помощником. И заберу с собой в Ирак. Там могут понадобиться переводчики и с английского языка.
– Она ваш сотрудник, – понял Богданов. – Тогда, конечно, выбор правильный.
– И еще я перевел к себе своего секретаря, – уже начиная заводиться, сказал Фархад. – Эти назначения я должен тоже согласовывать с вами или у меня есть право выбора?
– Это ваше право, уважаемый Фархад Алиевич. Мы всего лишь беспокоимся о вашей безопасности. Командировка в Ирак – это не прогулка на пикник. Там очень важно поведение каждого из членов вашей группы.
– У меня подобрались серьезные и очень ответственные сотрудники. Думаю, что все пройдет нормально.
– Мы в этом уверены, – кивнул Богданов, – на всякий случай хочу вас предупредить, чтобы вы не очень верили представителям местных властей. Особенно на юге. Если в центральном аппарате еще удается избежать коррупции, то на юге это огромная проблема. Не говоря уже о том, что они сами сдают террористам маршруты вашего движения и встреч. Поэтому не доверяйте никому. Никому, кроме нашего человека, который сам выйдет с вами на связь. Он передаст вам привет от Андрея Андреевича.
– На каком языке?
– На арабском, конечно. Этому человеку можете абсолютно доверять. Он работает с нами уже много лет. Никому другому не доверяйте. Вы меня поняли?
– Конечно, понял.
– Теперь насчет возможной встречи. Не скрою: мы тоже пытались зондировать положение на юге Ирака. Там сейчас особенно сложная обстановка после захвата иранскими пограничниками военнослужащих Великобритании. Американцы и иранцы буквально трутся бортами своих кораблей друг о друга. Любой инцидент может перерасти в широкомасштабную войну. Не говоря уже о террористических актах, которые не прекращаются по всему Ираку. На северо-западе курдские районы атакуют турецкие вооруженные силы, а на севере шиитские отряды борются против центрального правительства. Положение очень сложное. Но, по нашим сведениям, Юсуф аль-Рашиди в настоящее время находится именно в Ираке. Или, во всяком случае, руководит своими людьми, которые пребывают в Ираке. Если он получит информацию о вашем прибытии, то наверняка заинтересуется. И мы такую информацию постараемся до него довести.
– Я думал, что наша встреча будет случайной. А вы хотите подставить мою группу под наблюдение террористов и нарочно организовать нашу встречу. А если они узнают о нашем прибытии и просто перестреляют всех гостей? Насколько я знаю, террористам не нравятся гости, которые интересуются их нефтяными запасами.
– Мы попытаемся устроить вам встречу с человеком, отца которого вы спасли, – напомнил Богданов, – и который считает вас кровным братом своего отца. Поэтому мы не думаем, что вам угрожает какая-нибудь опасность.
– Надеюсь, что вы правы, – пробормотал Фархад, – что мне ему конкретно передать? Вы столько дней встречаетесь со мной, но не говорите, что именно я должен сделать?
– Вам ничего не нужно делать. И вообще не нужно даже намекать, что вы выполняете наше поручение. Это может быть очень опасно. Он сразу поймет, что мы с самого начала спланировали подобную операцию, чтобы выйти на него. Вам нужно просто встретиться с ним, переговорить и по мере возможности объяснить, что в этом районе будут работать ваши люди под вашим руководством. Если он хотя бы пообещает не нападать на наших людей, то и тогда это будет большим достижением. А чуть позже мы выведем на него нашего человека. Но уже без вашего участия. Вам нужно только с ним встретиться и переговорить, чтобы зафиксировать свое участие в этом проекте.
– Понятно. Меня, очевидно, с самого начала к этому готовили, – сказал Сеидов, – и ваш полковник тоже будет следить за мной.
– Какой наш полковник? – не понял Богданов. – О ком вы говорите?
– Полковник Амансахатов из Федеральной службы охраны. Он прикомандирован к моей группе в качестве эксперта по вопросам безопасности. Я думал, что вы согласовываете с ним свои действия.
– У нас разные ведомства и разные задачи, – ответил Богданов, – поэтому мы всегда работаем автономно. Так более правильно и с точки зрения безопасности вашей группы.
– Мне трудно понять вашу работу, – признался Сеидов, – но если мой визит как-то поможет нашему сотрудничеству, то я готов вам помогать.
