. Судя по сосредоточенному выражению Тайкиного лица, думала она примерно о том же самом.
– Ой, девочки, вот вы где!
Мы обернулись, на пороге стояла Валя.
– А я вас потеряла! Вы что, уже уходите?
– Нет, просто вышли кислорода глотнуть, – ответила Тая, – мы под таким впечатлением…
– Что я вам говорила? – на ее мордочке светилось такое торжество, будто это она толкала речь в балахоне. – Великий учитель святой Актавий…
Ах, вот как «Маркса» зовут, надо постараться запомнить. В этот момент под свитером Таи громко щелкнула кнопка диктофона. Выключить она его забыла, а пленка не вечная, закончилась таки.
– Ой, что это? – разумеется, услыхала аномальный звук Валя.
– Это у нее позвоночник хрустит и щелкает, – нашлась я, – там травма на травме, даже когда она не двигается, позвонки сами собой ходуном ходят.
– Да-да, – у Тайки мгновенно сделался жалкий, болезненный вид, – скоро в инвалидную коляску сяду.
– Ну что вы, – замахала руками Валя, – святой Актавий не допустит, он исцелит!
– Правда? – вспыхнули последней надеждой Тайкины глаза. – Неужели такое возможно?
– Для него нет ничего невозможного, он посланник великого вселенского духа!
Мы жадно внимали со счастливыми коровьими лицами.
– Валя, – доверительно шепнула я, поймав паузу в ее песнопениях, – а можно ли вступить в вашу общину? Очень уж мы прониклись.
– Конечно можно, – обрадовалась она так сильно, будто на день рождения ей новые зубы подарили, – это великое счастье, когда к нам присоединяются новые души, жаждущие исцеления, просветления…
И так далее в том же духе минут десять по московскому времени. Вечерело, становилось прохладнее, мы начинали мерзнуть.
– Валя, – решительно перебила Тая, – а как конкретно это можно осуществить? Надо какой-нибудь договор подписывать?
«Кровью» – мысленно добавила я.
– Я сегодня переговорю со святым Окопом, он испросит для вас благословения святого Актавия, как только благословение будет, вы станете нашими святыми сестрами.
– Мы бы хотели переехать прямо к вам сюда, – Таиска блаженно оглядывала окрестности, окутанные умиротворяющей вечерней дымкой, – такая у вас тут благодать! Прямо в воздухе витает, прямо в воздухе!
Из дома стал выходить народ, и мы отошли в сторонку.
– Я обо всем поговорю, – заговорщицки прошептала она с горящими глазами, видимо считая нас уже своими лучшими подругами до гроба. – И сразу же дам знать.
– Договорились, – счастливо улыбнулась я. – Мы пойдем, а то по темноте страшно будет.
– Ничего не бойтесь, – напутствовала нас Валентинка-картинка, – вы под охраной вселенского духа.
Оказавшись за забором, мы увидали штук пять очень даже неплохих иномарок, чьи хозяева неспешно выплывали за калитку вслед за нами.
– И чего ради мы пешком попремся? – сказала Тая и крикнула, сияя самой лучшей своей улыбкой: – Извините, пожалуйста! Кто-нибудь до станции нас подвезет?
Конечно, подвезли. Всю дорогу водитель и, судя по всему, его жена, восторгались общиной и Актавием, мы время от времени глубокомысленно тянули «Да-а-а-а-а!» и хотели курить.
Я хотела выйти у нашего поселка, но Тайке отчего-то непременно нужно было доехать до станции. Нас высадили у железнодорожной платформы.
– Зачем мы сюда-то приехали? – я ежилась под порывами поднявшегося ветра.
– Хочу посмотреть, работает ли на станции мобильник.
Она извлекла откуда-то из-под свитера аппаратик и включила.
– Слава вселенскому духу, работает.
Из телефонной записной книжки она выбрала номер Горбачева.
– Михаил Сергеевич? Здравствуйте, это Тая. Скажите, Ира, часом не нашлась? Не вернулась домой? Нет? Ну ладно… У нас все в порядке, мы практически завербовались в секту, со дня на день поведем масштабную разведку. Ага, ага… всего доброго.
Выключив аппарат, она задумчиво посмотрела на подъезжавшую электричку.
– Ира так и не нашлась, а я-то уж понадеялась.
– Тай она здесь, я в этом уверена. На первом же собрании мы ее увидим, вот посмотришь.
Глава двадцать третья
Дома быстренько затопили печку и приготовили плотный ужин из быстрорастворимой лапши и покрошенной в нее колбасы и с величайшими предосторожностями вскрыли бутылку шампанского.
– За успех нашего предприятия, – произнесла тост Тая, и мы чинно чокнулись пластиковыми стаканчиками.
Закурив, мы пару минут расслаблялись, а потом у Тайки забурлил неконтролируемый мыслительный процесс.
– Вот что я, Сена, думаю, – она стряхнула пепел в пустую сигаретную пачку, – не мешало бы продумать возможные пути отступления. Мало ли, как чего сложится.
Это да, к путям отступления мы всегда относились с повышенной ответственностью.
– Ворота там охраняются, – продолжала подруга, – заборище высокий, добротный – не перелезем.
