больной, девица так и пыхала здоровьем.
– Пыхала, говоришь? – я закурила. – Да мало ли какие у него могли быть завороты, все эти люди искусства с прибабахом, кто наркоманит, кто голубеет на глазах, а кто и первое, и второе, и третье с четвертым. Да и что толку предполагать, мы все равно не знаем ни этой девушки, ни ее проблем. Я замерзла, промочила ноги, я хочу домой.
– Сначала созвонись со Шведовым, договорись о встрече, а там видно будет. Все равно ведь придется, начальство приказало.
– Тебя не поймешь, то ты хочешь расследовать, то не хочешь.
– А тут мне уже самой интересно и не страшно. Иди, вон на стойке телефон, заплати пять рублей и позвони.
Делать нечего, пришло идти звонить. После третьего гудка в трубке раздался мужской голос:
– Да!
– Здравствуйте, – зачастила я, – а можно услышать Александра Шведова?
– Я слушаю!
– Вас беспокоят из газе…
Он не дал договорить, прекрасный принц послал меня трехэтажным и бросил трубку. С пылающими ушами я вернулась за столик.
– Ну? Что? – не терпелось Тае.
– Ничего, послал подальше.
– Надо думать, у него стресс, шок, а тут еще гады-журналисты лезут, спекулируют на чужом горе.
– Наконец-то я поеду домой, да еще с деньгами. Чего-нибудь вкусненького куплю по дороге…
– Сена! Из тебя никогда не выйдет настоящего журналиста!
– Это почему еще? – я допила кофе и, разомлев в тепле кафешки, приготовилась вздремнуть в уголочке до конца рабочего дня, потом отнести С. С. его диктофон…
– Да потому что ты не можешь добиваться своего, не умеешь идти через тернии к звездам. Чуть что, сразу лапки кверху и в кусты! Надо приложить усилия и заполучить интервью! Вдруг тебе на самом деле удастся довести до ума хоть одно журналистское расследование, сделать классный материал, да так его подать, чтоб все ведущие издания Москвы поразились, какую потрясающую журналистку они прощелкали. И как начнут тебя звать к себе, рвать на части…
В общем, змей искуситель в Тайкином лице победил, я сдалась и решила всем доказать чего стою. Но только с завтрашнего дня. Я клятвенно заверила ее, что завтра с утра мы вместе отправимся выбивать интервью у принца матершинника, а подруга обещала собрать всю возможную информацию об этом деле, обзвонить друзей с компьютерами и интернетом, выяснить адрес Шведова по телефонному номеру, если понадобиться… Глаза ее сияли, щеки раскраснелись, и я подумала, что не помешает купить ей еще какой- нибудь милицейский диплом. На день рождения…
Вернувшись домой, сразу потащила на променад своего любимого песика. Лаврик, привыкший нестандартному графику прогулок, никогда не возмущался, что их маловато и всегда радовался любой возможности погонять голубей и кошек. Голуби и кошки не возражали, когда за ними носились какие- нибудь таксы, но стоило во двор вылететь моему жизнерадостному сенбернарчику, как округа моментально пустела.
После моциона следовала обязательная для слякотной погоды увлекательная процедура мытья лап: пластмассовое ведерко с теплой водичкой, личное Лаврушино полотенчико для ног, полотенчико для грязного лохматого пуза, тряпка для коридорного пола. Потом надо покушать, вытереть очередным полотенчиком слюни, расчесать всю шубу, дабы от влажности на попе и «подвесе» не свалялось колтунов, подмести шерсть, а потом уж можно и собой заняться. Наполнив ванную, я улеглась в душистую пену от шампуня «Пантин про-ви» и замечтала… о славе, богатстве, деньгах…
…Я уже сидела на диванчике ток-шоу «Принцип домино» и рассуждала на тему: «есть ли Бог», как вдруг из комнаты донеслось отчаянное дребезжание телефона. Чертыхнувшись, вылезла из поостывшей водицы, обернулась полотенцем и поспешила на зов, оставляя на полу мокрые следы с клочками «Пантина про-ви».
– Алё?
– Приезжайте, – прошелестел далекий женский голос, – я скажу, кто убил моего мужа…
– А кто это говорит?
– Приезжайте немедленно.
И мембрана зарябила короткими гудками. Я смотрела на желтую пластмассовую трубку, с меня активно капала вода, в мозгу зависла картинка ток-шоу с Хангой и Ищеевой… меня же прервали на полуслове! Набрав Тайкин номер, я сообщила о звонке, подруга мгновенно возбудилась, и сказала, что сейчас примчится.
– Погоди, как ты думаешь, это точно была Инна Величковская?
– Ну а кто же еще?
– А откуда она мой номер знает?
– Сена, ну какая же ты тундра! Определитель номера, память на входящие звонки!
– А как же она мой номер в телефоне откопала, если она, сидя напротив нас, не могла определить, что в комнате еще кто-то находится?
– Сена, какая разница? Она тебе позвонила! Сказала, что сообщит имя убийцы! Это легендарный шанс! Я немедленно еду!
– Не надо ко мне, это долго, ты езжай прямо к дому Инны, а я машину раскочегарю и мигом подскачу.
– Свою сенокосилку ты будешь заводить до утра!
– Ерунда. Зато мы будем на колесах, независимые от метро. Смотри на часы, время к полуночи ползет, у меня нет денег, чтобы на такси через весь город плюхать. Все, давай, до встречи.
Швырнув трубку, я помчалась вытираться. Волосы сушить уже было некогда, тем более фен благополучно перегорел на прошлой неделе. Спешно потрепав прядки полотенцем, впрыгнув в джинсы и свитерок, я заметалась по шкафам прихожей в поисках какого-нибудь головного убора – в минус десять с мокрой головой, я имела шанс простудить свой великий, но невостребованный средствами массовой информации ум.
Прикрыв темечко шарфом и завязав его под подбородком, я скатилась вниз и понеслась к гаражу, где дремал мой раритет, заря автомобилестроения, горбатый запорожец цвета тухлого апельсина. В такую погоду я старалась не рисковать и ездила на метро, дабы не застревать через каждые сто метров, ну раз такое дело…
Бойко шныряя меж колес роскошных сверкающих лимузинов, я всячески пыталась сократить маршрут. От моего страшненького автомобильчика была ощутимая польза – меня никогда не тормозили гаишники, да чем можно поживиться с такой вот таратайки, за рулем которой сидит перепуганная барышня, как молитву шепчущая правила дорожного движения?
Накручивая баранку, я неслась по ночной сверкающей Москве. В последние пару лет ездить по центральным дорогам стало совсем уж страшно, количество машин достигло астрономической численности, и все они были такими роскошными, такими дорогими, что я и цифр-то подобных не знала. Не дай Бог царапнешь такой вот дворец на колесах своим «жопером», и всё, считай, что жизнь закончилась, толком не успев начаться.
Сверяясь с картой, я выскочила к метро Крылатское, а там и дом Инны был не за горами. У подъезда уже топталась Таисия, завидев меня, она призывно помахала рукой. Приткнув жучок на свободное местечко меж лакированных экипажей, принадлежащих жильцам расфуфыренного дома, я поспешила навстречу подруге.
– Как ты долго!
– Конечно, на метро быстрее, там же пробок нет.
– Ты знаешь, я вот что думаю, – подруга озиралась по сторонам, словно ожидала увидать засаду, – вот сейчас мы туда поднимаемся, а эта Инна уже мертвая… или в процессе…
– В каком процессе? – я подошла к подъездной двери.
– Умирания. Или там убийцы вовсю орудуют…