– Спасибо. – Богданов посмотрел на часы и поднялся. – Вам уже пора. В случае любой неожиданности вы можете сразу позвонить Солнцеву. Его телефон будет всегда включен. Желаю вам успешной поездки. И надеюсь, что мы увидимся с вами после вашего возвращения из Ирака. Солнцев вас проводит.
Фархад пожал Богданову руку и вышел из комнаты. Вместе с Солнцевым они спустились вниз. Но из подъезда вышел только Сеидов. Солнцев дождался, пока он свернет за угол, закрыл дверь и, поднявшись на третий этаж, вошел в квартиру. Богданов сидел за столом и пил воду.
– Все в порядке? – уточнил Солнцев.
– Пока да. Он взял свою сотрудницу к себе помощником. И берет ее с собой в Ирак.
– Проверить?
– Обязательно. Алена Сизых. Работала у него в отделе. Я думаю, что ничего страшного нет. Он взял своего секретаря – перевел ее к себе. Тоже проверьте на всякий случай. Но это только для формальности. Обе молодые женщины – кандидатуры самого Сеидова. Их ему никто не подставлял, и они с ним работали до его нынешнего назначения. Но проверить нужно.
– Мы все сделаем, – кивнул Солнцев.
– Надеюсь, что у нас все получится. Сведения о прибытии группы уже пошли в Ирак?
– По всем каналам. Мы рассчитываем, что Юсуф аль-Рашиди узнает о прибытии группы Сеидова еще до того, как они приедут в Багдад. Из Аммана в Багдад полтора дня пути. Им еще нужно добраться туда, а затем вылететь на юг. Кроме Юсуфа, там действуют столько разных террористических групп, что их шансы я бы оценил как пятьдесят на пятьдесят.
– Их будут охранять американцы, – напомнил Богданов. – Они тоже заинтересованы в успехе нашей операции. Хотя никто, кроме нас, не знает подробностей.
– Это самая лучшая гарантия успеха, – заключил Солнцев.
Фархад приехал на работу, чувствуя некоторое жжение в левой руке. Находясь в кабине «фирменного» лифта, он осмотрел руку. Ничего не заметно. Никаких шрамов, даже легкое покраснение прошло. Он пошевелил пальцами и опустил руку.
В полдень у него в кабинете началось совещание группы, которая должна была с ним вылететь. Пришли все, даже приехал полковник Амансахатов. Он уселся за стол для заседаний, достал блокнот и ручку, словно собираясь записывать. Рядом уселись Головацкий и Резников. Первый был высокий, худощавый, лысоватый, с острыми чертами лица и в очках. Второй коренастый, кряжистый, с мрачным взглядом исподлобья и темно-каштановыми волнистыми волосами. Переводчик Кажгельды Кажгалиев оказался молодым человеком лет тридцати. Он улыбался, озираясь по сторонам. Рядом с ним уселась Манана Гацерелия. Ей было около сорока. Пышные волосы, стянутые на затылке, породистое лицо, нос с горбинкой, темные миндалевидные глаза, высокие скулы. Она была по-своему красивой. Алена уселась напротив нее. Сегодня она была в строгом темном платье. Женщины внимательно разглядывали друг друга, словно определяя, кто и как будет вести себя в этой командировке.
Сеидов начал совещание. Он рассказал о целях и задачах группы. Впервые сотрудники крупнейшей российской компании выезжали в Ирак для определения возможных перспектив сотрудничества между местными иракскими нефтяными компаниями и «Южнефтегазпромом». Фархад коротко информировал всех о том, что сам работал в Ираке три года и знает арабский язык. Затем попросил каждого из собравшихся очень коротко рассказать свою биографию, чтобы остальные члены группы могли познакомиться друг с другом. При этом он предложил никому не вставать.
Первым начал полковник Амансахатов. Он доложил, что ему сорок семь лет и всю свою жизнь он работал в органах КГБ и Федеральной службы охраны. Последнюю четверть века. Был несколько раз в Ираке, Иране и Сирии. Знает арабский, турецкий, фарси, французский языки.
– Вы просто как Джеймс Бонд, – заметил, улыбаясь, Головацкий, – у вас такой послужной список.
– Я работал на свою страну, – отрезал Амансахатов, не понявший юмора своего собеседника.
